духа вы бы не держали в клетке, просто бы насыпали соляной круг, – продолжила размышлять Кристал. – Грима бы и ловить не стали. Этих тварей на каждом кладбище пруд пруди. А вы сказали удивительное, – протянула с сомнением. Думает, что мы их разыгрываем?

Баваан-ши, бэнши, женщина из Ши. Нечто среднее между духом и фейри. Ее не удержать солью, а ловить вообще никто не станет. Убить тоже сложно. Для охоты на нее нужны золотые пули. Где мы возьмем столько золота?

– Значит это что-то очень-очень редкое, – вдохновленно заметила Белка.

– Да, редкое, – облизала и прикусила губу девушка. Клычки у нее острые, а на языке мелькнула сережка.

– Необычайное, – подлил я масла. – Такое, что второго в нашем городе не достать.

– Феникс? – Эх, Тоша, Тоша, а я на тебя так надеялся. Недавно же читали об этих созданиях. Ты же сам еще мечтал их увидеть. – Нет, отблесков пламени не видно, да и сыро тут, – поежился.

О, а вот и взгляд. В глазах Кристал вновь что-то вспыхнуло.

– Это явно какая-то водная навь. Мавка? Как раз самое-то для славянских стран. Но свет… Я бы подумала еще на Мар, но им не нужна вода. Они скорее по снам, как и скупщики, продавцы дурмана и чувств. И на счет редкости. Самое ценное тут Корачун и Морана, но, во-первых, их не поймать, а во-вторых, опять же вода и свет. У первого был бы лед, а у второй замогильный холод, да и пахло бы мертвечиной. Я же могу различить только цветочный аромат. Слабый, но довольно приятный.

Правильно. Умная девочка. Умеет работать с фактами. Хотя я уверен, что так она не угадает. Да я и сам глазам не поверил, если уж на то пошло.

– Русалка? – Кайса все же сделала неуверенный шаг вперед. Неловко потерла пальцы, пытаясь согреть их. – Их же много видов. Медузки светятся. И удильщики. Вот.

– Тогда бы был большой резервуар, – покачала головой Кристал.

– Можно ли считать это русалкой? – Ларс повернул голову ко мне.

Остальные насторожились.

– Нет. Это явно не она. Хвоста нет, да и не похожа на мертвечину.

Тяжкий вздох.

– Не все из них мертвые, – насупилась Кайса. – Многие никогда не были людьми. Например, аметистовые гиганты, или голубые ангелы.

Признаю неправоту. Но думаю и она должна понять свою. Размер тех существ совсем не подходит для этой клетки. Первое слишком большое, а второе не больше ладони.

Вновь переглядываемся. Думаем.

– Не угадают? – Соха закусил губу, сдерживая смех.

– Не угадают, – подтвердил я, и мы расступились, встав по бокам клетки точно стражи, поклонившись, как зазывалы в цирке шапито.

Тишина стала звенящей и пронзительной. Дыхание оборвалось.

В клетке, в стеклянной ванне сидело сокровище, обняв себя за ноги. Невысокая, я бы даже сказал маленькая девушка, наверное, ниже Кайсы. Рост мы так и не измерили, но как писалось в дневниках, она должна быть не больше полутора метра в высоту. Чаще и того ниже. Нежные черты лица, пухлые губы, огромные глаза. Не знаю, какие слова могут передать всю ее красоту, чуждую этому миру. Она будто луна, обретшая человеческий облик, или ангел, спустившийся с небес.

Волосы же цвета свежей травы, шёлковые, струящиеся по обнаженной зеленой коже и рассыпающиеся по воде, в которой плавала одинокая лилия, чахлая и некрасивая.

Девушка открыла рот и мелодично замурлыкала на неизвестном мне языке, перешла на другой, но и его мы не знали. Почему же она до этого молчала? Подыгрывала нам? Не понимала, как реагировать на новые лица?

Что заставляло ее молчать? Нет ответов, нет возможности спросить.

В руках у нее изящная костяная флейта, от которой веет чем-то жутким. Неизвестность всегда пугала. Она касается ее губами и перед моим внутренним взором вырастают кристально-чистые пруды. В них плещется девушка, чьи волосы одновременно темнее ночи и светлее лунного серебра, она звонко смеется и манит к себе парня, что стоит на берегу, но они не могут коснуться друг друга, – тянут руки и тут же отстраняются. Единственное, что остается парню – передавать своей возлюбленной самые красивые цветы, что есть только в человеческом мире.

Но однажды он не вернулся и она загрустила. Ее печаль так растрогала звезды, что они забрали ее себе, обещая покой и усладу для ее сердца. Когда же парень пришел к возлюбленной, то девушка уже была на небе. Теперь им никогда не встретиться, но он до сих пор собирает цветы.

Я встряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Не может быть, – все уже сидели подле клетки. Мне ничего не оставалось, кроме как опуститься рядом.

– Это же Ашраи, – Кристал смотрела с любовью и трепетом. Впрочем, иного взгляда я и не ожидал. Даже в глазах Тоши плавает это томление и поволока. Облик Ашраи не способен оставить равнодушным даже самого черствого человека. Ею хочется владеть, как сокровищем, как украшением. Любоваться и радоваться. Наверное, поэтому Соха ее поймал. Невозможно справиться с искушением, когда видишь ее и слышишь эту чудесную мелодию. Хочется большего. Люди в принципе никогда не бывают удовлетворены. Они хотят все больше и больше до тех пор, пока их же желания их не погубят.

Жадного господина завалило золотом – он не смог выбраться и задохнулся.

– Да, она самая, – Ларс горд собой.

– Прекрасна. Одно не могу понять, как водяная фейри из Шотландии оказалась в нашей реке, – я протянул руку вперед, широко расставив пальцы. Ашраи склонила голову и повторила мой жест. Не касаясь, невесомо.– Не сама же она сюда перебралась.

– И правда, общих рек у нас нет, – растерялась Кристал. – Значит, кто-то ее сюда привез?

– Это самое логичное, – кивнул я.

– Но почему отпустил? – Тоша озвучил главное.

Кайса же лишь переводила взгляд с одного на другого. Похоже, про этих тварюшек она еще не читала.

– О них мало пишут, – поддержал ее Ларс. Не каждый охотник может похвастаться тем, что видел Ашраи.

Мой дед один из них. Хотя и его слова ничего нового не открыли. Он не стал ловить фейри, а потому и новых знаний не привнес. Хотя… Там есть и вырванные страницы. Вполне возможно, что они об этих водяных созданиях.

– Оно и понятно, учитывая их локальность. Все же живут они в основном в Шотландских озёрах и близлежащих морях, – Тоша сама беспечность. Лучше бы подумал о том, кто смог привезти такого ранимого и пугливого духа.

– Не только это, – нахмурилась Кристал. – Они очень робкие и застенчивые, да и обитают на самом дне глубоких озер и морей. Они испаряются на солнце, оставляя после себя