– Значит он – не ваш родственник и не знаком с вами?

Эммануэль стала закипать и от злости стала говорить не совсем то, что требовалось, поэтому Оле пришлось все время ее корректировать при переводе.

– Это не так. Я знакома с ним по его визитам в Москву. Мои родители дружат с этим господином.

– Но он имеет адрес в Париже, а вы прилетели в Ниццу.

– Сейчас он в отпуске и находится на Лазурном Берегу.

– Он вас встречает в аэропорту?

– Нет.

– Вы знаете номер его телефона на побережье?

– Номер телефона есть на вилле, где мы будем жить.

Мужчина выразительно взглянул на женщину.

«Разговор заходит не туда. Пора менять тактику».

Как будто в подтверждение этого в разговор вступила женщина, и вежливая часть разговора закончилась.

– Мы считаем, что вы прилетели по подложному приглашению, и вам отказано во въезде в Шенгенскую зону, – рявкнула она.

Оля даже не стала переводить, а под столом состроила из пальцев прямоугольник. Эммануэль поняла, вытащила и хлопнула на стол визитную карточку, которую Оля приберегла на крайний случай, который сейчас наступил. Она с улыбочкой перевела слова Эммануэль:

– Мне шестнадцать лет, и я требую, чтобы мои интересы представлял этот адвокат.

Женщина замерла. Мужчина одним пальчиком приподнял обложку паспорта Эммануэль и заглянул внутрь. Он все понял и сразу же потерял интерес к разговору, предоставив женщине возможность самой выкручиваться. Самолет в Москву уже улетел, и если у нее была виза, то они не имели права ее задержать и допрашивать без присутствия родителей или адвоката. Это было явным нарушением. По французским законам она была несовершеннолетней.

– Мы не занимаемся вызовом ваших адвокатов, – женщина уже говорила не таким агрессивным тоном.

– Мэтр уже находится в аэропорту. Он нас встречает.

Это Оля злорадно сказала вместо Эммануэль, и теперь они это съели.

Женщина с тоской взглянула на нее. Французы ненавидят адвокатов, но боятся их.

– На что вы собираетесь жить? – сделала она последнюю попытку, проигнорировав замечание Оли.

Этот вопрос они ожидали, поэтому Эммануэль вынула две карточки Виза, а затем пачку евро и шлепнула их на стол. Женщина смотрела на груду купюр с презрением. Возможно, она никогда не держала в руках столько наличных, сколько их было у этой девчонки. Мужчина безучастно глядел в окно.

– Уберите это! – скомандовала она, указав на деньги, и, собрав со стола приглашение, паспорт и карточки Виза, молча вышла из комнаты.

Оля под столом сжала пальцы в кулак и подняла вверх большой палец. В ответ Эммануэль показала ей средний палец и отвернулась. Мужчина продолжал что-то разглядывать через окно.

Когда их наконец отпустили, пришлось разыскивать багаж, затем искать в толпе встречающих адвоката отца, которого Оля никогда до этого не видела. Потом, приходя в себя в прохладе лимузина, который предусмотрительно заказал ей отец, Оля пыталась развеселить Эммануэль, но та сидела угрюмая, и единственное, что она выдавила из себя, было: «И тут козлы!»

– Посмотри! Вон там – море, – сделала последнюю попытку Оля, но и это не вывело Эммануэль из мрачного состояния, поэтому всю оставшуюся дорогу они ехали молча.

Вилла произвела впечатление, особенно бассейн позади дома, где голубая вода отбрасывала солнечные зайчики и манила к себе.

– Ваша? – спросила Эммануэль.

– Да.

Было бы глупо врать.

Они заняли спальни родителей на втором этаже и привели себя в порядок.

– У твоих что, разные спальни? – поинтересовалась Эммануэль.

Получив утвердительный ответ, ограничилась простым: «Угу». Она все еще пребывала в поганом настроении.

– Я чувствую себя как обосранная, – жаловалась она. – Эти козлы приняли меня за проститутку.

Оля открыла бутылку французского шампанского, чтобы привести ее в чувство. Но этого оказалось мало. Они заказали такси и поехали на набережную, где уселись в ресторанчике на берегу и оторвались по полной программе дарами моря с вином. Когда они вышли, уже было темно. Официант был так доволен чаевыми, что проводил их до двери и предложил вызвать такси. Но ехать обратно они не собирались.

– Вечер еще не закончился.

Они прошли несколько шагов, прежде чем Эммануэль поинтересовалась:

– А как здесь насчет травки?

– С этим проблем нет.

И Оля направилась туда, где обычно промышляли алжирцы.

– Только держи сумку покрепче.

Сделка прошла быстро. Фуфло там не подсовывали. Каждый держался за свое рабочее место. Восхищенные мальчишки-алжирцы лишь цокали языком, глядя на Эммануэль:

– О! Модель!

– Она – мой партнер.

Оля охладила их пыл и почувствовала, что ей позавидовали.

– А куда смотрит полиция? – поинтересовалась Эммануэль, видя, с какой легкостью произошла покупка.

– Они в доле и иностранцев не трогают. Травка – это баловство. Тут проблема – героин. Рядом Марсель.

Вернувшись домой и покурив, они голышом прыгнули в бассейн, подсвеченный из-под воды, и стали с визгом там резвиться. Крупные южные звезды смотрели на них сверху. Из окна соседней виллы за ними явно кто-то подглядывал, но им было все равно.

Они забрались в бурлящую воду джакузи, Оля выключила свет, и они молча передавали друг другу второй косячок, задрав головы вверх и наслаждаясь видом звездного неба. Когда он закончился, Оля придвинулась к Эммануэль, положила ей руку на грудь и стала нежно поглаживать ей соски. Сначала та не реагировала, но потом ее рука скользнула по телу Оли, и с каждым мгновением движения становились все более и более интенсивными. Оля решительно повернулась и поцеловала ее в губы. Она слишком долго ждала этого момента.

Ей не нравилось то, что происходило у Эммануэль дома. Если раньше ребята как-то старались не афишировать, что они употребляли то, что здесь называли «дурью», то сейчас спичечный коробок уже открыто лежал в стеклянном блюде, и к нему присоединилась пластмассовая коробочка из-под пудры с кое-чем покруче. Но она понимала, что реальных средств воздействия у нее не было, и приходилось лишь всем своим видом показывать, как она к этому относилась.

И на этот раз она демонстративно повернулась к экрану РС, когда после аукциона мальчишки выскользнули из комнаты на кухню, прихватив с собой блюдо. Вернувшись, они стали возбужденно комментировать только что закончившийся аукцион, не всегда лестно отзываясь о покупателях и продавцах.

– Знаете, ребята, в Америке в хороших фирмах существует неписаное правило – никогда не обсуждать и не насмехаться над покупателями, даже когда те не могут вас видеть или слышать. Первое – это неэтично, а второе – они это чувствуют даже на расстоянии и никогда к вам больше не придут. Никто не понимает, как это происходит, но это так.