– Секунду, я загляну в журнал… Увы – на сегодня никаких заказов. Хотите вызвать агрик? Скользун? Мы обычно пользуемся услугами фирмы «БУНД» – быстрота, удобство, надежность доставки – и где-нибудь в пределах часа…

– Благодарю, нам это не подойдет.

– Очень жаль. Мне так хочется помочь вам…

– Похвальное намерение. Вы окажете нам услугу, если на плане города покажете кратчайший путь к обители Моимеда – насколько я знаю, она в городе одна.

– Обитель Моимеда? Вы совершенно правы. Я сейчас выведу на большой дисплей, там, на противоположной стене. Красная линия. Сделать вам копию?

– Благодарю, мы запомним. И еще одна маленькая услуга.

– Я готов…

– Нас здесь не было. Мы не прилетали. Вы не имеете о нас ни малейшего представления. Вы все забыли. Навсегда.

– Я все забыл навсегда…

Оператор провел ладонью по лицу, словно просыпаясь. Этого еще не хватало: задремать на дежурстве. Хорошо хоть, что все успели уйти, никто ничего не видел.

– Надо пораньше спать ложиться, вот что, – наставительно сказал он сам себе.

А шестеро пустились в путь по указанному им маршруту. Однако путь их едва не прервался в самом начале. Потому что его преградила уже знакомая нам группа, тоже из шести человек, весьма обиженных тем поражением, какое пришлось им пережить при встрече с донельзя наглой пятеркой гостей, ухитрившихся их вырубить. Местной шестерке донельзя требовался реванш, чтобы восстановить мнение о себе как о лучшей опергруппе столицы, и потому они с радостью восприняли новое приказание: вернуться на то же место и быть начеку, поскольку ожидается прибытие еще одной группы-шестерки, но на сей раз – заведомо враждебной.

– Эй, притормозите-ка! Кто такие и зачем прибыли?

– С дороги! – кратко ответил на это предводитель прибывших.

– Сопротивление!

И разгорелась схватка.

Для оправдания местной шестерки следует сказать, что столкновение оказалось достаточно горячим. Патруль уступил далеко не сразу, и прибывшим понадобилось потратить немало сил, чтобы в конце концов утихомирить нахалов. С другой стороны, на сей раз местные понесли даже меньшие потери, чем накануне, поскольку у них ничего не взяли, просто оттащили на обочину и оставили приходить в себя.

Это задержало прибывших примерно на четверть часа; сейчас еще нельзя сказать, скажется ли это каким-то образом на успешности их дальнейших действий. Так или иначе, больше никаких препятствий в их движении не возникло, с пути они ни разу не сбились, что позволяет считать просьбу омниарха целиком выполненной.

Похоже было, что гости обители успели как следует выспаться, когда их потревожили братья и напомнили, что следует готовиться к выходу в город – соответственно облачиться и встретиться с теми братьями, с которыми каждому и предстояло составить пару. Надев рясу, капитан сказал:

– А что, по-моему, красиво. Длинное всегда придает солидности, разве не так?

И сразу же перешел к делу:

– Нам обещана безопасность и здесь, и в городе, и везде в этом мире. Это нас целиком и полностью устраивает. С другой стороны, напоминаю – эту безопасность придется отрабатывать, и думаю, что обстановка нас тут будет испытывать и на разрыв, и на сжатие, и на излом… Пока что нас – и это главное! – считают своими; постараемся, чтобы так продолжилось хотя бы до тех пор, пока мы не выполним порученного – теперь уже двумя противоположными сторонами.

Остальные промолчали, лишь кивнули, давая понять, что сказанное усвоили. Разговор закончился как раз вовремя, потому что уже через минуту-другую их пригласили – не в приорат, конечно, но к одному из отцов (нелегко здесь было разобраться, кто есть кто, поскольку привычных знаков различия отцы и братья не носили, существовала тут какая-то другая система опознания, но в ней еще только предстояло разобраться), где и было им объявлено:

– Его высокопреосвященству угодно было благословить вас на известный вам труд… Итак, вам предстоит выйти за стены нашей обители и двинуться в город, работать будете именно в парах, вторыми – а вернее, первыми – в каждой из них будут многоопытные братья. Не потому, чтобы мы вам не верили, если бы так – вы бы за стены не вышли, но для того лишь, чтобы вы не заблудились в городе, научились в нем ориентироваться, и так далее. Когда станет ясно, что вы уже разобрались на своих территориях, станете действовать в одиночку: у нас не так много людей, чтобы в одно место посылать двоих, так что чем скорее каждый из вас освоится, тем лучше для всех. Участки вашей деятельности обозначены, взгляните на сей план и запечатлейте в памяти. А чтобы успех был убедительным, не чурайтесь мест глухих, грязных, подозрительных, не подметайте ризою пыль на проспектах – там, как правило, происходят вещи только самые обычные, там все власти держат свои силы порядка, там ездят высокопоставленные лица, ну, и так далее. Люди же, которых предстоит обнаружить и задержать, наверняка станут пользоваться местами не столь оживленными. Что-либо осталось непонятным?

Неясность возникла, конечно, у Питека:

– Скажите, отец, а труд этот – он что, оплачивается, или как?

Отец разводящий не обиделся; напротив, вопрос ему, кажется, понравился. Он даже позволил себе улыбнуться, хотя и крайне мимолетно. Ответствовал же:

– Хороший вопрос, свидетельствует о том, что вы – люди серьезные. Уходя от мира, человек не уходит от денег, поскольку и они даны нам Господом, как и все остальное, и, оплачивая деньгами труд любого брата или послушника, не говоря уже о подопечных наших мирянах, оплачивая их, говорю я, мы таким способом выражаем им одобрение Создателя. Объяснил ли я понятно?

Питек кивнул. Иеромонах при этом сморщился так, словно жевал лимон, однако промолчал.

– Еще неясности?

Похоже, все прочее было понятно.

У ворот встретились с напарниками, мужами в расцвете сил и способностей, неизвестно только каких, однако уже с первого взгляда ясно было, что относиться к ним следует серьезно. Очень серьезно. Орден-то был как-никак воинствующим. И внимания уделять братьям надо было никак не меньше, чем всему, что будет увидено и услышано за день.

Вот уже почти полдня Вирга бродила по городу, подчиняясь, как ей казалось, неосознанному алгоритму: три поворота направо, потом столько же налево, угол за углом, улица за улицей – и снова вправо, и опять влево. Она не думала об этом, потому что все силы ее и все внимание были отданы глазам: увидеть, не пропустить, подбежать и сказать… Что сказать – она тоже не знала, была уверена, что нужные слова найдутся, когда придет их пора. А пока – шла и шла.

Этим путем, вовсе не ставя перед собой такой цели, она оказалась в давно знакомом месте – у Моторного вокзала; может быть, ноги, не получая никаких вразумительных указаний, сами предпочли нахоженный маршрут. Как-никак вокзал этот был ее вторым рабочим местом. И оказалась она здесь в самое время: как раз очередной ползун прибывал, дальней линии, из Синегарской марки. Оттуда, из мест, где крутились большие деньги, приезжали едва ли не самые лучшие клиенты, не прижимистые, щедрые, с них сколько ни запроси – заплатят не торгуясь (если не задирать цену сверх разумного, конечно). И сегодня ей, можно сказать, с ходу повезло: на нее прямо-таки обрушился вывалившийся из скользуна рослый, плотный, румяный мужик. И тут же облапил, приговаривая: