Решившись на разговор, Лукавый снял фартук, переоделся в свою футболку с символикой любимой группы и обошел кафе. Евы не было. Он вышел на улицу, подошел к черному ходу, но и здесь ее не нашел. Когда он собрался позвать ее, в кафе пришли друзья.

«Еще успею с ней поговорить», – подумал Лукавый, изобразил фальшивую улыбку и пошел развлекать гостей.

Пока Лукавый и его группа играли на небольшой сцене, временно предоставленной директором, Тихая сидела в углу и пила молочный коктейль. Язва танцевала под музыку.

«Что-то ей слишком весело», – фыркнула Алина.

– Я присяду? – спросил Вик. Она нехотя кивнула. – Это тебе.

Тихая недоверчиво взяла пакет, достала из него упакованную в целлофан черную футболку.

– Открой, – предложил Вик, мягко улыбнувшись.

Она порвала упаковку, достала футболку и, встряхнув, развернула ее. На груди и спине красовалась символика Limp Bizkit. Тихая изумленно взглянула на него.

– Как ты узнал?

Вместо ответа Вик распахнул пиджак, показав такую же, но красную футболку с черной надписью.

– Я тоже люблю эту группу. Что скажешь, если?..

– Подожди. – Тихая торопливо ушла в раздевалку и вернулась оттуда в обновке. – Я думала, что это китайская подделка, но материал слишком качественный.

– Купить люксовые вещи для меня не проблема, – похвастался Вик. – Будешь со мной встречаться, задарю тебя такими. Что скажешь? А еще у меня есть два билета, – он вытащил их из внутреннего кармана и помахал перед своим лицом. – Пойдешь со мной слушать любимую музыку?

– Почему мне кажется, что в этом и есть подвох? – спросила Алина. Не сразу, но она потянулась к билетам и взяла один. – Офигеть, первый ряд…

Вик улыбнулся.

«Дать ему шанс? – размышляла она, пристально разглядывая его. – Что сказал бы Эмиль, если бы узнал, что я буду встречаться с богачом?»

Привставая на цыпочки и коротко целуя Вика в щеку, Тихая уже знала ответ. Брат непременно сказал бы: «По фиг, богат он или нет. Пока он тебе симпатичен и пока не обращается с тобой как с вещью, наслаждайся новыми отношениями».

– Что это значит? – спросил Вик.

– Угадай.

Вик осторожно взял ее за руку. Тихая переплела их пальцы и сказала:

– Только не думай, что со мной всегда так легко.

Когда группа доиграла песню, Язва хлопала громче всех. Лукавый оставил гитару и пошел выпить воды. Ярослава протянула ему бутылку, он поблагодарил ее и сделал пару глотков.

– Костю не видела? – спросил он.

– Он еще не пришел. Отлично играешь! Я думала, что у тебя только рок в репертуаре.

– Металл тоже люблю, – ответил Лукавый, поставив бутылку на стойку.

– Я хотела тебя поздравить. – Язва обняла его руками за шею, подалась вперед и поцеловала. Лукавый оттолкнул ее. Она ударилась спиной о стойку. Он с отвращением вытер губы рукой.

– Ты нравишься Косте, а он мой друг. Я ему не враг, поняла? – Лукавый взглянул в сторону, замер, а потом умчался к черному ходу.

Язва посмотрела в сторону группы.

– Он всегда такой бешеный? – спросила она.

– Это ж Лукавый, – ответил Макс. – Он с девушками нормально общаться не умеет. Не бери в голову.

Язва поправила прическу, подошла к зеркалу за стойкой и стерла салфеткой размазанную помаду. В отражении она увидела, как открылась дверь и в кафе зашел Костя, держа за руку сестру.

«Разыгрывает скромника, значит? – думала Язва. – Тогда я устрою ему спектакль».

Она подошла к столику. Увидев ее, Костя махнул рукой. Ярослава прищурилась.

«А с этим что не так? Почему он мне не улыбается?!» – Язва посмотрела на девочку и подмигнула ей, решив, что ребенок не виноват в ее плохом настроении.

– Привет, малышка. Меня зовут Ярослава, – она протянула девочке руку.

– Я знаю. Костя много о тебе рассказывал! Ты красивая. – Сестра Кости достала из пакета бумажный цветок и вплела его Язве в волосы. – Я Алена.

– Очень приятно. Я присяду? – Ярослава села рядом и посмотрела на Костю. Тот озирался по сторонам. – Кого-то потерял?

– Где Лукас?

– Не знаю. – Язва отрешенно пожала плечами.

Лукавый выскочил через черный ход.

– Ева! Подожди. Это не то…

– Ты нашел себе девушку. – Ева разгладила платье и натянуто улыбнулась.

– С ней встречается мой друг. – Лукавый отвел взгляд. – Ты же сама говорила, что она приставучая.

– Мало ли что я говорила. Я – призрак и не могу знать, что чувствуют люди.

– То есть ты совсем ничего не чувствуешь?

– Я ведь рассказывала, как у меня появляются воспоминания? Так же возникают и чувства… Когда я вспомню того, кто мне нравился, может, вспомню и те эмоции, – сказала Ева.

– Но ты улыбаешься и смеешься…

– Наверное, такой я была при жизни, вот и после смерти осталась такой.

Лукавый почесал бровь, прислонился плечом к стене.

«На что ты надеялся? Вспомни, как вышел из комы. Разве тогда тебе важны были все эти дурацкие эмоции или чьи-то чувства?» – подумал он.

Из-за мусорных баков виднелось голубое свечение. Лукавый обошел их и увидел мерцающие письмена на бите. Они появлялись, исчезали, пробегали змейкой по дереву.

– Ты это видишь? – спросил он.

– Эти буквы… – начала Ева.

– …были на дверях коматозников, – закончил за нее Лукавый. Она кивнула.

Он взял биту. Символы двоились и множились. Лукавый зажмурился, раскрыл глаза и попытался снова их прочесть.

– «Ты… в опасности», – озвучил он надпись. Не успел он повернуться, как кто-то ударил его в затылок.

Кровь потекла по шее, забираясь под рубашку и впитываясь в воротник. Окружающий мир перед глазами плыл и двоился. Лукавый упал на колени, его пнули по ребрам. Застонав, он завалился на бок. Ева что-то кричала, но он никак не мог разобрать, что именно.

Лукавого схватили за шкирку, приподняли над землей и ударили в лицо. Хрустнул нос, из горла вырвался хрип со сдавленным вскриком:

– За что?!

– Прости, мне заплатили.

Лукавого бросили на землю. Он перевернулся, привстал на колени и пополз к двери. Нападающий мешкал. Лукавый сжал ручку окровавленной ладонью. Его оттащили назад за волосы, ударили ножом в спину.