Я прокашлялся, стараясь привлечь её внимание — не хотелось вновь попасть под каменеющий взгляд...

Не помогло. Она всё так же шествовала по тротуару, погрузившись в себя. Тогда я рискнул тронуть её за рукав костюма.

Надо сказать, этот чёрный шелковый костюм был просто находкой! Изменилось поведение Горгоны. У неё появилась какая-то новая уверенность в себе, сдержанное достоинство — которое оценил не только я, но и Лука Брази, судя по тому, как он проводил её до двери...

— Лолита, — наконец позвал я.

— А? Что случилось, Оторва?

— У меня — ничего. Но ты всю дорогу о чём-то напряженно думаешь, и мне очень интересно, о чём.

— Да так, ерунда...

— Давай, — подтолкнул я. — Колись. Самое время поговорить, пока мы вдвоём.

Честно говоря, я рассчитывал на откровение в стиле "кто виноват, и что делать?" Но вместо этого она сказала:

— Я вот всё думаю о Боббо. Почему он так испугался, когда нас увидел?

— Ну не знаю. Может, просто не ожидал? Он ведь сказал, что довольно редко заходит в казино.

— Кроме последнего времени, вероятно, — хмыкнула Лолита.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что в прошлый раз я его тоже заметила. А он сделал вид, что мы не знакомы.

Если вы помните, в прошлый раз мы ходили в "Вертел желаний" днём — когда улицы пустеют, а респектабельные граждане расходятся по домам, чтобы поспать часок-другой и заняться другими неотложными делами.

На этот раз мы пошли в казино вечером, перед наступлением темноты. А возвращались около трёх, в самый разгар веселья.

И здесь было на что посмотреть! Казалось, на улицы высыпал весь город. Вывески, рекламные щиты, билборды — всё сияло яркими огнями. Улицы там и тут пересекали электрические гирлянды. Тумбы, столбы и стволы немногочисленных деревьев, очень напоминающих наши земные пальмы, тоже были опутаны цветными огоньками.

Народ водил хороводы, пел и плясал прямо на тротуарах — то и дело прикладываясь к бутылкам отнюдь не безалкогольного содержания...

В общем и целом, это было похоже на Новый год на Красной площади — если представить, что площадь распространилась НА ВЕСЬ город.

Переулки, дворы, маленькие пятачки перед магазинчиками — не было ни одного клочка земли, не занятого веселящейся компанией.

Нас то и дело приглашали присоединиться — спеть хором, станцевать или просто выпить на дорожку.

А теперь самое главное.

На Красную площадь это походило, скорее, духом, нежели сутью. Потому что... Людей в этом столпотворении было не так уж много.

Нет, гуманоидами были почти что все — за исключением прозрачного зеленого желе на ножках и существа, похожего на плод страсти паука и богомола... Б-ррр. Буду очень благодарен если он будет мне сниться не слишком часто.

Но гуманоиды — это ведь тоже понятие растяжимое, понимаете, о чём я? Ну, в смысле: шел по полю крестьянин. Самый обычный крестьянин: две руки, две ноги, две головы... И хвост.

Вот в этом смысле.

И хотя за последнюю неделю я привык к некоторым неожиданным телесным модификациям, иногда большого труда стоило не пялится так, словно глаза у меня на пружинках.

— Да что с тобой, Оторва? — спросила Лолита, когда я остановился, и самым невежливым образом принялся глазеть на девушку, верхняя часть туловища которой росла из громадного цветка-анемоны.

Лепестки были повёрнуты вниз, служа одновременно и юбкой и множеством гибких ножек. Девушка была обнажена — точнее, она была топлес, и единственной одеждой ей служил водопад блестящих зелёных волос.

В своё оправдание хочу сказать, что не я один глазел на девушку. Вокруг неё даже собралась небольшая толпа: девушка работала уличным музыкантом. В руках она держала тонкую дудочку, и извлекая из неё нежную, щемящую мелодию, плавно покачивала бёдрами.

Цветок анемоны колыхался в завораживающем ритме, а ещё переливался яркими огнями, создавая цветовое сопровождение музыке. Всё вместе вызывало гипнотический эффект: я заметил, что начинаю покачиваться в такт музыке... как и многие зрители.

Встряхнувшись, я оторвал взгляд от девушки и посмотрел на Медузу.

— Дай ей монетку, — шепотом попросил я.

Лолита бросила в стеклянную чашу золотой, и когда монетка мелодично звякнула о дно, девушка вскинула длинные ресницы и наши глаза встретились.

Перестав играть, она улыбнулась. И теперь, когда дудочка не прикрывала её губ, я понял, насколько обворожительна эта улыбка.

Невольно сделав пару шагов навстречу, я протянул девушке руку.

— Меня зовут Макс, — сказал я, как заколдованный. — Для друзей — Безумный Макс. А вы прекрасны. И удивительны. Так прекрасны и удивительны, что просто ОБЯЗАНЫ завтра вечером прийти в мой ночной клуб, — тут я немного погрешил против истины, но дело того стоило. — Скажете швейцару своё имя, и он пропустит вас совершенно бесплатно. Итак?.. — я поднял брови в ожидании.

— Меня зовут Пьяретта, — девушка вновь очень мило улыбнулась и пожала мою протянутую руку. Взгляд её то и дело стрелял в сторону Лолиты. — Очень приятно, Макс. Я подумаю.

— Не надо думать, — я тоже улыбнулся. — Просто приходите. Не пожалеете...

И в этот момент Лолита утащила меня прочь.

— Что ты себе позволяешь, Оторва? — принялась она выговаривать мне шепотом, таща за руку сквозь довольно плотную толпу. — Приглашать на свидание первую встречную! Да ещё и накануне нашего... Нашего... — она раздраженно фыркнула. — У тебя что, при виде каждой юбки мозги отшибает?

— Совсем наоборот, ПАРТНЁРША, — я старался идти с ней в ногу и не отставать, чтобы не походить на ребёнка, которого тащит за руку разгневанная мамаша. — Я как раз думал о нашем конкурсе. И о том, что кроме инвесторов нам нужны ещё и КОНКУРСАНТЫ... Я обещал Поганцу и Золотку достойную борьбу. И увидев столь необычный образчик красоты, решил, что Пьяретта отлично впишется в наш формат.

Лолита бросила на меня косой недоверчивый взгляд.

— Поверь, Лола, всё ради любви к искусству, — я сердечно приложил руку к груди. — К тому же, я традиционалист. И просто не знал бы, что делать с той частью, где... ну, ты же её видела. В конце концов, она наполовину цветок!

— Думаю, такого доку, как ты, это бы ничуть не смутило, — ядовито фыркнула Лолита, и окатила меня ещё одним, сладким, как крем-брюле, взглядом.

— Да никакой я не дока, — поспешно возразил я. — В смысле: ну ты посмотри на меня! Я же самый обычный. Особенно, на фоне здешних представителей мужской половины...

Мы как раз проходили мимо группы чернокожих качков в тесных красных маечках и спущенных на копчик джинсах.