— Все нормально?

— Не совсем. Ну что, пойдем.

Келли открывает дверь, свет из коридора освещает палату только после того, как она выходит из дверного проема, настолько она толстая. Для маскировки Келли сделала себе чехол из плотной черной ткани, наверное, из занавески; посередине вырезано отверстие для головы, так что наряд напоминает пончо. Она оборачивается, и Энни тут же приходит в голову: «Какое милое лицо».

Энни направляется к двери и отшатывается назад.

— На мне же ошейник.

— Я же этот вопрос уже решила. Ты ведь помнишь, да?

Энни кивает. Она уже собирается пройти через электронный шлагбаум, но в этот момент рука Келли, похожая на розовую морскую звезду, отрывается от черной шторы, увлекая за собой темное облако из ткани. Она толкает Энни обратно внутрь.

— Что случилось?

— Я принесла тебе черную простынку. Надень ее.

Похожие на две тени совершенно разного размера, девочки, затаив дыхание, идут по коридору. Келли шагает впереди, ловко уклоняясь от камер, хотя, как она уверяла Энни, Домнита, дежурная по коридору, смотрит сейчас закольцованную запись. Наврала ли она, что перенастроила камеры наблюдения? Или сказала правду? Не важно. Ей удалось, по крайней мере, нейтрализовать ошейники, с помощью которых действует электронный шлагбаум. Кроме того, Домнита сейчас не следит за мониторами. Уже за полночь, и угловатая и воинственная Преданная, отвечающая за этаж анорексиков, уснула на своем посту, упав лицом на возвышавшуюся на столе горку пончиков в сахарной пудре. На этом этаже за продукты питания можно совершенно не беспокоиться, но Преданные не рассчитывали на то, что Келли окажется настолько подвижной и сообразительной, что доберется сюда. Энни приходится прислониться к своей толстой спасительнице и пихнуть ее посильнее, чтобы та прошла мимо, не хапнув по пути несколько пончиков.

— Не делай этого, нас же поймают!

— Она ни за что и не заметит, что одной штучки не хватает.

— Я тебе потом таких достану, — глупо обещает она.

— Ну ладно.

Как привидения, скользят девочки по коридору на цыпочках, а в палатах по обеим сторонам шевелятся и хнычут во сне девочки-анорексики, и гремят стойки с капельницами. Может, стоит их всех разбудить, думает Энни, и спасти, или они все так же ослаблены, как и она, запуганы и не смогут бежать?

В конце коридора Келли нажимает на какую-то кнопку, открывает потайную дверь и толкает Энни вперед, достаточно сильно, наверное, все еще сердится на нее из-за пончиков.

— Нам сюда.

Энни оглядывается, но Келли щелкает выключателем, и свет в маленькой кабинке гаснет. Они едут вниз на лифте.

Весело и страшно спускаться на лифте в темноте на большой скорости. Еще страшнее становится от мысли, что через несколько минут они могут выйти на свободу. Они приедут на самый нижний этаж, пройдут по подвальному коридору, который на днях отыскала Келли, доберутся до выхода, который она там обнаружила, — кстати, Энни так и не знает, дверь это или окно, — а если выход заперт? Ну что же, Келли такая умная, что обязательно придумает, что делать. Они откроют дверь или вылезут из окна, вдохнут свежий ночной воздух, а потом… Как это прекрасно и радостно. Они же просто-напросто сбегут отсюда.

Грузовой лифт останавливается, и гидравлическая система негромко хлопает. На миг их охватывает ужас, потому что двери открываются не сразу. Келли делает глубокий вдох и говорит:

— Ну, вот мы и приехали.

— Красота, мы приехали! — Энни поправляет черное пончо. — Так где же он?

— Кто — он?

— Ну выход, который ты нашла.

— А, выход-то. Он вот там, прямо.

Келли указывает куда-то в дальний конец длинного коридора с голыми стенами. Потолки здесь низкие, через равные промежутки повешены лампы накаливания. Невероятно, при всех своих сложных технологиях Преданные до сих пор пользуются старомодными стоваттными лампочками.

— Что-то не похоже на выход, скорее на подвал.

— А что, ты собиралась протанцевать прямо через главный вестибюль, чтобы заверещала вся сигнализация? Смотри на вещи трезво.

Шли они быстро, и Келли запыхалась. Она прислоняется к стене.

— Подожди минутку, ладно?

Но у них же нет времени! Энни до смерти страшно, и ей безумно хочется отсюда выбраться.

— Быстрее, надо успеть, пока не сработала сигнализация.

Келли пыхтит в ответ:

— О сигнализации я уже позаботилась.

— Они все равно могут нас поймать, Келл, пойдем, пойдем.

Келли тяжело дышит. Раз-два-три-четыре. Тучная девочка выбилась из сил, и теперь им не уйти, но они должны справиться.

— Еще секундочку, — говорит она.

— Быстрее, может быть, сюда уже идут! — Энни же погибнет в этой тюрьме.

— Ну вот, — произносит наконец Келли, и в голосе ее слышится надежда. Она достает странный инструмент, каких Энни никогда не видела, и направляется в конец коридора. — Раз-два-три, вот мы и выберемся!

Уже почти полночь. Близнецы третью ночь проводят возле штаба Преданных Сестер в Сноумассе. Из маленького лагеря на пригорке виден бывший монастырь. Дэйв Берман сидит, угрюмо устремив взгляд на виднеющийся вдалеке вход, а Бетц смотрит на Дэйва; Дэнни, в спальном мешке похожий на сигару, спит.

Бетц не представляет, сколько еще они смогут продержаться. Они съели все, что получил за свою победу Дэнни, и наличные тоже на исходе. В этом курортном городке, расположенном высоко в Скалистых горах, слишком много безработных фанатиков горнолыжного спорта, которые выстраиваются в очередь за любыми подработками, так что у ребят нет шансов. Состязаний на поедание в Сноумассе Дэнни найти не удалось, и он все время голоден. Необходимой для поисков информации у них просто нет. Все трое по очереди ходили по разным учреждениям города и задавали умные вопросы, но так ничего и не узнали. От надежд, которые вели их всю дорогу, через Айову и Небраску, а потом в Денвер, и на самую высокую точку Скалистых гор, мало что осталось.

Они как будто совсем близки к цели, но в то же время и нет. Они следят за зданием, принадлежащим Преданным Сестрам, уже два дня, и ничего не изменилось. Никто не входит и не выходит. На гладком, бессмысленном фасаде этого сооружения с глухими стенами нет ничего. Монолит блестит в лунном свете гигантским продолговатым куском сахара. У них нет никакой возможности выяснить, в какой части здания Преданные Сестры держат Энни или что они с ней там делают. Им никак не найти вход, не понятно, как они вытащат ее оттуда. Они не знают даже, выходят ли вообще из здания так называемые монахини, а если выходят, то где именно находится выход. Похоже, это обитые сталью двери напротив въезда на территорию, но они, судя по ржавчине, давно не открывались. Ничего обнадеживающего ребята не заметили, да и вообще ничего не происходит: ничего не привозят и не увозят, не приезжает ни одного грузовика из прачечной, ни одной машины с пустыми мусорными баками, в которых можно спрятаться, и Преданные Сестры не показываются снаружи и не открывают двойные стальные двери. Если это штаб, то где же люди? Что, если это здание построено только для того, чтобы сбить с толку таких, как они?