– Секешь? Я же не говорю, что мы занимаемся извращением?! Но поверь мне, я так думаю… и ты меня в этом не переубедишь! Кому рассказать!.. Дикари вы… как есть дикари! – Тринити хоть и веселился, подшучивая надо мной, но мужика, похожего на нашего неудачного депутата и их удачного мэра, вычислил раньше меня. – Слушай, а давай его того… Он же вроде как преступник?

Я посмотрел на своего собутыл… состаканника очень подозрительно:

– Спятил? Какой он преступ… Хм… Ну разве что в вашем мире…

– Дык давай его к нам и там повяжем?

– Слушай, тебе наше пиво пить вредно, ты делаешься агрессивным, – подколол я Тринити, но задумался, наблюдая за мужиком.

Нет, все же действительно надо брать, а то еще что-нибудь придумает. В этот раз мы его вроде как обломали... Кстати, а если нет?

Я же сбежал, оставив Женьку разбираться со всем этим. Выходит, так и не узнаю, разобрались они или нет?! А ведь обещал же навещать, проверять, как с ней ее муж обращается… Тварь я все же эгоистичная, ни о ком, кроме себя, не думающая!

Я втянул из трубочки остатки пива, швырнул стакан вместе с банкой в ближайшую урну, встал и расслабленной походкой направился в сторону подозрительного мужика, оставшегося на лавочке в гордом одиночестве.

Тринити, по моему кивку, ненавязчиво побрел за вторым. Денег я ему на транспорт впихнул, адрес свой в его мобильнике записал, и номер мой тоже. Отследит, докуда сможет, и отзвонится… Попросит у кого-нибудь, у нас народ добрый… временами.

– Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Я полюбовался на растерянно-удивленное лицо, холеное такое, полноватое, постепенно вытягивающееся, пока до этого паразита доходил смысл моей фразы. Тонкий, плять, намек!..

Дошел!.. Мужик дернулся, попытался сбежать… Ха! Я же не только ногами драться умею, но и точки болевые знаю, нам их тренер под большим секретом показывал. Нажимаешь пальчиком, и все: вместо паникующего – бессознательное тело на лавочке.

Вячеслав:

– Ну ты и нажрался… Мать вся извелась, все морги уже обзвонила! А ты… Когда не пьешь – человек с большой буквы «М», а как нажрешься, так совсем дерьмо, да еще и тяжелое…

Я брюзжал и пыхтел, волоча на себе эту тушу и старательно имитируя, что частично туша движется сама, к тому же добровольно. И пивной запашок идет не от меня, а от него.

Народ посматривал на нас или со спокойным интересом, или с сочувствием, особенно женщины. Но большинство вообще проходило мимо, словно ничего такого не происходит. Кого сейчас удивишь возвращающимся домой упитым главой семьи под конвоем сына? Да никого!

Хорошо, парк недалеко от дома оказался… А совсем замечательно, что почти у самого подъезда меня догнал Тринити и подхватил моего «папашу» с другого бока.

– Тут живет, неподалеку. Улицу, дом и подъезд записал, квартиру не отследил – он в лифт сел, я уже решил не светиться.

– Найду потом, – кивнул я. – Держи, дверь открою.

***

– Ты уверен? – Тринити стоял в обнимку со связанным и еще не окончательно пришедшим в себя неудачливым захватчиком мира и смотрел на меня с выжидающей надеждой.

– Уверен. Тем более тут же надо все запустить… Так что давай, сдавай его в ваши правоохранительные органы, удачи… И Женьке тоже… Семейного счастья и… – я упрямо сжал губы, закрыл глаза и вырубил свет. А когда снова врубил – в комнате никого не было… Кроме меня и трех котов.

Евгеника:

Увидев в дверях ресторана хмурого Юршена, я поцеловала Эмиля еще раз, а потом потянула его за руку за собой, выяснять, что случилось!

– Взяли мы с иномирным Бечиком дублера мэра…

У меня внутри, по-моему, даже кровь течь перестала от страха.

Как я себя ни уговаривала, что если бы со Славой что-то случилось, то Юршен сказал бы сразу, без прелюдий, а все равно была напряжена, пока не прозвучала фраза:

– Ты это… в порядке с ним все. Привет передавал. Он пока злится на вас очень, так что, может, и правильно, что в свой мир ушел. Отдышаться.

– Он… навсегда ушел?

Я только спросила, словно посмотрела на себя со стороны и покраснела. Потому что стою, вцепившись в руку Эмиля, прижалась к нему спиной, а сама про Славу спрашиваю, да еще таким тоном… Уф!..

– Да нет, вернется, – уверенно подмигнул мне Юршен. – Давай уже, знакомь меня со своей подругой. Надо ее отвлечь…

М-да… Азалия уже давно забыла о своем безопаснике, даже не заметив, как его тихонечко вывели из ресторана двое таких же неприметных молодых и высоких мужчин, как он сам. Она сидела за нашим столиком и щебетала со Славой, и в ее глазах сверкал такой неприкрытый восторг, что Юршен, криво ухмыльнувшись, махнул рукой:

– Ну что, нам теперь с Бечиком тоже подраться, что ли? Не судьба… опоздал. Зато – герой! Преступника из другого мира привел.

Вячеслав:

Первое время все шло более-менее нормально. Привычно, обычно, словно иной мир мне приснился. И Женька… Правда, она продолжала сниться, зараза, и никакие другие девчонки не могли изгнать ее из моих воспоминаний, хоть ты тресни!

Потом время, вместо того чтобы лечить, начало издеваться, потому что я стал слышать ее голос даже наяву, прямо у себя в комнате.

В один из вечеров я решил подшутить над Тринити, над своим Тринити, естественно, потому что тот, другой, больше не появлялся.

«Хочешь, угадаю, на кого ты учишься?»

«Давай! :)»

«В медицинском».

«Ха! Промазал! Я на химфаке, но на фармацевта просто не вышло, завалил».

Я озадаченно почесал ладонью затылок, размышляя. Выходит, предопределения нет? Тот же Тринити медик, хирург, а этот – химик. Значит, где-то здесь есть Женька, которая совсем не обязательно влюблена в Эмиля?

На следующий день я отправился бродить по городу, пытаясь угадать, где бы могла жить здешняя Женя. Потом поступил хитрее, взял карту города и выстроил путь от моей квартиры к квартире Евгеники, ну так… условно очень.

Следующие недели две я таскался по тому району, как придурок. И когда уже решил на все забить, увидел их через окно кафешки, в которую зашел погреться… Они шли вдвоем и смеялись.

Не знаю, почему я решил выйти и познакомиться. Ведь уже и так было видно, что они – пара.

Но оказалось, я ошибся.

– Ты уверен, что мы знакомы? Точно? Да! Ты в моем институте учишься, на курс старше, верно? Здорово! А Эмиль на другом факультете, поэтому ты его не знаешь. Он мой друг детства…

Понятно, что, когда двое учатся у одних и тех же преподов, им есть что обсудить. Есть о чем поболтать. Есть… много общего.