Мередит растерянно взглянула на тетушку. Перспектива жить в этом доме, постоянно находясь под неусыпным оком вдовствующей особы, немного пугала ее. В столичном доме Брукширов у нее была бы возможность остаться наедине с собой.

– Мы уже распаковали наши вещи в особняке Брукширов на Гросвенор-сквер.

– В таком случае надо послать туда слугу. Пускай он доставит ваши пожитки сюда.

Мередит подыскивала другое возражение.

– Но…

– Весьма любезно с вашей стороны, ваша светлость, – молвила тетушка Элеонора, все испортив. – Мы премного ценим ваше гостеприимство.

Мередит бросила на свою родственницу сердитый взгляд. Та виновато посмотрела на племянницу.

– Не стоит благодарности. Я обещала графу выдать леди Брукшир замуж и приложу к этому столько же сил, как к поиску мужа для моей внучки.

– Сами потом пожалеете, – едва слышно произнесла Порция.

Мередит растянула губы в подобии улыбки и постаралась напустить на себя преисполненный благодарности вид, хотя опасалась, что не сможет чувствовать себя вольготно ни минуты, пока находится под крышей этого дома. Вдовствующая герцогиня, как и сама Мередит, явно относилась к властным особам. Графиня свято верила в то, что две властные особы в одном доме не уживутся.

Не исключено, что она примет первое же предложение лишь для того, чтобы поскорее расстаться с герцогиней.

– Когда это принесли? – гаркнул Ник, обращаясь к Фиблеру.

Насчет того, кто является автором этой никем не подписанной записки, у графа были свои соображения.

– Вчера поздно вечером, сэр.

У старого моряка руки дрожали вследствие преклонных годов, а также чрезмерного пристрастия к горячительным напиткам. Ник нашел его на улице. Старик голодал и просил милостыню. Из жалости граф взял Фиблера к себе в услужение. Нетрудно было придумать занятие для старика, ничего особенного не требующее от него. Ник давал Фиблеру мелкие поручения. Например, старик перебирал приходящие на имя Колфилда письма и передавал от него записки.

Ник взглянул на зажатую в руках помятую бумажку, которую доставили ему еще вчера. Очевидно, даже такая легкая работа, как вовремя доставлять хозяину почту, оказалась слишком сложна для Фиблера.

– И почему я вижу ее только сейчас?

– Я оставил ее здесь на столе для вас, сэр, – запинаясь, произнес старик. – Было поздно, и я не осмелился беспокоить вас…

Ник не стал дальше слушать его. Нельзя было терять ни минуты. Граф поспешно направился в конюшни, располагавшиеся позади «Леди Удачи», где в спешке оседлал своего коня.

Вскорости после этого он уже стучал в двери особняка леди Дэрринг. Ему отворил Финч. На лице дворецкого застыло всегдашнее степенное выражение.

– Чем могу служить вам, сэр?

Графа удивляло, как этому слуге удается надменно смотреть на него, если он – на голову ниже.

– Посторонись, и я войду для начала… И да, у меня нет с собой чертовой визитки, но ты и так знаешь, кто я такой. Теперь ты впустишь меня в дом, если не хочешь оказаться на улице.

Финч отступил в сторону и указал в направлении гостиной.

– Леди сейчас пьют чай, милорд. Желаете, чтобы я доложил о вас?

Уж слишком Ник спешил, чтобы обращать внимание на сарказм, промелькнувший в словах дворецкого. Широкими шагами мужчина двинулся по мраморному полу вестибюля. Его разум жгло содержание анонимного послания. Двойные двери были открыты. Встав на пороге, Ник бегло оглядел присутствующих. Нигде не увидев Мередит, мужчина похолодел.

Леди Дэрринг удивленно взирала на гостя, пребывая в шоке от его бесцеремонности. На лице мисс Элеоноры скользнуло выражение крайнего облегчения. Теперь Ник окончательно уверился в том, что автором анонимного письма была тетушка Мередит. Мисс Порция, отставив от себя чашку, откинулась на спинку кресла и приготовилась, судя по всему, к презанимательному представлению.

– Лорд Брукшир! Мы вас не ожидали сегодня, – вложив в свои слова допустимую меру неодобрения, молвила леди Дэрринг. – Немного рановато для визита вежливости. Мы не надеялись увидеть вас раньше следующей недели на званом обеде. Полагаю, вы все же намерены присутствовать там, хотя и не потрудились ответить на приглашение? Весьма неучтиво, милорд.

– Что за блажь перекрасить волосы Мередит? – пропустив мимо ушей слова герцогини, требовательно спросил Ник.

Приглашение мужчина получал, но, несмотря на договоренность с вдовствующей герцогиней, еще не решил, стоит ли принимать его. Ник уже давным-давно пообещал себе никогда и ни за что не примыкать к рядам представителей высокомерного высшего света, чья уверенность в своем врожденном превосходстве разрушила много судеб, в том числе жизнь его матери.

Леди Дэрринг часто заморгала и с подозрением оглядела лица присутствующих.

– От кого вы узнали?

– Не важно, – рубанув рукой воздух, произнес Ник. – Волосы уже покрашены?

– Нет, но Генриетта как раз этим занялась, – ответила герцогиня.

– Я больше не позволю вам что-либо предпринимать без моего одобрения. Отныне я хочу, чтобы со мной советовались, прежде чем принять решение об изменении ее внешности, – произнес Ник, сердито глядя на герцогиню. – Покрасить волосы! О чем вы только думали?

Вдовствующая особа вся напряглась, оскорбленная до глубины души.

– Следите за тем, что говорите мне, сэр. Вы хотите, чтобы я нашла ей мужа, а рыжие волосы совершенно недопустимы.

– Так вы решили выкрасить ей волосы, словно какой-нибудь публичной девке! – тряхнув головой, не унимался Ник, совсем не заботясь о том, что его слова могут обидеть слух присутствующих. – Проводите меня к ней – я остановлю это безумие.

– Я провожу вас, – вызвалась Порция. Широкая улыбка озаряла ее лицо.

Не дожидаясь позволения герцогини, Ник вышел вслед за девушкой из гостиной. Они поднялись по витой лестнице из розового дерева. Каждый шаг мужчины разносился эхом по дому. Ник ощущал, как его охватывает злость. О чем думала Мередит, согласившись на столь легкомысленный поступок? Разве дочери приходского священника не пристало быть более благовоспитанной? Порция, предварительно не постучав в дверь, вошла в одну из спален. Ник следовал за ней по пятам.

– Прошу прощения, Мередит, – без тени смущения в голосе весело произнесла девушка, пройдя чуть ли не до середины комнаты. – Мне следовало бы постучать. Я не знала, что вы одеты не совсем подобающим образом. Я привела с собой лорда Брукшира, но, поскольку вы родня, не вижу в этом ничего предосудительного.

Мередит, в одной сорочке, стояла босиком на кипе какого-то постельного белья. Волосы ее были мокрыми. Ник мог только надеяться, что это лишь вода, а не краска, успевшая впитаться в длинные пряди. Капли стекали по ее шее и ключице тонюсенькими завораживающими ручейками. Тонкая хлопчатобумажная ткань прилипала к телу. У Мередит была весьма привлекательная, очень женственная фигура, прежде сокрытая отвратительными черными одеяниями. Ник с восхищением взирал на отражающиеся в зеркале обтянутые тканью ягодицы графини. Кровь шумела в его висках.