Окрыленный, Младший Брат готовился всю неделю. Он облазил весь Париж в поисках материалов для костюма и держал в секрете от всех, что именно задумал. Потом взял напрокат машину и отправился в замок, в трех часах езды от Парижа. Переодевшись в машине, Младший Брат уверенно поднялся по ступеням. Он назвал свое имя дворецкому, и тот, отыскав его в списке гостей, любезно пригласил войти. Младший Брат вошел в зал с гордо поднятой головой.

И мгновенно осознал свою ошибку.

Бал и впрямь был костюмированным – новые друзья не обманули – но, говоря на чужом языке, он, видимо, упустил одну деталь. Это был тематический костюмированный бал. И тема была «средневековый королевский двор».

А на Младшем Брате был костюм… омара.

Вокруг него дефилировали самые богатые и красивые люди Европы во всем блеске и великолепии роскошных платьев, камзолов, в фамильных драгоценностях. Изящные и элегантные, они кружились в вальсе под звуки оркестра. А на Младшем Брате были красные колготки, красное трико, красные балетные тапочки и большие красные клешни из пенопласта. Да, еще лицо у него было выкрашено красной краской. Здесь я должна упомянуть, что Младший Брат был больше шести футов ростом и очень худой, а на голове у него покачивались длинные антенны, так что он казался еще выше. И разумеется, он был единственным американцем на балу.

Младший Брат, онемев, замер на верхней ступеньке лестницы. Он готов был скрыться от позора. Казалось, в этой ситуации бежать, стараясь не попасться никому на глаза, было самым лучшим решением, спасающим его достоинство. Но парень не убежал. Он нашел другой выход. В конце концов, он столько этого ждал. Он работал как вол над своим костюмом и гордился им. Юноша набрал полную грудь воздуха и вошел в танцевальный зал.

Потом он рассказывал, что исключительно опыт начинающего художника придал ему мужества и внутренней свободы, чтобы показаться в таком нелепом и смехотворном виде. Какие-то жизненные коллизии уже научили его не опускать рук, что бы ни случилось. Если уж на то пошло, он сам сделал этот костюм, и это его вклад в праздник. Это лучшее его произведение. Это все, что у него есть. И он решил положиться на себя, на свой костюм и на обстоятельства.

Когда он подошел к аристократам, повисла тишина. Танцующие остановились. Оркестр сбился и смолк. Гости окружили Младшего Брата. Наконец кто-то нарушил молчание и спросил, кто он такой, ради всех святых.

Младший Брат отвесил глубокий поклон и объявил: «Я – придворный омар».

Молчание и… смех.

Но не насмешливый, а приветливый и радостный. Он понравился. Его приняли вместе со всей его безбашенностью, нелепостью, гигантскими алыми клешнями и тощей задницей в колготках из яркого спандекса. Он повел себя с ними по-плутовски – и стал героем бала. Под конец Младший Брат даже танцевал с королевой Бельгии.

Вот как надо, люди!

Я пока ни разу не создала ничего такого, что не заставило бы меня почувствовать себя, в той или иной степени, человеком в самодельном костюме омара на балу у коронованных особ. Но каждый раз нужно храбро входить в зал, и обязательно с гордо поднятой головой. Вы выполнили свою работу и должны ее представить. Никогда не извиняйтесь за нее, не пускайтесь в объяснения, не стыдитесь. Вы добросовестно трудились и знаете свое дело, вы работали с тем, что имели, в отведенное вам время. Вас позвали, вы пришли и сделали все, от вас зависящее.

Вас могут прогнать, но, с другой стороны, могут ведь не прогнать. Скорее всего, вообще-то, никто вас не прогонит. Бальный зал чаще встречает намного приветливее и доброжелательнее, чем вы можете себе представить. Кто-то может даже объявить, что вы прекрасны и изумительны. А под конец, как знать, может случиться, что вы будете танцевать с королем или королевой.

Или… одиноко кружиться под музыку в уголке, помахивая в воздухе неуклюжими пенопластовыми клешнями.

Иногда бывает и так. И это тоже неплохо.

Чего нельзя делать ни в коем случае, так это повернуться и уйти. Вы можете пропустить свой бал, а это, согласитесь, было бы обидно. Потому что – поверьте мне – не для того мы проделали этот долгий путь и прилагали все эти усилия, чтобы в последний момент пропустить вечеринку.

Моя последняя история родом с острова Бали – из культуры, в которой творческое начало понимается иначе, чем на Западе. Рассказал мне ее давний друг и учитель Кетут Лиер, медик, много лет назад взявший меня под свое крыло и щедро делившийся мудростью и своим расположением.

Как объяснил мне Кетут, балийский танец представляет собой высочайшее искусство. Этот древний танец затейлив и полон изящества. К тому же это танец священный. Его исполняют в храмовых ритуалах точно так же, как исполняли столетия назад. Жрецы строго следят, чтобы все его движения передавались из поколения в поколение в неизменном виде. Назначение этого танца – ни много ни мало сохранять Вселенную. У кого повернется язык сказать, что жители острова относятся к своему танцу недостаточно серьезно!

В начале 1960-х годов на Бали хлынула первая волна массового туризма. И конечно же иностранные гости загорелись интересом к загадочным священным танцам. Балийцы не склонны таить свое искусство, они гостеприимно принимали туристов в храмах и танцевали перед ними. За это взимали скромную плату, туристы платили, и все были счастливы.

Однако популярность древней формы искусства все росла, и храмы были переполнены зрителями. Начался некоторый беспорядок. К тому же храмы были не слишком приспособлены для публики: туристам приходилось сидеть на полу, в сырости, с пауками и т. п. Тогда какому-то балийцу пришла в голову светлая мысль выводить танцовщиц к туристам, вместо того чтобы запускать зрителей в храмы. Разве не лучше и не удобнее для загорелых австралийцев любоваться танцами, скажем, сидя рядом с бассейном, а не в темном и холодном храме? Так туристы смогут попивать холодные коктейли и в полной мере наслаждаться представлением! А танцоры заработают больше денег, потому что смогут собирать большие аудитории.

Итак, балийцы стали выступать со своими священными танцами на курортах, чтобы угодить богатым туристам, и все были счастливы.

Но на самом деле счастливы были не все.

Кое-кто из высоконравственных западных туристов возмущался. Это же десакрализация великого! Речь идет о священных танцах! Святое искусство! Вы не можете исполнять сакральный танец на профанном пространстве приморского курорта, да еще и за деньги! Это кощунство! Духовная, художественная и культурная проституция! Святотатство!

Высоконравственные западные гости поделились своими опасениями с балийскими жрецами. Те вежливо выслушали, несмотря на то что им, людям с балийской ментальностью, было не совсем просто адекватно воспринять безжалостное понятие о «святотатстве». Да и разграничение между «сакральным» и «профанным» здесь вовсе не такое жесткое, как на Западе. Балийским жрецам вообще было невдомек, почему высоконравственные пришельцы с Запада считают приморские курорты профанными. (Разве там не присутствует божественное начало, точно так же, как в любом другом месте Земли?) Точно так же не было им понятно, почему приветливым туристам из Австралии в их влажных купальниках нельзя смотреть на священные танцы, греясь на солнце и попивая коктейль май-тай. (Разве эти симпатичные на вид и дружелюбные люди не заслуживают созерцания красоты?)