– Тебе незачем уходить, – запротестовала она. – Ты мой муж.

Брэнд отступил на шаг.

– Oui, но даже воспоминание о твоей груди зажигает огонь в моих чреслах. Я боюсь не сдержаться, а если увижу ее снова, то непременно захочу попробовать на вкус.

Бринна и сама чувствовала огонь внутри. Муж одарил ее похотливой улыбкой.

– Я лучше подожду в коридоре.

Сердце у нее бешено стучало. Мысль о том, что Брэнд вышел, чтобы защитить ее от себя самого, заставляла Бринну еще больше полюбить мужа. Она хотела, чтоб он ласкал ее, хотела ощутить, как он входит в нее, слышать, как он в экстазе произносит ее имя. В ней снова ожила надежда. Кажется, высокие крепостные стены Брэнда начинают рушиться. Господи, как же толсты эти стены! Но причину возведения этих стен она уже давно поняла. Брэнд полностью отдавался всему, что делал, включая любовь к Колетт. Возможно, она бы не полюбила его, не став тогда на озере невольной свидетельницей подобной отдачи. Возможно, и не полюбила бы с такой страстью, если б он легко отказался от Колетт. Она хотела, чтоб и ее он полюбил с полной отдачей, с верой и преданностью. Он стоил битвы, стоил ее терпения, и если она победит, он вечно будет принадлежать ей.

Она победит. Но для великих побед требуется время. Это знают все настоящие воины.

Бринна вскочила с постели, надела темно-красное платье из мягкого бархата, заплела косу и завершила прическу тонким обручем с маленькими рубинами, которые слегка покачивалась надо лбом. Убедившись, что готова довести битву до конца, она спокойно вышла из комнаты.

Брэнд сидел на маленькой скамье напротив двери, вытянув длинные ноги. Он с улыбкой поднялся, чтобы впервые после болезни проводить жену к завтраку, и Бринна, взглянув на него, утонула в бездонной синеве глаз.

– Ты настолько прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. – Брэнд поцеловал ей руку.

– У меня тоже, когда я смотрю на тебя.

– Тогда нам лучше не смотреть друг на друга. Иначе мы упадем в обморок прямо на лестнице.

Бринна засмеялась, представив себе эту картину, и почти остановилась, когда муж начал смеяться вместе с ней. Его лицо светилось от радости, и она испугалась, не упадет ли действительно в обморок, когда увидит, что муж снова обрел счастье.

– Но вы, сэр, необыкновенно красивы, – чуть слышно сказала она.

Брэнд насмешливо и удивленно поднял черную бровь. Затем отступил и поклонился:

– Благодарю вас, миледи.

Он притянул ее к себе, и она слышала биение его сердца, видела его бездонные глаза, в которых уже не было пустоты. Бринна подумала, что сейчас умрет в его объятиях, и была согласна на это.

– Обещай, что всегда будешь так улыбаться мне, – быстро сказал он, боясь, как бы его чувство не исчезло раньше, чем он договорит. – Всегда смотри на меня так. Клянусь, жена, я чувствую, как твоя любовь взывает ко мне. И я обещаю, что буду навеки предан этой любви.

Бринна провела кончиками пальцев по его губам и, улыбаясь, смотрела, как он целует ее руку. Она знала, что Брэнд говорит правду. Он всегда будет верен ей. Да, она разрушила эти стены и никогда уже не захочет разлучиться с мужем, даже на миг. И не важно, любит он ее или нет, главное, он дарит ей жизнь.

– Я тоже всегда буду верна любви к тебе, мой прекрасный воин. Обещаю тебе от всего сердца.

Брэнд поцеловал ее, и голоса, которые преследовали его, наконец умолкли.

Она улыбалась мужу, когда тот вел ее по многолюдному шумному залу, а Брэнд искал глазами лорда Ричарда. Увидев его в толпе гостей, он сжал пальцы жены и повел ее к отцу.

Пока они подходили, Ричард Дюмон старался определить, насколько искренне улыбается его дочь. Вчера она выбежала из комнаты такой несчастной, а сегодня, что еще более странно, даже Брэнд тепло улыбался тестю. И в улыбке зятя Ричард не увидел ни расчета, ни лицемерия. Норманн определенно выглядел счастливым, и оставалось только удивляться, что могло произойти между его дочерью и зятем за последние двадцать четыре часа.

– Лорд Ричард, – приветствовал его Брэнд.

– Сэр. – Кивнув, Ричард взял дочь за руки и нежно поцеловал. – Как ты себя чувствуешь, Бриннафар?

– Хорошо, отец. – Бринна посмотрела на мужчин, чувствуя гнев отца. – А в чем дело?

Ей ответил Брэнд, делая шаг вперед.

– Боюсь, вчера я проявил более чем неуважение к твоему отцу. Лорд Ричард, примите мои извинения за то, как я говорил с вами. Моему раздражению нет прощения.

Ричард долго смотрел на зятя, и Бринна поняла, что отец желает убедиться в его искренности.

– Если б я знал, что вы тогда беспокоились о моей дочери, то… – наконец вымолвил отец.

– Беспокоился, – прервал Брэнд. – Даже больше, чем хотел бы признать. – Он многозначительно посмотрел на жену. – Намного больше.

Ричард перевел взгляд на дочь, но та понятия не имела, о чем они говорят, поэтому не ответила. Пораженный извинениями Брэнда и открытым признанием в любви к Бринне, старый рыцарь не знал, что и думать.

– Хорошо. Я принимаю ваши извинения.

Брэнд одарил его веселой улыбкой, потом шепнул Бринне, что хочет поговорить с Данте, и оставил жену наедине с отцом.

– Что между вами произошло? – спросил Ричард. – Клянусь, он выглядит как томящийся от любви оруженосец.

Сердце у Бринны подпрыгнуло, она не сводила глаз с мужа, который садился рядом с братом.

– Думаю, он превращается в Тритона. – Слезы дочери тронули Ричарда, хотя он не понял, о каком тритоне она говорит. – Я люблю его, – объяснила Бринна. – И кажется, он начинает отвечать мне взаимностью.

Отец улыбнулся и положил руку ей на плечо.

– Это совсем не трудно, Бриннафар.

– Очень трудно. – Она наконец поверила, что муж не любит Колетт. – Ее измена держала его в плену.

Ричард проследил за взглядом дочери. В зал входила Колетт де Марсон под руку с сэром Джеффри Хемлином, одним из тех, кто сопровождал ее в Эверлох. Изящная фигура, волосы короной уложены на голове, в глазах – очарование и невинность ребенка. Бринна могла понять, почему Брэнд так любил ее. На миг взгляды двух женщин встретились, и Колетт улыбнулась, прежде чем опустить глаза.

– Она не обманет меня своей ангельской красотой. Вильгельм говорил, как она… – Бринна вдруг удивленно раскрыла глаза. – Ты не уехал с ним!

– С кем?

– С герцогом. Ты же собирался ехать с ним в Нормандию. Он уехал без тебя!

Ричард наклонился.

– Моя дорогая, – прошептал он, когда мимо проходила Колетт. – Он не вернулся в Нормандию. Герцог, твой самый преданный слуга, уехал сражаться за тебя.

Бринна непонимающе уставилась на отца, но спросить не успела, потому что услышала мелодичный смех. Она повернулась. Колетт откинула голову, поощряя своего рыцаря глубже уткнуться лицом в ее шею, которую тот ласкал. Колетт с полузакрытыми глазами стонала, достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание сидящих в зале. Включая Брэнда.