Скарлетт притворилась, что ей не страшно. Что, попав в Судьбоносный Зверинец, не чувствует себя в ловушке. Она даже вообразила, что вместо омерзительных сливовых оттенков ее чувства окрашены в спокойные розовые тона – точно такие же, как простыни на кровати в форме полумесяца, на которую она заставила себя лечь.

Она захотела воспользоваться Ключом Грёз, стоило лишь Упавшей Звезде уйти, но Узница не сводила с нее своих лавандовых глаз. Будучи заключенной в клетку, физически эта Мойра не могла помешать ей ускользнуть, но была вполне способна поднять крик и всполошить стражника, прежде чем Скарлетт успеет сбежать. Следовательно, безопаснее улизнуть после того, как Узница уснет.

– Что бы ты ни замышляла, можешь смело довериться мне. – Анисса изящно спрыгнула со своего насеста и подошла к краю клетки, наблюдая за Скарлетт сквозь золотые прутья. Ее улыбка была гораздо более убедительной, чем у Упавшей Звезды, но она по-прежнему оставалась Мойрой, преданной своему создателю.

У другого отца Скарлетт, Марчелло, были похожие стражники, которым он велел обращаться с его дочерьми обходительно, но глаз с них не спускать.

– Ничего я не замышляю, – возразила Скарлетт.

– Конечно, это не так, – убежденно отозвалась Анисса.

– Эти слова продиктованы твоими способностями? – Скарлетт по-прежнему не доверяла заключенной в клетку Мойре, но она вызывала у нее любопытство. Она вспомнила, что означает ее карта, но не приписываемую Узнице силу. – Когда твои глаза побелели, ты видела будущее?

– Я привыкла видеть будущее, милая. До того, как оказалась запертой в клетке, мой дар был в почете. Люди боялись других Мойр, а меня обожали и знали, что могут доверять мне, потому что я не умею лгать. Эта клетка притупила мои способности, и теперь я вижу лишь небольшие проблески того, что должно произойти. Иногда я получаю намеки на то, какой выбор лучше сделать – или не сделать. Но единственный неограниченный дар, оставшийся у меня и по сей день, – это неспособность лгать.

Скарлетт скептически наблюдала за Узницей, которая вдруг принялась трясти прутья клетки. Фраза о неспособности лгать действительно звучала знакомо, но отнюдь не убедила Скарлетт доверять ей.

– Ты все еще смотришь на меня так, как будто я твой враг, но я в гораздо большей ловушке, чем ты. Знаешь, как ужасно, когда тебя держат в клетке, точно домашнее животное?

Нет. Однако у Скарлетт возникло предчувствие, что если не улизнет в ближайшее время, то узнает.

– Почему Упавшая Звезда посадил тебя в клетку?

– Это сделал не он один, а с помощью другой Мойры, Аптекаря – который способен перемещать металлы и камни силой мысли. Аптекарь создал клетку, а Гавриил запечатал ее своим огнем, чтобы сделать непроницаемой для всех, кроме него. Подобное он проделал и с Девой Смерти, когда велел Аптекарю надеть ей на голову жемчужную клетку. Как и она, я не буду свободна, пока он по-настоящему не умрет.

Ее лавандовые глаза наполнились печалью, но Скарлетт видела, как вокруг нее кружатся ярко-фиолетовые пряди. Хоть она и не предана Упавшей Звезде, это не означает, что она будет верна Скарлетт. Для Узницы имела значение лишь собственная свобода.

– Гавриилу доставляет удовольствие раздавать наказания. Если ты умна, то прислушаешься к моим словам. Как только он возложит себе на голову корону Меридианной империи, воцарится власть террора. Единственная причина, по которой он уже сейчас не восседает на троне, заключается в том, что он любит играть с людьми и хочет, чтобы его подданные обожали его, прежде чем возненавидят.

– Ему это не сойдет с рук, – уверенно объявила Скарлетт. Легендо не был ее любимчиком, но она не сомневалась: он сделает все, что в его силах, чтобы сохранить свой трон.

– Ох, милая, – вздохнула Узница. – Ему это уже начало сходить с рук. Пока ты спала праведным сном, Гавриил послал нескольких самых верных своих Мойр, чтобы убить наследника престола.

– Что? – ахнула Скарлетт, чувствуя, как кровь разом отхлынула от лица. Легендо не может умереть, ведь он бессмертен. Бессмертные должны жить вечно. Однако Скарлетт лучше многих знала, что Легендо можно убить – она своими глазами видела его мертвое тело во время первого Караваля. В конце концов, он вернется к жизни. Но если сейчас он действительно мертв, что же тогда случилось с Хулианом и Теллой?

Когда Скарлетт отправилась на поиски Николя, Телла с Хулианом были во дворце. Сестра отлично понимает, когда нужно спасаться бегством, а вот Хулиану нравится драться, ведь он, как-никак, брат Легендо, постоянный участник его игр, а теперь и приближенный ко двору. В отличие от Легендо, Хулиан смертен. Умерев вне Караваля, он уже не воскреснет.

У Скарлетт внезапно пересохло во рту. Ей действительно нужно выбираться из Зверинца и найти Хулиана и свою сестру.

– Рада видеть, что ты наконец-то поверила моим словам. В настоящее время всем заправляют Убиенный Король и Неупокоенная Королева. В ваших книгах по истории говорится, что именно они были правителями, но на самом деле они подчиняются Гавриилу. Он отдал им приказ сделать всех как можно более несчастными, пока весь город не будет охвачен ужасом. Вот тогда Гавриил придет, точно спаситель, и предъявит права на трон. К тому времени люди охотно поверят любой лжи, которую он расскажет. Если только ты не решишь остановить его.

Узница вцепилась в прутья своей клетки, глядя сквозь них на Скарлетт.

– Ты должна стать той, кто ему всего желанней. Только в твоих силах победить его. – Глаза Мойры сменили цвет с лавандового на молочно-белый. Затем ее плечи поникли. Она отпустила решетку, вернулась на свой насест, закрыла глаза и снова заснула, как будто не она только что предрекла, что наступает конец света, который Скарлетт надлежит предотвратить.

Но единственными людьми, о спасении которых Скарлетт могла в тот момент думать, были Телла и Хулиан. Ей нужно сбежать и убедиться, что они в безопасности.

Она сидела на низкой кровати, болтая ногами, больше не в силах притворяться, что ей не страшно. Анисса, казалось, спала, но Скарлетт дождалась, когда ее дыхание станет больше похоже на серию тихих похрапываний.

Только тогда она осторожно поднялась и сделала шаг.

Мойра продолжала посапывать.

Скарлетт сделала еще один шаг.

И еще.

И еще.

А затем, сама того не желая, бросилась к дверям и вставила Ключ Грёз в замок.

Хулиан. Хулиан. Хулиан.

Мысленно произнося его имя, она провернула ключ. То было самым быстрым решением из всех ею принятых. Если он жив, ей нужно…

Все мысли разом пропали, когда, открыв дверь и переступив порог, она обнаружила, что оказалась под шатким деревянным настилом, обозревая расстилающееся перед ней море соломы и сена, посреди которого стоит невероятно усталый, но ничуть не растерявший свою красоту молодой человек.

Его сюртук куда-то подевался, рукава рубашки закатаны, брюки порваны. Стоило ей его увидеть, как к горлу подступил комок.