Этот сценарий повторялся несколько раз в течение двух часов с небольшими перерывами, с той лишь разницей, что добычей становились то птицы, то млекопитающие. Несколько раз Сауд и другие принцы крови сами запускали хищника в воздух и ждали его триумфального возвращения. Дважды жертвам удавалось уйти от преследования, что вызывало среди присутствующих некоторое оживление.

Примерно через час мне надоело следить за этим однообразным действом, к тому же солнце стало сильно припекать, и я ушла в тень раскинутого неподалеку шатра. Уже оттуда я продолжала наблюдать за происходящим. Только сейчас я взглянула на Сауда. Он был не похож на себя. Достоинство и самообладание полностью исчезли, а им на смену пришли неистовый восторг и азарт. Глаза шейха блестели, он эмоционально реагировал на каждый этап охоты. Мне показалось, Сауд стал каким-то диким и необузданным, и я вдруг подумала, что именно такой он — настоящий, а вся его образованность и галантность — это напускное. Он арабский мужчина — и это его истинная сущность. Я отвернулась, чтобы больше не смотреть на неприятную картину.

Охота закончилась. Мне уже не терпелось поскорее уехать домой. Но у собравшейся компании были другие планы. Чуть поодаль прислуга развела костер, и повар приступил к приготовлению обеда. Некоторое время я сидела в одиночестве, затем перекинулась парой фраз с присутствующими англичанами, которые, так же, как и я, были немного разочарованы увиденным. Уже когда я окончательно загрустила, ко мне подошел довольный Сауд.

— Прекрасная охота, не правда ли? — воскликнул он, даже не замечая моего скучающего вида. — Просто великолепно! — продолжал восхищаться он. — Соколы — это поистине королевские птицы.

Радость Сауда постепенно начала вызывать во мне раздражение. Он упивался собой и совершенно не обращал внимания на мое понурое настроение.

— Соколиная охота всегда бодрит, — заметил Сауд. — Варвара, а вы знаете, что в вашей стране соколиная охота тоже была очень популярна среди царей?

— Неужели? — без энтузиазма откликнулась я.

— Да, и ее родоначальником у вас был Иван Грозный. Именно он ввел в обиход эту забаву.

— А кто придумал соколиную охоту? — из приличия спросила я.

— Сложно точно сказать. Известно, что охота с использованием соколов существовала еще в древние времена. При раскопках одной из ассирийских крепостей был найден барельеф с изображением охотников, один из которых запускает сокола в воздух. Эта крепость датируется семисотыми годами до нашей эры. Вполне возможно, что в это время и родилась соколиная охота.

— Так давно? — искренне поразилась я.

— Не могу утверждать, но факты говорят сами за себя. Так вам понравилась охота? — вновь спросил шейх, испытующе посмотрев на меня.

Под его прямым жестким взглядом было как-то неловко лгать.

— Честно говоря, Сауд, я ожидала большего. Хотя было очень интересно, — поспешно добавила я, заметив направленный на меня удивленный взгляд.

Повисла пауза. В душе я уже кляла себя за свою несдержанность.

«Он обиделся, — решила я. — До чего же я глупая! Лучше было соврать. В конце концов, Сауд пригласил меня сюда не для того, чтобы смотреть на мое недовольное лицо».

— Люблю прямолинейных людей, потому что в жизни чаще сталкиваюсь с лицемерием и обманом, — через несколько секунд признался Сауд. Его вид совершенно не говорил, что он держит на меня обиду.

— Но, наверное, вы сами вынуждаете людей говорить вам ложь, — предположила я.

— Чем? — Сауд удивленно вскинул брови.

— Разве может кто-нибудь из ваших подданных перечить вам? Боюсь, что, если кто-то из них осмелится сказать правду, в ту же секунду он может быть наказан.

— Варвара, вы преувеличиваете. У нас же нет рабов.

— Я не имела в виду физическое наказание.

Странно было слышать от, казалось бы, умного образованного мужчины, будто он не понимает реалий, в которых живет. Ведь ясно как день, что ни один из его приближенных никогда не позволит себе перечить члену королевской семьи. И возможно, дело даже не в наказании, а в том, что просто-напросто не принято ставить под сомнение решения членов правящего рода.

Сауд опустил глаза и задумался.

— Варвара, а как вы думаете, можно преодолеть этот сложившийся стереотип?

— Вам интересно мое мнение? — искренне была поражена я.

«Раз этот человек интересуется мнением другого человека, а тем более мнением женщины, да еще вдобавок иностранки, то он не окончательно оторвался от реальности, и здравый смысл его не покинул», — с удовлетворением отметила я.

— Да, хотелось бы услышать честный и непредвзятый ответ. Может, это звучит странно: едва познакомившись с вами, интересуюсь вашим мнением об очень личных вещах, но в моем окружении не так много людей, готовых открыто со мной разговаривать на любые темы. Прежде чем сказать что-либо мне, они сотни раз взвешивают каждое свое слово, — признался Сауд.

— Думаю, сломать сложившиеся стереотипы поведения невозможно, да и не нужно. На этом зиждется непоколебимость власти. Все-таки это тоже не правильно, если к королю, вернее эмиру, стали бы относится по-панибратски… На то он и король, чтобы оставаться недосягаемым. Другое дело вы, члены королевской семьи. Вы воздвигли вокруг себя высокий непреодолимый забор. Вас боится не только нанятая прислуга, но и ваши же соотечественники. Может, я ошибаюсь, делая подобные выводы, совершенно не зная ни вашего эмира, ни вашей страны. Но, насколько я понимаю, ситуация во всех странах Аравийского полуострова идентична. А прожив некоторое время в Омане, я сама смогла ощутить отдаленность королевской семьи от людей.

— Но люди в Катаре искренне любят своего эмира. Шейх Хамад бин Халифа Аль-Тани сделал для нашей страны невозможное, — без тени лицемерия, восторженно начал говорить Сауд. — Вытащил нас из грязи и нищеты за какие-то несколько десятков лет. Люди стали комфортно жить, получать хорошее образование и медицинское обслуживание. Плюс постоянная прямая финансовая поддержка.

— А я и не говорю, что вашего эмира не любят. И это правильно, что перед ним преклоняются. Я говорю о вас, — глядя прямо Сауду в глаза, продолжала я отстаивать свою точку зрения. — Королевская семья разрослась до неимоверных размеров и отдалилась от народа. Причем члены этой самой семьи стали позволять себе недостойные мусульманина вещи и при этом остаются безнаказанными. Вы сами себе делаете поблажки. А для простых людей до сих пор многое остается под запретом. Вы живете в другом мире и смотрите на реальную жизнь сквозь пальцы, замечая только то, что хотите заметить, и закрывая глаза на то, что вас не интересует. Поэтому простые граждане этим недовольны.

— Вы жесткий критик, — вздохнул шейх.

— Простите, Сауд. Я не хотела вас обидеть, но вы сами втянули меня в этот малоприятный разговор. В конце концов, вы можете не обращать внимания на бредни иностранной женщины, — наливая себе в чашку кофе, произнесла я.