Поправка: бывшей любовью.

Поправка: бывшая подруга.

И все равно – бред.

– Я смотрю, ты многие детали успела рассмотреть  в моем муже, – процедила сквозь зубы гостья из прошлого и подалась вперед, положив на стол локти, словно бы готовилась к прыжку.

Из-за того, с каким превосходством Ольга вела себя со мной, во мне проснулась дьяволица, желающая непременно ее уколоть в ответ. Любым способом.

Похоже, не только Давыдова и Лёлю коснулись изменения, по мне жизнь за десять лет тоже потопталась.

– Ты даже не представляешь себе сколько…

Сегодня ночью я многое разглядела. Несколько новых шрамов, например, тату в виде крохотной короны под сердцем, превосходную натренированную фигуру…

– Вот как? – напряглась она.

Я видела, как медленно, но уверенно маска ее превосходства сменяется яростью, о причинах которой не догадывалась.

Разве что… Она узнала, с кем Иван провел эту ночь?

И кто же мог посвятить ее в такие подробности?

Славная?

А я-то еще благодарила ее за помощь! Наивная дурочка!

– Ты перекрасилась? – склонила голову набок я. – Поняла, что Давыдов больше любит блондинок?

Ольга поджала губы. Судя по выражению ее лица, бывшая подруга точно не ожидала, что я за словом в карман не полезу.

Ну правильно, она же не знакома с Князевой, что пришлось пройти апгрейд жизнью.

– Это ты у нас всегда готова была подстроиться под его вкусы, а я делаю так, как нравится мне, – не сказала, нет, – прорычала она.

Я рассмеялась.

Хорошо еще, не стала доказывать, что это ее натуральный цвет. Я-то хорошо помню, какой она была десять лет назад. Единственное, не помню, чтобы Ольга-Лёля бегала за моим парнем…

– Давно вы женаты? – Я сделала вид, что рассматриваю свой идеальный маникюр, и мысленно похвалила себя за выдержку. Ведь внутри меня сейчас все горело и вопило в какой-то жестокой агонии.

Не к месту вспомнился Бобров.

«Прекрасно, Князева! – съехидничал внутренний голос. – И где были твои хваленые принципы не связываться с женатыми?»

Только от Виталия избавилась, как сразу же осечка?

– Скоро оловянную свадьбу будем праздновать. – Губы Ольги разрезала победная улыбка. – Я улетела учиться в Америку по обмену, там встретила Ваню. Он не смог упустить второй шанс, что подкинула сама судьба. Нам всегда было суждено быть вместе.

Внезапно пол в кабинете Давыдова дрогнул, словно собирался прыгнуть мне в лицо.

– Врешь!

Давыдов

«Карма – та еще с***!» – думал Иван по дороге в офис.

Что могло случиться, чтобы сынок уважаемого тренера, далеко не бедного человека, стал обыкновенным нариком?

Впрочем, не все ли равно? Гнильца в Матюше всегда жила, Давыдов и десять лет назад это видел.

Он было шагнул в кабинку, но остановился в нерешительности.

«И зачем мне это все?» – подумал Иван.

Девица тянула его назад, недоумевая такому раскладу, а нарики не замечали никого вокруг – кайфовали в собственном обдолбанном мире.

– Тоже хочешь подлечиться, брат? – поднял на него больные глаза младший Малконский. В их выражении Давыдов не заметил и капли узнавания.

Говорить с таким – только зря время тратить.

Он и не стал. И в клубе оставаться тоже не стал, уехал обратно в лофт. В одиночестве. Хотя новая знакомая всячески напрашивалась составить компанию. Давыдов перегорел желанием забыться в случайном сексе.

Да и не мог он привести очередную девку туда, где совсем недавно они с Манюней…

По лофту бродил «призрак принцессы», и Давыдов, словно Кентервильское привидение, слонялся до утра в приступе бессонницы.

В лифт он зашел, просчитывая свои дальнейшие действия.  Поэтому и не заметил, как за ним заскочил еще кое-кто.

– Опаздываем, значит, босс? – издевательски протянул Широкий, как только дверцы с характерным звуком съехались и началось движение. – Жизненное кредо у тебя такое – везде опаздывать?

Иван едва обернулся, как ему прилетело в челюсть. Его повело, лифт дернулся.

– Может, хоть мозги на место встанут, падла, – сплюнул этот смертник. – Хотя сомневаюсь, что у тебя в коробочке еще что-то осталось. Ты же отбитый, Давыдов. На всю голову.

Широкий еще раз замахнулся…

Дальше Иван сработал на автоматизме.

Пара секунд, и противник уже на лопатках, сполз по стеночке на пол.

– У профессиональных боксеров есть один недостаток. – Давыдов сплюнул кровь с разбитой губы. – Не умеют бить вполсилы. Ты живой там?

Отправлять на тот свет этого наглеца Иван не собирался. Много чести.

Мужчина ухмыльнулся.

– Перебьешься. – Широкий, пошатываясь, встал на ноги.

– Какая муха тебя укусила?

– Це-це, – поджал губы он и осторожно дотронулся кончиками пальцев до скулы, где уже наливался синяк. – Та же, что и тебя вчера, когда Машку с шалавой сравнил.

– Не было такого! – набычился Давыдов.

Они прожигали друг друга взглядами, и в кабинке лифта сразу стало тесно.

– Хочешь сказать, что каждая баба дает тебе только за бабосы? Тогда это фигово, Чемпион, – ухмыльнулся Широкий. – Может, тебе пару уроков дать, как закадрить девушку, чтобы она добровольно в койку прыгнула?

– Себе дай, умник.

– Учти, я за Машку тебе зад надеру, – вмиг посерьезнел Широкий. – Не лезь к ней.

– Надиралка еще не выросла, – тут же огрызнулся в ответ Иван. – Не суйся не в свое дело – целее будешь.

Лифт остановился, дверцы открылись, и мужчины вышли на нужном этаже.

– Я тебя предупредил, Давыдов, – хмуро выдал Широкий.

– Взаимно.

Иван влетел в собственный кабинет словно смерч. Никого на своем пути не видел, тьма стояла перед глазами, и кулаки чесались отправить этого хмыря к дантисту за новой челюстью.

– Маша? – остолбенел Давыдов. – Ольга?!

Давыдов

– Ванечка! Как же я соскучилась, милый! – с этим криком Ольга кинулась ему на шею.

И прицепилась как пиявка, Давыдов едва смог разжать эти цепкие пальцы с острыми ноготками: Олька прямо намертво к нему приклеилась. Причем каждой частичкой своего тела, словно магнитом притянулась.

В нос Ивану ударил приторный запах ее духов, заставив поморщиться.

– Не буду мешать счастливому воссоединению семьи, – кинула им Князева.