Как и она. Ее тело, холодное и мокрое, переполняло желание. Мег слегка подвигалась на нем, немного приподняв голову, стараясь разглядеть выражение его лица, но было слишком темно, и ей удалось увидеть лишь блеск его глаз. Потом его рука плотнее сжала ее ягодицы, без всякого похотливого намерения, его тело оставалось неподвижным, как камень. Она почувствовала, что он почти перестал дышать.

Поблизости слышались голоса. Ноги протопали по краю зарослей. Сквозь дождь мелькал свет фонаря. И Мег тоже затаила дыхание. Потом она услышала, как кто-то сказал: «Уходим», шаги и свет фонаря удалились.

Козимо снова задышал медленно и ритмично, но продолжал лежать, не шевелясь, крепко прижимая ее к себе, наслаждаясь ее молчанием и неподвижностью. Наконец он задвигался, сбросил закрывавшую их зелень.

– Вставай осторожно, – шепнул он ей на ухо.

Мег выглянула из зарослей. В саду было темно, дождь все еще шел, но не такой сильной, как раньше, в доме света не было, в сарае с голубями – тоже. Она смогла расслышать удаляющийся стук лошадиных копыт.

– Кажется, уехали.

Девушка выбралась из зарослей и встала на ноги, дрожа. Может быть, просто от холода или от пережитого страха, этого она не знала. Так или иначе, забыв о вожделении, она чувствовала себя ужасно.

Козимо стоял рядом, прислушиваясь. Ни звука, кроме шума дождя и ветра. Он направился вдоль живой изгороди, и Мег – вслед за ним. Она мало что помнила о том, как они вернулись к вершине горы.

На тропе, перед спуском, Козимо сказал:

– На этот раз первым пойду я.

Если он и заметил ее плохое состояние, то никакого участия не проявил, как и обещал, подумала Мег. Она оказалась в этой ситуации, потому что сама сделала такой выбор, так что ей теперь и отвечать за последствия.

Наконец они достигли берега. Мег глубоко вздохнула, так что легкие заболели, когда, обернувшись, взглянула назад на гору.

– Не очень легкий подъем, – спокойно сказал Козимо. – Можешь собой гордиться.

– Я и горжусь, – ответила Мег. – «Мэри Роуз» все еще здесь?

Он тихо рассмеялся.

– Конечно. – Капер прошел по песку к ялику. – Забирайся, а я оттолкнусь от берега.

Когда они уже плыли, он сказал:

– Под скамьей ты найдешь мешочек со свистком. Свистни три долгих и один короткий, а потом повтори еще раз.

– Я чувствую себя настоящим шпионом, – заметила Мег, нащупывая мешочек. – Прячусь в уборной и в зарослях, подаю сигнал судну.

Она свистнула, и в темноте почти сразу появился сигнальный огонь.

Козимо сильно греб в сторону огня, создавшего как бы светящуюся дорожку на поверхности темного моря. Майлз, держась одной рукой за нижнюю ступеньку веревочной лестницы, подхватил конец, брошенный ему Мег, и подтянул ялик к борту. Он спрыгнул в ялик и помог Мег забраться на лестницу. Она быстро вскарабкалась наверх и перевалилась через борт на палубу, сознавая, что сделала это из последних сил.

Встать на ноги ей помог Дэвид.

– Господи, какое безумие выходить в такую ночь, как эта. О чем ты только думал, Козимо? Бедная женщина похожа на дохлую крысу.

– В ней нет ничего от бедной женщины, – заявил Козимо, легко перепрыгивая через борт. – Она вынослива, как лошадь... Мег, иди вниз, – продолжил он тем же тоном. – Биггинз, горячей воды сейчас же. И вели Сайласу приготовить горячий грог и принести в каюту. Давай, Мег, не стой тут.

Мег не сопротивлялась, когда чья-то рука помогла ей дойти до трапа. Лампа в каюте горела, фитиль был прикручен. Гуса видно не было, и Мег решила, что общительная птица нашла себе другую компанию.

– Стой тихо. Давай я расстегну дождевик, – теперь Козимо был сама заботливость, расстегивая влажные, упрямые пуговицы и стягивая с нее плащ. – Господи, ты насквозь мокрая, – бормотал он. – Тебе повезет, если не схватишь воспаление легких.

– Ты тоже мокрый, – ответила Мег, стуча зубами, и он со смешком покачал головой.

– Я немножко больше привык к этому, моя дорогая Мег. – Говоря это, он продолжал раздевать ее и не прекратил своего занятия, когда дверь отворилась, впуская Биггинза с кувшинами горячей воды. – Наполни ванну, Биггинз.

– Есть, сэр.

– Ты тоже раздевайся, – настойчиво сказала Мег каперу, поскольку он даже не снял дождевик.

– Иди в горячую воду, а я – потом. Для начала воды достаточно, а когда Биггинз принесет еще, я долью.

Мег не стала спорить. Она погрузилась в воду и почувствовала, как дрожь проходит. Козимо вошел в ванную голый, неся еще два кувшина горячей воды, и вылил их на нее.

– Подвинься, дай и мне место.

Она отодвинулась к краю ванны, когда он осторожно ступил в другой конец, потом опустился в воду, подсунул свои ледяные ступни под ее зад, погрузившись с головой в горячую воду.

– Вот так-то лучше, – пробормотал он, выныривая из воды. – А как ты?

– Лучше, – сказала она, сопротивляясь его ногам в их попытке согреться. – Ты получил сообщение, за которым ходил?

Он прищурился, глядя сквозь капли воды на ресницах:

– Да.

– Значит, это того стоило? – Мег полила горячей водой плечи.

– Да. А теперь вылезай и вытирайся.

– Известие было от Эйны? – спросила Мег и встала, разбрызгивая воду. – Я имею право спросить об этом?

Козимо снова погрузился в воду. У него не было ни малейшего желания рассказывать ей об этом сообщении, вообще об Эйне, пока он не разберется сам во всех намеках и своих чувствах. И все-таки Мег действительно получила некоторое право спрашивать. А еще он подозревал, что если не удовлетворит ее любопытство, то она будет докапываться до всего сама. Он поднял голову и сказал:

– Да, имеешь.

Мег ушла в каюту, вытирая полотенцем волосы и ожидая, что он скажет.

Биггинз уже поставил на стол кувшин с горячим, приправленным специями ромом и два кубка.

– Есть хочешь? – спросил Козимо, выйдя из ванной.

Она задумалась, двумя руками держа кубок с приятно греющим грогом.

– Нет, пожалуй. – Она сделала глоток и одобрительно кивнула, потом отставила кубок и закуталась в теплую шаль. – Так что говорилось в сообщении?

Козимо вынужден был признать, что тактика отсрочки никуда его не ведет.

– Я надеялся получить известие о том, что случилось с Эйной в Квибероне. Когда этого не произошло, пункт в Ла-Рошели стал последней возможностью получить сведения, прежде чем придем в Бордо.

– Значит, Эйна – шпион?

– Среди прочего, – уклончиво ответил Козимо. – Как бы там ни было, сегодня я узнал, что она жива и здорова. Ну вот, теперь ты все знаешь.