из них имел скрытый смысл, отражал тот или иной момент в их отношениях. Валя и сама увлеклась игрой в подарки – покупала Вадиму гипсовые скульптурки, мягкие игрушки, открытки. Он относился к ее презентам со всей серьезностью, ничуть не гнушаясь их «детскостью» и наивностью.

Да и сам их роман порой казался Вале каким-то детским, лишенным бурных страстей, но полным трогательной открытости, откровения и привязанности. Возможно, оба неосознанно нащупали, угадали, что лишь таким способом, словно уйдя на время обратно в детство, став в глазах друг друга беззащитными и безоружными, можно преодолеть невыносимую боль утраты, попытаться построить новую жизнь.

Порой Валю начинали мучить подозрения, что ее отношение к Вадиму – не просто привязанность или симпатия. Возможно, она сама не заметила, как полюбила вновь, хоть и клялась себе больше подобного не допускать. Валя дорого бы дала за то, чтобы узнать, что испытывает к ней сам Вадим, перестал ли наконец невольно сравнивать ее с покойной женой, обрел ли свободу для новых чувств.

Несколько раз, после особенно нежной близости, она хотела рискнуть и задать ему этот вопрос, однако что-то останавливало ее. Может быть, этим «что-то» была постепенно созревавшая в Вале женская мудрость, безошибочная интуиция, появляющаяся по мере приобретения жизненного опыта. Она настойчиво повелевала ей молчать о своих предположениях до поры до времени, пока судьба сама не подаст знак, не подскажет, что пришло время действий и разгадок…

…Кира внимательно наблюдала за Валей, за ее глубокой задумчивостью. Антошка, обретший долгожданную свободу, уполз под стол и теперь делал попытки подняться в полный рост, ухватившись ручонками за его ножки.

Первой опомнилась Валя.

– Смотри, он же сейчас ушибется! – вскрикнула она и поспешила к столу.

– Да, да, – эхом отозвалась Кира.

Она суетливо сунула фотоаппарат в сумку и бросилась на помощь. Вдвоем они извлекли Антошку из-под стола и, невзирая на его протестующий рев, заточили в манеж.

– Посиди-ка ты в неволе, голубок, – назидательно проговорила Валя, грозя малышу пальчиком, – подумай о жизни. Слишком уж ты стал самостоятельным, сладу нет.

Антошка горько рыдал, норовя протиснуть мордашку между прутьями. Вскоре, однако, он утешился и занялся яркой красно-желтой погремушкой, деловито пробуя ее на зуб.

Валя и Кира отошли от него и уселись на диван.

– Я глупо выглядела, когда стояла на четвереньках? – спросила Валя с улыбкой.

– Ты выглядела отлично. Впрочем, в последнее время ты вообще выглядишь потрясающе. Как я понимаю, у вас с Вадиком все в полном ажуре?

– Ну… – Валя на мгновение замялась, а затем осторожно выговорила: – Да, пожалуй.

– Можешь не перестраховываться, – усмехнулась Кира, – или боишься сглазить?

– Кто же этого не боится?

– Напрасно. – Та укоризненно покачала головой. – Вадик – это ведь не твой, как его… Тимур…

– Тенгиз, – подсказала Валя.

– Ну да, точно, Тенгиз. Все время путаю эти восточные имена. Так вот, Вадим – абсолютно другой человек, ему всецело можно доверять. Считай, что ты вытащила счастливый лотерейный билет. Красавец, богач, к тому же свободный, неженатый – о таком можно лишь мечтать.

– Меня не интересует его богатство. Я не собираюсь за Вадима замуж.

– Правда? – Кира недоверчиво прищурилась. – Не собираешься, потому что не веришь, что он может сделать тебе предложение. А если вдруг сделает? Что тогда? Откажешься?

– Н-не знаю, – выдавила Валя с неохотой.

Она и верно не знала, привыкнув не загадывать далеко вперед и жить сегодняшним днем. Сейчас в ее сумке под старыми вещами лежала весьма внушительная долларовая сумма, через полгода, к концу контракта, она должна увеличиться вдвое, и что потом? Кормить грудью Антошку будет больше не нужно, необходимость в Вале отпадет, и она покинет дом Вадима. Но не нищей, затюканной бездомной девчонкой, а вполне обеспеченной, цветущей и уверенной в себе молодой женщиной. Однако все равно покинет, уйдет.

Или… не уйдет? Не сможет расстаться с ним, как и он, в свою очередь, не сумеет отпустить ее.

«Пожалуй, Кира, как всегда, права, – подумала Валя. – Если Вадим предложит мне стать его женой, я соглашусь. С радостью».

– Ты кривишь душой, Валентина, – мягко упрекнула Кира, точно прочитав ее мысли, – все ты отлично знаешь. Хочешь таиться от меня, бога ради. Я лично вижу тебя без пяти минут хозяйкой дома. Да и не только я – спроси прислугу, все лишь об этом и говорят.

– Говорят обо мне? – испугалась Валя.

– О том, что Вадим ожил. Ты помогла ему справиться с утратой и имеешь на него огромное влияние. Честно говоря, когда я увидела тебя впервые, сразу решила, что у вас будет роман.

– Но почему? – Валя удивленно уставилась на Киру.

– Да потому, что ты ужасно похожа на Лику! Ужасно!

– Ерунда! Я видела Лику. Мы похожи лишь прическами. У обеих длинные волосы.

– Не только. Вы похожи и типажом, и взглядом. И даже характером.

– Ну что ты говоришь, Кирочка! – Валя искренне рассмеялась. – Лика была коренная москвичка, училась в престижном колледже, имела редкую и прибыльную профессию. А я одиннадцатилетку окончила с пятью трояками, никуда дальше Ульяновска не выезжала, папаша у меня законченный алкаш. Разве можно нас ставить на одну доску?

– Можно, – убежденно проговорила Кира. – Во-первых, кто тебе сказал, что у Лики была такая уж культурная семья? Вовсе нет. Ее отец работал простым слесарем на заводе, мать, хоть и слыла красавицей, не имела никакого образования, кроме среднего, и занималась тем, что вязала на заказ для клиентов. Да и вообще, не в семье дело. В вас… в вас обеих энергия бьет ключом. Вернее, в Лике она била. Всегда, до самой смерти. Она могла все преодолеть и не сломаться. – Кира понизила голос и произнесла, глядя на Валю в упор: – Врачи сказали, что она ужасно кричала перед тем, как умереть. Так вот… я не верю этому, не могу поверить.

– Кричала, – тихо проговорила Валя. – Я слышала.

– Это значит лишь одно – ее сознание выключилось, она не могла контролировать себя. Иначе бы Лика терпела молча.

– Наверное. – Она тяжело вздохнула.

В памяти всплыли жуткие мгновения в родовой палате – невыносимая, раздирающая боль, одиночество, страх и леденящие душу вопли из-за стены. Не приведи Господь испытать такое еще раз.

– Ладно. – Кира тоже вздохнула и решительно тряхнула головой. – Не буду больше мучить тебя воспоминаниями о Лике. Может быть, Вадим вовсе не замечает вашего сходства и ты для него просто новая женщина, которой он увлечен. Во всяком случае, увлекся он не на шутку, и это главное.

– Пожалуй, – согласилась Валя, радуясь в глубине души, что тягостная тема закрыта и больше не обсуждается.