«Люблю упрямых вредин», — сказала она самой себе.

Оглядев комнату, остановилась взглядом на афише фильма «Mamma Mia!». Белый песок. Лазурная вода. Мостки. Яхта вдалеке. Счастливые, улыбающиеся люди. Внезапно до нее дошло, как воздействовать на Ивонну Ингварссон. У всего есть цена. И она только что поняла цену Ивонны.

Фьельбака, давным-давно

Ветер крепчал. Сидя на корме, я вглядывалась в сумерки, крепко вцепившись в борт, чтобы не упасть в воду. Если я упаду, мне конец. Меня подхватит течением и утащит вниз. Скорее всего, тело никогда не найдут. Конец всем кошмарам и страхам. Мысль эта показалась мне соблазнительной. Но помимо того, что я понимала, какое горе это причинило бы маме, во мне теплилось убеждение, что я не могу так поступить. Мир может быть мрачен и жесток, но он бывает также светел и прекрасен. Как мама. Она — свет. Нам надо бежать отсюда.

Повсюду попадались счастливые люди. В газетах, в телевизоре и по радио. Я видела их лица, слышала их смех, их рассказы. В романах, которые я читала, таких людей было множество. Даже некоторые наши соседи в Фьельбаке выглядели счастливыми, хотя и жили бок о бок с преисподней. Наш мрак, казалось, не перехлестывал через границы участка. Хотя — кто знает, может, я видела лишь то, что на поверхности… Так же как они видели наш фасад из окна своей кухни и судили о нашей жизни по однообразным разговорам о стрижке газона, которые порой велись через живую изгородь между участками.

Мне не повезло — я родилась в неудачной семье. Она с самого начала была ущербной. Я должна вырваться, все исправить, починить. У мамы нет сил. Все зависит от меня.

Рогер и Томас не будут молчать. Они боялись, что я проболтаюсь, но я-то знала. Они начнут хвастаться на всех углах тем, что сделали. Рассказывать о том, о чем я все время буду молчать. О том, что происходит в нашем доме за закрытыми дверями. Семейные тайны. Все выйдет наружу. Этого нельзя допустить. Мама не переживет. Это и ее тайны.

Перед глазами снова всплыла картина, как Себастиан стоит у окна. После изнасилования. Во время изнасилования. Как его лицо стало похожим на папино. Это будет продолжаться. Все продолжится. Внезапно я увидела все предельно ясно — и поняла, что должна действовать.

Себастиан? Я испытывала к нему только ненависть, но мама его любит. Его я пощажу ради нее. По крайней мере, попытаюсь. Обещать не могу. Ничего больше обещать не могу. Но остальные должны умереть…

___

Фэй достала мобильный телефон и набрала номер своего британского адвоката Джорджа Вествуда. Сердце стучало, пока сигнал уходил за сигналом. Ставки высоки.

Ивонна следила за ней, наморщив лоб.

Адвокат ответил после четвертого звонка. Фэй кратко поздоровалась и тут же перешла к делу:

— Хочу купить дом в Греции. На острове. Как в фильме «Mamma Mia!». Когда все будет сделано, контракт немедленно следует переписать на имя моей подруги.

У Ивонны округлились глаза, она раскрыла было рот, но тут же закрыла его. Фэй поняла, что поймала ее на крючок, и внутренне расслабилась.

— Я хочу, чтобы вы провернули это дело как можно скорее — речь идет об очень любимой подруге, Джордж.

— Of course[34].

Ивонна принялась вышагивать взад-вперед по гостиной. Казалось, она что-то обсуждает сама с собой, но Фэй видела ее взгляд, почувствовала перемену в настроении — и поняла, что победила.

— Чтобы вы поняли, как дорога мне эта подруга, прошу вас перевести три миллиона крон на счет, привязанный к этому дому. На непредвиденные расходы.

Ивонна остановилась, уставившись на Фэй. Враждебность в ее взгляде улетучилась, осталось лишь изумление.

— С того счета, что зарегистрирован на Каймановых островах? — спросил Джордж, который, несмотря на странность этого разговора, держался спокойно и собранно. Похоже, ситуация его даже забавляла.

— Да, пойдет. Детали перешлю позже. Спасибо, Джордж. Сообщите мне, как только все будет сделано.

Фэй поднялась и положила телефон обратно в сумочку.

— Ты только что пыталась подкупить меня? — спросила Ивонна.

— Нет, я просто купила дом в Греции для человека, который, по моему мнению, заслуживает передышку в жизни. Воспринимай это как выражение признательности за долгую верную службу на благо общества — от благодарного гражданина.

Ивонна не сводила с нее глаз. Фэй улыбнулась. С одним кризисом она справилась. Теперь нужно взяться за кризис с «Ревендж».

* * *

Когда Фэй вернулась домой, там ее ждала Керстин. Хотя у них были ключи от квартир друг друга, они редко ими пользовались — разве что присмотреть за жильем, пока подруга в отъезде.

Фэй объяснила Давиду, что будет жить с ним под одной крышей только шесть месяцев в году, но он не понял, зачем ей проводить так много времени в Италии. Она назвала те же причины, которые упоминала для СМИ: что ей нужен свой оазис, дом и страна, где ничто не напоминало бы о Жюльенне. Он не вполне удовлетворился этим объяснением, уговаривая ее, что теперь она может создать себе новый оазис здесь, в Швеции, с ним и новыми воспоминаниями. Фэй понимала: в обозримом будущем ей придется рассказать ему правду. Тогда он все поймет. Но по каким-то причинам этот разговор все откладывался. Ему она доверяла безгранично, не в этом дело — ее скорее пугало, как он начнет смотреть на нее, узнав, кто она такая.

— Привет! Что ты тут делаешь?

Керстин открыла бутылку вина, выставила два бокала. Затем похлопала рукой по дивану рядом с собой.

— У меня на завтра билет на самолет до Мумбаи, но я хотела выяснить, не перебронировать ли мне билет на другую дату. Сейчас так много всего происходит, я волнуюсь за тебя… У меня такое чувство, будто я бросаю тебя, когда ты более всего нуждаешься во мне.

Фэй села и подняла бокал, чтобы Керстин могла налить ей вина. Отхлебнув немного, испустила долгий вздох.

— Да, много всего, Керстин, но я со всем справлюсь. Ты сделала все, что могла, — привела нас туда, где мы сейчас. Настал черед Алисы и Ильвы взять на себя ответственность. Ильва будет вести реестр акционеров, пока ты в Индии. А Давид подпитывает меня энергией. Он становится для меня все важнее.

Керстин нахмурилась:

— Вы и вправду сильно сблизились за такое короткое время… Что тебе о нем известно, строго говоря? Помимо того, что я тогда выяснила.

Фэй положила ладонь на руку Керстин.

— Знаю, у тебя негативный опыт общения с мужчинами. Вернее, с одним мужчиной. И у меня тоже, да еще какой… Но тут все по-настоящему. С ним я чувствую себя защищенно.

— Хм.

Со скептическим выражением лица Керстин потягивала вино, избегая смотреть подруге в глаза.

Фэй встряхнула головой и сменила тему. Они поговорили о Жюльенне, о скользком Хайме. Вскоре они смеялись как обычно, однако восстановить прежнюю доверительность так и не удалось.