– О ком вы говорите?

– О мужчине, которого я видела выходящим из нашего подъезда как раз после того, как стих шум в квартире Добряковых.

– Можно подробнее? – заинтересовался один из оперативников. – Почему вы решили, что этот мужчина – взломщик?

– Он выходил из дверей нашего подъезда, а я у нас всех жильцов знаю в лицо. И большинство их знакомых тоже. Вот я сначала и подумала, что это мастер, которого мои соседи снизу наняли для выполнения каких-то ремонтных работ. Еще удивилась, что мастер-ремонтник так изысканно одет.

– Можете его описать?

– Пожалуй. Правда, я видела его сверху, из окна своей квартиры.

– Но как вы поняли, что это грабитель?

– Тогда я об этом и не подумала. Просто отметила, что из нашего подъезда вышел незнакомый мужчина. Что одет он безупречно. И что почти одновременно с его выходом прекратились и звуки внизу. Решила, что это мастер выходит. А вот уже теперь, сопоставив все факты, я думаю, что видела грабителя.

– Опишите его.

– Невысокий, худощавый. Одет очень аккуратно, я бы даже сказала, со вкусом. В принципе, ничего особенного или вызывающего, куртка, брюки. Но сидели они на нем идеально. Что же еще?… Ах да! Волосы темные, безукоризненно причесаны на косой пробор. Просто идеальная укладка, волосок к волоску!

– В руках у него что-нибудь было?

– Да! Небольшой чемоданчик, с какими обычно ходят мастера. Знаете, такой раскладывающийся, с железными ручками. Теперь-то я понимаю, из-за этого чемоданчика с инструментами я и подумала, что этот мужчина – мастер. Ведь в остальном он на мастера был совсем не похож.

– Что-нибудь еще видели? Может быть, он сел в машину?

– Он просто вышел через арку на улицу.

– А его лицо?

– Он ни разу не оглянулся на дом, так что о его лице я вам ничего сказать не берусь.

Все немного помолчали, а потом один из оперативников вновь спросил у Марты Гербертовны:

– И все же, как по-вашему, что мог грабитель искать в комнате вашей покойной подруги?

– Я вам уже сказала, молодой человек, понятия не имею.

– Постарайтесь вспомнить, не упоминала ли ваша подруга о своем знакомом или даже родственнике, которому бы подходили приметы грабителя?

Марта Гербертовна принялась объяснять оперативникам, что с Далилой она дружила постольку, поскольку дружила с ее сестрой – Эсфирью. Вот с ней у Марты Гербертовны сложились по-настоящему дружеские отношения. А с Далилой они тесно общались, пока жили все в одном доме. Когда Далила вышла замуж и переехала к мужу, то она отдалилась и от подруги, и от сестры.

– Далила всегда была не очень общительна. Так что с ее мужем я была едва знакома, а прочей мужниной родне и вовсе не была представлена.

– А друзья?

– У Далилы почти не было друзей. Говорю же, она была малообщительна.

Но оперативник не сдавался.

– Тогда, возможно, этот худощавый невысокий мужчина мог быть со стороны возлюбленного вашей подруги. Кто-нибудь из его родни?

– Нет!

– А я думаю, что только родню возлюбленного Далилы мог заинтересовать дневник и письма. Кому еще они нужны?

– Я сказала, нет!

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что я точно знаю, среди родных Александра людей с такими приметами нету!

– Так значит, бывшего возлюбленного Далилы звали Александр? – тут же уцепился за ее оговорку оперативник. – Выходит, вы все-таки с ним хорошо знакомы?

Какое-то время Марта Гербертовна колебалась. Но затем, видя, что оперативники от нее не отстанут, вздохнула и произнесла:

– Возлюбленным Далилы был мой родной брат – Александр! Как вы понимаете, я хорошо знаю всех, с кем он общается до сих пор. Дети, племянники… Если бы грабитель был человеком из его окружения, я бы его тоже знала!

Что же, это снимало все вопросы относительно личности грабителя. Марта Гербертовна этого человека никогда не видела, он был ей незнаком. Также вряд ли родня мужа покойной Далилы или ее возлюбленного стала бы трепыхаться из-за этой давней любовной истории Далилы и брата ее подруги.

И это было плохо, и даже очень плохо, потому что становилось совершенно непонятно, где и как искать этого типа с чемоданчиком и аккуратной прической.

Но в том, что искать его надо, сомнений не возникало. И дело тут было даже не в ограблении комнаты Далилы, недвусмысленно совпавшем с расшифровкой записки одного из братьев семьи Селивановых – Добряковых – Пельцер.

Когда подруги вместе с Лисицей оставили место преступления и вышли во двор, Кира объяснила друзьям причину своего волнения:

– Дело в том, что человека с похожими приметами видели приходившим к Михаилу. И еще одна старушка видела этого мужчину возле дома Михаила как раз в момент убийства. А перед этим Ксения – работница из кафе, расположенному неподалеку от дома Михаила, тоже видела худенького и невысокого мужчину с мелкими чертами лица. По ее словам, сначала она даже не поняла, что это мужчина. На ее глазах он избавился от женского платья и еще от какого-то пакета. И сделал это прямо возле их кафе. Просто сунул пакет в бачок с мусором, не заметив, что за ним наблюдают. Кстати говоря, я думаю, что это запросто могло быть оружие, из которого застрелили Михаила.

– Твоя свидетельница видела пистолет?

– Нет, только глушитель.

– И она сразу поняла, что это глушитель?

– Ну, честно говоря, про глушитель – это уже я придумала. Ксения только сказала, что был пакет с чем-то небольшим, но увесистым внутри. И странный металлический цилиндр.

– И все?

– Все.

– На основании только этих фактов нельзя делать вывод, что твоя Ксения видела убийцу. Это мог быть случайный прохожий, который…

– Который проходил в том же месте и в то же время, когда был убит Михаил! И выглядел он так же, как описываемый друг Михаила! Не надо увиливать от правды, это мог быть убийца! И теперь нам известны его приметы!

– Допустим. И куда ты побежишь с этими приметами?

– Ну…

– И самое главное, как это поможет вашей основной цели?

– Какой?

– Ты уже забыла? Вам предстоит спасти дом ваших друзей от сноса.

– Да, в самом деле, – сконфуженно пробормотала Кира. – А я чуть было не забыла… столько всего навалилось.

– Никогда не следует браться за два дела сразу, – наставительно произнес Лисица. – За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.

– Не занудствуй.

– Это у вас, у мужчин, два дела никак не получаются, а мы, женщины, запросто можем и три разных дела в один момент делать.