— Ваш обед… — начала было она, но Тесса отмахнулась от ее возражений.

— Холодная лососина и салат. Не могу себе позволить толстеть дальше. У меня и так вид, как у Будды.

Грейс этого не казалось. В номере было тепло, и Тесса сидела не под одеялом, а на одеяле, вытянув ноги вперед. На ней была длинная белая футболка, а распущенные волосы лежали на плечах. В залитой солнцем комнате полно цветов. Взгляд Тессы был очень дружелюбным, а улыбка теплой, когда она жестом показала Грейс, чтобы та садилась. Грейс, которая все пыталась понять, не чувствует ли она к этой девушке неприязни — ведь Тесса наяву испытывает то, что сама она многие месяцы переживает только в мечтах, — была совершенно ею покорена.

— Мистер Монаган сам собирался принести вам обед, — сказала она, нерешительно садясь на краешек мягкого, как губка, стула. — Но у него телефонный разговор.

— Слава богу! — воскликнула Тесса полушутя. — В последние два дня я его уже раз шесть нарисовала. Ты будешь приятным разнообразием. Поверни немного голову влево. Превосходно.

Сидя в этой позе, Грейс увидела стопку сделанных ранее рисунков. Она протянула руку, сдвинула в сторону верхние два и взяла третий. С рисунка своими ехидными, веселыми глазами с густыми ресницами на нее глядел Росс, причем с такой с любовью, с какой в действительности он никогда на нее не смотрел. Грейс почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Дышать ровно было трудно. Не в силах молчать, она произнесла:

— Он красивый.

— Расскажи мне что-нибудь интересное, — попросила Тесса, скривив лицо и сосредоточившись на скулах Грейс. — Нет, не напрягайся. Откинься на спинку и расслабься.

Завороженная портретом Росса, Грейс проговорила:

— Мой отец тоже был красивый.

— Был? — осторожно спросила Тесса. — А что с ним случилось?

Уголков губ Грейс коснулась едва заметная грустная улыбка.

— Он умер.

— Мой тоже. — Тесса пыталась поймать грустную, милую улыбку и говорила бесстрастным тоном, не желая спровоцировать поток слез. — Можешь взять этот рисунок, если хочешь, — добавила она, видя, что девушка по-прежнему сжимает в руке сделанный угольным карандашом портрет Росса. — Ты можешь повесить его у себя внизу и кидать в него дротики всякий раз, когда твой шеф раскомандуется.

— Черт побери! — возопил Росс, ворвавшись в номер и бросив холодный взгляд в сторону Грейс. — В ресторане некому обслуживать посетителей. Что ты тут торчишь?

— Успокойся, — сказала Тесса, которая наносила уже последние штрихи. — И не кричи на Грейс, так как в этом виновата я. Это я попросила ее остаться.

— Могу кричать, на кого захочу, — ответил Росс, но уже с меньшим раздражением. — Это мой отель.

— Я лучше пойду, — торопливо произнесла Грейс. Она покраснела и нервно перебирала пальцами. Тесса подмигнула ей и передала законченный рисунок.

— Не расстраивайся. Я не позволю ему вымещать на тебе злобу.

— Спасибо. — Грейс посмотрела на свой портрет, выполненный с большим мастерством и очень точно передающий ее черты. Она встала, взволнованно взглянула на Росса, потом на большой живот Тессы. В детстве ей всегда хотелось иметь братика или сестренку. И вот теперь у нее скоро будет брат или сестра.

— Ладно, ладно, — вздохнул Росс, не трудясь скрыть свое раздражение.

И еще ей всегда хотелось иметь отца.

— Простите, мистер Монаган, — прошептала Гейс.

— Спасибо за то, что позировала, — крикнула ей вдогонку Тесса.

Росс нахмурился.

— Не надо ей потакать, — сказал он, когда Грейс затворила за собой дверь. — Она постоянно отпрашивается с работы. Что-то нечисто с этой девушкой. Я ей совершенно не доверяю.

Им повезло, погодные условия были превосходные. Бледное солнце освещало еще более бледное небо, и низко над землей стелилась дымка. На поле за «Мызой», словно гигантские фантики от конфет, были разбросаны с десяток воздушных шаров, находившихся в разных стадиях готовности к полету. Их яркая веселая расцветка резко контрастировала с серьезностью лиц тех, чьей задачей было заставить летать эти капризные создания рук человеческих. Проверялись баллоны с пропаном, закреплялись мешки с песком, испытывались выпускные клапаны и с тревогой рассчитывалась возможная скорость ветра. Для тех, кто был готов платить за прогулку по воздуху, полег на воздушном шаре — всего лишь развлечение, дорогое, но все же развлечение. И владельцы шаров много трудились, чтобы так оно и было.

Антонии было абсолютно наплевать, за счет чего шары держатся в воздухе, ей просто нравилось летать. К тому же она сумела устроить так, что в этот полет они отправятся вместе с Россом.

Засунув озябшие руки в карманы своей лыжной куртки, она прислонилась к капоту бронзовой «ауди» Ричарда и наблюдала за тем, как Ричард с Россом проверяют швартовые концы, удерживающие сейчас сине-зеленый полосатый шар. Этим шаром Ричард владел на пару с одним очень некрасивым французом по имени Морис Бертран.

От одного того, что она видела Росса, Антония уже чувствовала себя лучше, бодрее. В выцветших джинсах и белой дутой куртке, с вьющимися черными волосами, закрывающими часть воротника, он стоял, уперев руки в свои стройные бедра. Антония смотрела на Росса, и у нее от желания перехватывало дыхание. Ей надо его вернуть.

— Хорошо выглядишь, — сказала она ему через час, когда они наконец поднялись в воздух. Газовая горелка ревела, а Морис проверял тросы и сверялся с компасом. Он был полностью поглощен управлением шаром и, что говорит Антония, не слушал.

— Наверняка тебе нелегко, — добавила она, говоря тихо и пододвигаясь поближе к Россу.

— Что нелегко? — Росс не смотрел на нее. Он окидывал взглядом горизонт. Прямо под ними ряды белых домиков, размером с игрушечные, взбирались на склон холма. Горелка была отключена, и тишина стояла невероятная. Они пролетали высоко над городом, и все это, по мнению Антонии, было до крайности эротично.

— Наверняка тебе нелегко, — терпеливо продолжила она. — Ведь бедная Тесса прикована к постели и недоступна. Тебя это… не расстраивает?

— Ничуть, — ответил Росс веселым тоном. Это была полная ложь, но он сразу понял, куда клонит Антония, и подыгрывать ей не собирался. Он не даст ей почувствовать себя удовлетворенной ни в каком смысле…

— Ты меня удивляешь. — Антония подула на ладони, пытаясь их согреть и думая о том, насколько приятнее было бы засунуть их под кашемировый свитер Росса. — Я не относила тебя к тем, кто стремится к половому воздержанию.

— Ну, вот теперь ты видишь, — произнес гордым тоном Росс, — мне есть чем удивить.

— В прошлом году точно было чем. — Антония оглянулась на Мориса и еще больше понизила голос. — Когда мы в прошлый раз летали, мы ведь вступили в клуб любителей секса в воздухе, разве ты не помнишь, милый?