— Хью, обратите внимание, как конфитюр из фиг особенно выигрывает в сочетании с этой бриошью. По-моему — это наилучший способ использовать фиги, особенно с тех пор, как Д. Г. Лоренс[263]так бесстыдно сравнил их с женскими гениталиями. Хотя вы, молодожены, пожалуй, не захотите выслушивать такие непристойности от старого чудака вроде меня. Итальянцы настаивают, что фиги — идеальное сопровождение для пармской ветчины. С собственного дерева, естественно. Лаура, еще немного кофе? Dommage.[264]Нет, если не ошибаюсь, Бартоломью считал, что Дюшану следовало ограничиться шахматами, а в остальное не соваться. Но давайте не будем говорить о работе, чтобы вы не скучали. У нас будет достаточно времени позже. Я обещал вам официальное интервью, и вы его получите. Но, конечно, только в том случае, если Хью позволит.

— У меня есть книга и ваш бассейн. Думаю, до ночи как-нибудь дотяну, — сказал он, бросив на Лауру быстрый взгляд, в котором чувствовался — мне отвратительно об этом говорить — легкий проблеск супружеской похоти.

— …А потом я собираюсь вас как следует накормить, — твердо продолжил я. — Слегка перекусим в обед, потому что нам, бедным труженикам, еще предстоит поработать. Ведь мы же не хотим, чтобы у вас в бассейне схватило живот, так и потонуть можно, правда, Хью? Зато вечером, на ужин, у нас будет кое-что посущественнее, а потом я выпровожу вас рано утром, после легкого перекусона.

— Вы слишком до…

— Но сперва мне, пожалуй, стоит бегло перечислить некоторые моменты, не хочется называть их правилами, но подозреваю, что именно ими они и являются по своей сути. Будьте осторожнее в мелкой части бассейна, слева, — у ступеньки такой острый край, что можно порезаться. Мы ведь не хотим тащить вас к врачу на противотифозную прививку и тратить драгоценное время, отведенное на интервью, правда? Кстати: остерегайтесь вроде бы утонувших ос, многие из них еще сохраняют способность жалить. Хотя, в общем-то, умение жалить, притворяясь при этом мертвыми, присуще не только им. Но это так, к слову. В любом случае, в бассейне есть что-то вроде марлевого ковша, который может также пригодиться, чтобы избавиться от плавающих на поверхности листьев. Боюсь, мне придется настаивать на том, чтобы купальщики перед возвращением в дом досуха вытирали ноги! Лаура могла обратить внимание на рисунок келима у входной двери, хотя только от того, кто интересовался тонкостями этого искусства, можно было бы ожидать, что он сможет в полной мере оценить, насколько это редкий и ценный ковер. По-моему, в сарайчике есть запасные шлепанцы, хотя я и не уверен, есть ли у нас что-нибудь вашего размера, Хью, у вас, кажется на редкость большие ноги. Если вы почувствуете необходимость подкрепиться, то помните, mi casa es su casa.[265]Другими словами — можете приготовить себе что-нибудь сами, но если вдруг захотите чаю, то пожалуйста, обратите внимание, что автоматическое зажигание у газовой плиты нельзя назвать абсолютно надежным. И последнее, но самое важное, если вы отправитесь прогуляться вверх, а не вниз по холму, к деревне, то когда дойдете до развилки, ни в коем случае не сворачивайте на дорогу, которая идет выше хотя может показаться (так оно и есть на самом деле) что она ровнее и по ней можно быстрее добраться до деревни, чем по той, что ниже. Нижняя начинается с удручающего спуска, так что потом приходится идти все вверх и вверх, а это нелегко, особенно вам, Хью, с вашей парочкой лишних фунтов. Но чтобы ни случилось, не ходите по верхней дороге: она тянется через земли двух братьев, которые вообще-то совершеннейшие душки, но вот только не расстаются с оружием, и они, кстати, у себя дома. Несколько лет назад произошло чудовищное недоразумение с одной моей соседкой-англичанкой, которая частенько заглядывала сюда, чтобы искупаться в бассейне, не всегда, entre nous,[266]получив предварительно официальное приглашение. Так что запомните, вокруг холма, а не через холм. Так, это вроде бы все. Обед будет около часа. А потом (я же знаю, как вы, молодожены, недосыпаете) — так что я отпущу вас на пару часов, Лаура, пока мы с Хиулом доедем до города прикупить кое-каких необходимых продуктов на ужин, а потом — опять интервью до самого вечера.

Coup d'oeil[267]— недаром это типично французское выражение.

Шумный Хью ушел распаковывать вещи и вообще с грохотом бродить по дому, пока я ловко убрал со стола, а Лаура на минуту пригрелась на солнце. Одна из трудностей составления правильного завтрака заключается в том, что нужно достичь точного баланса между подкреплением и насыщением. Обычаи, связанные с утренним приемом пищи, в разных культурах значительно варьируются, и немного найдется предметов, отношение к которым настолько различно у разных народов. Рабочий-мексиканец, встающий на рассвете, чтобы обмакнуть кусочек churro[268]в свой кофе, отхлебнуть глоток спиртного и поторопиться на работу; добропорядочный француз y'zinc[269]со своей чашкой café-au-lait[270]и возможным круассаном; викторианский едок, со своими копченой селедкой, кеджери,[271]тостом с мармеладом и бараньей котлетой; австралийский загонщик скота, в загадочной гармонии со вспыльчивым гаучо далеких аргентинских пампасов, находящихся, правда, под одним и тем же южным небом, отмечающий восход солнца (появляющегося, как можно себе представить, над квазимарсианским красным ландшафтом состоящим из скал и песка) стейком, яичницей и кетчупом; Казанова, завтракающий двумя сотнями устриц, перед тем как приступить к насущным делам — соблазнению очередной красотки или обязанностям библиотекаря (кстати, существует, возможно незамечаемое обычно единство между этими двумя занятиями, основанное на принципе составления каталогов); японец, с его невообразимым супом; рассветные возлияния коневодов-монголов, вскрывающих вены на шеях своих коней, чтобы напиться оттуда придающей силы крови; изобретательные, кошмарные завтраки кочевников в степях, в пустынях или в горах. Мой брат, что характерно, был большим поклонником жареной мешанины или — как он предпочитал ее называть в память о времени, проведенном в Дублине, где, как Бартоломью утверждал, он и приобрел это пристрастие, — СИЗ: Сытный Ирландский Завтрак. Мне доводилось делить с ним эту трапезу во многих ужасных кафе, не говоря уже о пыльных, но хорошо освещенных студиях и мастерских, где брат неизменно устанавливал печь (часто нелегально, обычно — газовую), на которой и готовил свои беконово-яично-сосисочно-гренковые комбинации (достойную доверия кровяную колбасу достать было проблематично, поэтому она присутствовала à volonté[272]). При этом он произносил названия всех ингредиентов, словно они были одним словом: беконяйцососискагренки. Бартоломью любил утверждать, что любой, кто может «сварганить дельную поджарку», постиг все основы обращения со временем и ингредиентами, необходимыми для приготовления любого другого блюда: «По сравнению с СИЗ, телятина «князь Орлофф» с pommes soufflés[273]— легкотня». Я сам предпочитаю на завтрак один-два ломтика хорошо подобранных фруктов и чашечку кофе; животные жиры и крупы — соответственно слишком неперевариваемы и слишком удручающи для утреннего потребления. Иногда круассан приходится кстати, хотя это зависит от того, есть ли поблизости boulangerie[274]достаточно высокого класса. У меня дома, в Провансе, это зависит от того, захочется ли мне отправиться в город за утренними покупками до того, как я нарушу свой пост каким-либо иным образом; однако подобное бывает редко. Сегодняшние круассаны и tartines — уступка пузатому молодожену.