– Ловлю на слове!

Владельцу магазинов «Дары фермы» Илья сделал такое щедрое предложение по поводу приобретения торговой площади, что тот не смог устоять и согласился в обмен совершить маленькую услугу.

Илья посмотрел на часы. Пора ехать в консерваторию. У Влада с кафедры Штольца как раз начались занятия.

Впрочем, в этот день парню позаниматься не пришлось. Его вызвали из аудитории прямо в деканат.

– Вот, Илья Юльевич, наш подающий надежды скрипач. Так что если решите утвердить стипендию…

Влад оказался довольно смазливым юнцом, и, как пить дать, имел успех у девчонок. И, возможно, уже сейчас отравился вирусом звездной болезни. «Да, наверное, такой мог поступить подобным образом с Май», – подумал Илья, а вслух произнес:

– Мы пройдемся немного вдвоем, с вашего позволения. Хочется поговорить наедине с будущей звездой.

– Конечно-конечно.

Мальчишка был заинтригован и послушно следовал за Ильей. А тот не торопился начинать беседу. Когда же все-таки заговорил, то речь пошла вовсе не об именной стипендии.

– У тебя есть время до завтрашнего вечера, чтобы вернуть скрипку.

Влад опешил, затем побледнел. Чем выдал себя. Но голос прозвучал нагло:

– Какую скрипку? Я не понимаю, о чем вы.

И засунул руки в карманы. Демонстративно. Однако, поздно. Илья уже прочитал в его глазах страх.

– Скрипку Майи, которую ты вчера… украл.

– Я ничего ни у кого не крал. Вы ошиблись, говорите полную ерунду.

– Правда? – Илья пожал плечами и тихо поинтересовался. – Не хочешь прогуляться со мной?

– Нет.

– А зря. Я бы тогда рассказал тебе, что у меня на руках медицинские показания, снятые вчера у Майи. Сотрясение мозга, травма руки, травма лица… я бы рассказал, что у меня есть свидетель, который видел тебя и опознает. Всеволод Шпельский – он как раз выглянул из окна в тот момент. Могу рассказать про то, что скрипка пошла в розыск, и если сейчас к тебе нагрянут и возьмут с поличным… – Илья поднял глаза. – Я посажу тебя, парень. Посажу надолго. Поэтому в твоих же интересах прогуляться.

– Вы не можете меня посадить, – правда, голос звучал слабо, и Влад все же пошел за Ильей.

– Не могу и не хочу – это разные вещи, – Илья не смотрел на своего собеседника, он просто шел, а Влад чуть отставал и пытался подстроиться под шаг. – Я могу тебя посадить, могу представить мотивы, доказательства, свидетеля. И еще… в ране Майи нашли волос. Легче легкого устроить ДНК-тест. Тут даже деньги папы тебе не помогут, поверь. Просто, понимаешь, ты еще молод, у тебя будущее… зачем ломать судьбу музыканту, правда? Ты вернешь скрипку, и я забираю заявление из полиции.

– К-к-куда принести инструмент? – Как же быстро он сдался! Даже неинтересно стало.

Илья вынул из внутреннего кармана пиджака визитку.

– Завтра ко мне в офис. И к Майе больше не подойдешь, – в голосе была сталь.

– Да я… да я… я не хотел вообще, оно случайно и…

– Меня не интересует это, – Илья резал слова четко, не давая собеседнику прийти в себя. – Меня интересует скрипка. Та самая.

– Будет. – Парень пошел красными пятнами, а потом вдруг выдал почти жалобно: – А вы заберете заявление?

– Заберу. – Как же противно. Этого гнилого человека уже не исправить. Таким он и останется на всю жизнь. – Заберу только после того, как вернешь скрипку. И еще… наверное, теперь на концерте будешь выступать ты?

– Наверное, там больше особо некому…

– Так вот, не будешь.

Влад остановился.

– К-к-как не буду?

– Просто – не будешь и все, – спокойно сказал Илья.

– А к-к-как же я откажусь?

– Как-нибудь. Это был концерт Майи, а не твой. Придумаешь отмазку.

Илья видел, какая борьба происходит внутри Влада. Он знал, что сейчас парень думает вовсе не о причинах своего отказа от участия в концерте, а как обвести вокруг пальца Илью. Это все так явно читалось на его лице… и так безобразно выглядело в свете совсем еще недавнего плаксивого состояния…

– Знаешь, сегодня твой отец получит сообщение от сети «Дары фермы», в нем будет сказано, что компания досрочно разрывает контракт на поставку колбас и полуфабрикатов с мини-заводом твоего отца. Ведь у него же на самом деле небольшой завод с парой цехов, а не то, о чем ты рассказываешь сокурсникам?

Владу потребовалось время, чтобы осознать услышанное, а когда осознал – снова побелел.

– Вы… вы не могли.

– Мог, – припечатал Илья.

– Но это… это же подло.

– Подло? – он посмотрел в упор на парня, и тот не выдержал взгляда. – Знаешь, когда человек познает вкус успеха, появляется ложное ощущение, что ему многое можно. А должно бы прийти чувство ответственности. Наверное, к тебе не пришло. Но мы исправим. Разрыв контракта будет, конечно, очень ощутимым ударом для дела твоего отца, но не смертельным. А дальше… дальше многое зависит от тебя. Ты теперь у нас ответственный за бизнес папы. К сожалению, у меня было мало времени, я не узнал все о поставщиках, рынке сбыта и прочем… Это вопрос суток-двух. И только от тебя зависит: остановлюсь я или нет.

Влад с ужасом смотрел на стоявшего перед ним абсолютно безмятежного мужчину.

– Н-н-но почему? Я же говорил, что н-н-не хотел? Оно случайно!

– Ты обидел мою девочку. Если завтра скрипки не будет, ты сядешь, а отец разорится.

Сказал и ушел.

А на следующий день охрана снизу привела Влада прямо в кабинет Ильи.

– Как и просили, проводили с эскортом, хотел оставить у проходной.

– Спасибо. Можете идти, – Илья встал из-за стола.

Влад тоже повернул к выходу.

– А ты стой здесь.

– Зачем? Я же принес, что вы хотели.

– А я еще не проверил, это скрипка Майи или нет.

Илья взял в руки футляр и осторожно его открыл. Он спиной чувствовал скептический взгляд Влада. Что может не музыкант понимать в инструменте? Скрипка лежала внутри. Обычная скрипка, каких много. Он вынул ее из футляра и перевернул. Вензель-царапина была на месте.

– Да, это та самая скрипка, – сказал Илья, не поднимая глаз. – Можешь идти.

– Но как вы?…

– Свободен, – он чуть повысил голос, и это прозвучало как «вышел вон».

Потом был звонок в консерваторию.

– Влад, безусловно – талантливый скрипач, но, насколько понимаю, из довольно обеспеченной семьи. Не думаю, что он нуждается в дополнительной стипендии. Мне бы все же хотелось поддержать того, кому действительно это надо.

– Вы правы, Илья Юльевич, – ответили в деканате. – У нас есть мальчик из деревни. Уникальный просто. Константин Растеряхин. Он перкуссионист (1), там чувство ритма необычайное. А играет на очень старом инструменте.