– Да кто у вас там? – Кирилл встревожился. – Где Черчилль?

– Может, он ушел? – с надеждой спросил Аристарх.

– Нет, – упавшим голосом ответила натурщица, – я его недавно видела… Боже мой!

И в подтверждение ее слов откуда-то из дебрей квартиры раздался громкий лай.

– Кто у вас там? – Кирилл безошибочно определил по интонации своей собаки, что Черчилль лает не просто так, а он сильно зол.

– Увидишь, – вздохнул Аристарх.

– Ариша, надо бы поспешить, – испуганно сказала натурщица, – как бы чего не вышло.

– Да иду уж! – снова вздохнул Аристарх.

Его дальнейшие действия меня удивили. Аристарх пошарил под диваном и достал оттуда старые свалявшиеся валенки. Затем натянул на руки брезентовые рукавицы и застегнул рукава плотной фланелевой рубахи. В заключение он обмотал шею полотенцем и двинулся на лай, который перешел вдруг в вой, а затем в визг.

– Ариша! – вскрикнула натурщица.

Аристарх только отмахнулся. Кирилл понял по визгу Черчилля, что ему плохо, и кинулся было в глубь квартиры, но был перехвачен сильной рукой Аристарха.

– Стоять! – рявкнул тот громовым, не терпящим возражений голосом. – Стоять на месте!

– Ты чего? – обалдело спросил Кирилл.

– Я первым пойду! – сказал Аристарх и вышел в коридор.

Мы с Кириллом оглянулись на натурщицу и двинулись за ним. Длинный коридор заканчивался загогулиной, отгороженной тонкой стенкой, не доходящей до потолка. В стенке была небольшая фанерная дверца, сейчас открытая.

– Чулан тут у меня, – не оборачиваясь, объяснил Аристарх, – и как только твой бульдог умудрился дверь открыть.

Из-за двери донесся шум, возня и вой.

– Черчилль! – закричал Кирилл. – Ко мне!

– Ага, сейчас, – хмыкнул Аристарх.

И тут дверь окончательно распахнулась, и в коридор вылетело нечто странное. Верхом на белом бульдоге сидело что-то огромное, черное и лохматое, похожее на кавказскую папаху из черного барашка. Бульдог орал и визжал. И плохо видел, потому что с размаху врезался в Кирилла. Или просто побежал спасаться к любимому хозяину. От толчка Кирилл не устоял на ногах и упал на пол. Бульдог плюхнулся сверху. Черный лохматый клубок зашевелился, и я увидела, что это огромный кот. Шерсть на нем стояла дыбом, глаза горели зловещим зеленым огнем. Кот извернулся и уставился на меня.

– Мама! – заорала я. – Я боюсь!

– Отойди в сторонку, – попросил Аристарх.

Я шарахнулась в сторону. Аристарх изловчился и ухватил кота за шкирку. Тут только я поняла, для чего были брезентовые рукавицы и валенки. Такого котяру голыми руками нипочем не возьмешь!

Кот шипел и царапался, но безуспешно.

– Надо же, какой огромный, прямо бегемот! – поразилась я.

Кот повернулся и обмяукал меня самыми неприличными словами – на своем кошачьем языке. Аристарх забросил его в чулан, закрыл дверь и закрепил ее ручкой от швабры.

– Что это было? – Кирилл все еще сидел на полу.

– Это Бегемот, – объяснил Аристарх, – явился как-то вечером в окошко, с тех пор так и отирается тут. Маринка его прикормила, теперь не знаем, куда деваться. Назвали Бегемотом – за размеры и черноту. А еще за нрав. Ну не кот, а просто дьявольское отродье!

Тут я заметила, что Черчилль закрывает морду лапами, и сквозь них капает кровь.

– Господи! – испугался Кирилл. – Только не глаза!

Морда у собаки была исполосована качественно, но глаза, к счастью, не задеты. Пока Кирилл обрабатывал раны, я гладила бульдога и нашептывала на ухо разные ласковые слова. Черчилль совсем раскис.

– Ну, вот, теперь все дела по боку, придется его к ветеринару везти, – вздыхал Кирилл.

Мы проводили Кирилла и раненого пса до дверей, а когда Аристарх вернулся, то сказал натурщице, которая все еще неподвижно лежала на тахте:

– Мариша, сообрази нам чаю!

Очевидно, он выдрессировал ее так, что без спросу она и шагу ступить не могла.

Женщина безмолвно поднялась с тахты, набросила на себя шелковый халат и вышла в соседнюю комнату. Через несколько минут она уже сервировала чай на низком столике в углу мастерской. Вообще, она была молчалива и очень деловита. Пригубив чай, Аристарх взглянул на натурщицу и сообщил:

– Мариша – моя большая находка. С ней связан новый период в моей живописи. У нее такая убедительная линия бедра, такие замечательные рефлексы на коже! Вот, взгляните, эта вещь мне явно удалась – это обнаженная с чайником… – он показал на большую картину, висевшую над столом.

Честно говоря, я не поняла, какое отношение имела эта картина к Марине, и вообще не смогла разглядеть на ней ни обнаженной женщины, ни чайника. Картина представляла собой оранжевую запятую на бирюзовом фоне. Еще в правом нижнем углу имелась какая-то загогулина, но, приглядевшись, я поняла, что это – подпись художника. Тем не менее я с умным видом проговорила, что картина мне очень нравится, особенно ее цветовое решение. Не помню уж, где я подслушала это выражение, но оно явно понравилось Аристарху.

– Маша, вы замечательно разбираетесь в живописи! – воскликнул он темпераментно и придвинулся ко мне поближе.

Я перехватила неприязненный взгляд натурщицы и решила впредь быть осторожнее. Совершенно ни к чему портить с ней отношения, еще сгонят с квартиры, а деваться мне некуда.

– Вообще-то, в живописи я не очень разбираюсь, – честно призналась я. – Я больше по компьютерам…

– Да что вы? – Аристарх буквально подскочил от радости. – Какая удача! Вас мне сам бог послал! У меня как раз компьютер забарахлил…

– Надо же, у вас есть компьютер? – удивилась я. – Я думала, художники обходятся без современной техники…

– Ну, как же! Я обмениваюсь электронной почтой с зарубежными коллегами, связываюсь с владельцами галерей, так что без компьютера я как без рук… – И он показал на стол в другом углу мастерской, где стоял довольно-таки устаревший комп.

Я почувствовала, что настал мой час. Подошла к компьютеру, включила его, запустила систему. Конечно, у меня с собой не было никакого оборудования, не имелось дисков с драйверами и тестовыми программами, так что серьезную неисправность я бы не смогла устранить. Но, к счастью, там не случилось особо страшного – на системном диске обнаружился довольно безобидный троян, который перетягивал на себя все ресурсы. Я заблокировала его, почистила системную память, и компьютер заработал как новенький.

– Маша, вы гений! – восхитился Аристарх, проверив электронную почту. – Не знаю прямо, как вас отблагодарить!

– Да что вы, вы мне и так очень помогли, приютив меня у себя… я вам так благодарна!

Почему-то в присутствии Аристарха мне хотелось говорить совершенно не свойственным мне языком тургеневской барышни. Так странно он на меня действовал.