несколько дней назад, но, поразмыслив о ней в душе после тренировки, Декер решил попросить Богарта сделать официальный запрос маршалам США.

Если Рой и Люсинда Марс находились под защитой как свидетели, это объяснило бы очень многое — отсутствие у них личной истории, появление в заштатном городишке в Западном Техасе, шрам на лице Роя Марса, а в конечном итоге и их убийство.

Но это никак не объясняет последние события. А именно, почему кто-то подкупил Монтгомери, чтобы вытащить Мелвина Марса из тюрьмы.

Кто мог это сделать? Те же люди, которые убили его родителей и подставили его самого, отправив в тюрьму и чуть ли не на плаху на последние двадцать лет?

Нет, наверняка не они.

Так кто же?

Декер боялся, что без ответа на этот вопрос ни за что не сможет довести дело до удовлетворительного результата.

Спустившись по лестнице в вестибюль отеля, он застал там Джеймисон, дожидавшуюся его прихода.

— Ты ел? — спросила она.

Амос покачал головой, и оба пошли в ресторан, смежный с вестибюлем.

Когда Декер начал было заказывать классический американский завтрак — яичницу, блинчики, колбаски и беконы, мамалыгу и тосты, жаренные на сливочном масле, Джеймисон буквально пронзила его взглядом. Так что вместо этого он заказал апельсиновый сок, сухой тост и омлет без желтков.

И за едой поведал Джеймисон свою идею.

— Защита свидетелей? — переспросила она. — Это интересно. Пожалуй, это могло бы объяснить кое-что.

— Но не главное. Почему Мелвин на свободе.

— Да, пожалуй, это — нет.

Декер не упомянул о встрече с Марсом в спортзале отеля и его внезапной неохоте доводить дело до конца. Декера не волновало, что у Мелвина на уме. Хочет уйти из дела — чудесно. Если потребуется, Декер продолжит и в одиночку.

Зато он поведал Джеймисон о своей беседе с Дэвенпорт.

— Ну, хотя бы пиво принесла легкое, — прокомментировала Джеймисон. — Значит, контракт на книгу, а? Так я и думала.

— Почему? — чуть удивленно поглядел на нее Декер.

Она неуютно поежилась.

— Почему? — повторил он.

— Потому что в Берлингтоне я, типа, носилась с той же идеей, когда мы расследовали убийство твоей семьи.

— Так что, ты написала бы книгу об этом?

— Об этом. О тебе. Ты — чудо, Амос, и не можешь этого отрицать.

— Если я и чудо, то лишь из-за черепно-мозговой травмы, полученной на футбольном поле. Вряд ли стоит призывать кого-либо повторять мой опыт.

— Но твой ум, твоя память?

Декер отложил вилку.

— Значит, ты по-прежнему хочешь написать книгу обо мне?

Джеймисон поглядела на него. По лицу ее промелькнула досада, сменившаяся виноватым выражением.

— Нет, больше нет.

— Хорошо, потому что, если б хотела, тебе пришлось бы делать это без помощи с моей стороны, Джеймисон.

— Это я ухватила. В смысле, это я теперь о тебе знаю… — Она оглядела зал. — Так что будем делать? Останемся в Алабаме и поглядим, что удастся полиции?

— События в Алабаме — лишь часть последствий, — покачал головой Декер. — Чарльза Монтгомери казнили. Реджину Монтгомери убили. Причина всего этого осталась в Техасе. Туда-то нам и надо отправиться.

— Но разве это на самом деле не началось еще до Техаса? В смысле, если Марсы были под защитой свидетелей?

— Несомненно, Джеймисон. Но чтобы добраться туда, мы должны сперва пройти через Техас. Потому что для Мелвина именно там все и началось.

И тут Декер оцепенел.

— В чем дело, Амос?

— Хайсман, — пробормотал Декер.

— Хайсман… Что, кубок?

— Нет, шумиха из-за него. — Декер встал.

— И какая тут связь? — поинтересовалась Джеймисон.

— По-моему, это могло послужить катализатором для всего остального.

Глава 30

— Не знаю, — ответил Марс.

Декер, Дэвенпорт и Джеймисон сидели напротив него через стол в номере Марса. Как и Амос, он принял душ после тренировки и переоделся в свежие вещи.

— Ты должен знать что-то, — упорствовал Декер. — Ты был претендентом на Кубок Хайсмана. Ты ездил в Нью-Йорк на церемонию награждения. Они с тобой ездили?

— Нет, — мгновенно отреагировал Марс. — Я пригласил их, но оба отказались. Бате надо было работать, а мама не любила выбираться без него.

— Ваш отец не мог выкроить времени в своем ломбарде, чтобы поглядеть, получил ли его сын Хайсмана? — скептически поинтересовалась Дэвенпорт.

— Я понимаю, что сейчас это звучит дико, — поглядел на нее Марс. — Но тогда это так не казалось. Я отправлялся на церемонию. Разумеется, я хотел, чтобы они поехали, но, чел, мне все время тыкали в лицо камерами и микрофонами. У меня все равно не было бы времени, чтобы провести его с ними.

— А кто-нибудь пытался проинтервьюировать их о тебе для выпуска новостей? — откинувшись на спинку стула, осведомился Декер. — Я знаю, что выпускать материалы с биографией и семьях претендентов — типовой подход.

— Ага, — кивнул Марс, — То есть запросы поступали. Через Техасский университет. И-эс-пи-эн[28] и некоторые другие хотели дать материал о моих родителях. Звонили из одной газеты в Остине, даже из «Нью-Йорк таймс».

— И?..

— Мои родители отвергли их всех. Не хотели ни с кем говорить.

— Ты не нашел это странным?

— Ну, озираясь на прошлое, — ага. Но ты должен понять, чел, для меня тогда все неслось со скоростью миллион миль в час. Я едва успевал перевести дух. Казалось, что ни неделя, меня кто-нибудь чего-нибудь да удостоит. Дьявол, даже моя старая начальная школа устроила День Мелвина Марса, где мне пришлось выступать. Так что у меня не было времени париться из-за родителей. Я знал, что они мной гордятся. Это было круто.

— Я уверена, что так оно и было, но их нежелание быть на виду может что-нибудь означать, — сказала Джеймисон, переводя взгляд на Декера. Тот кивнул.

— Декер считает, что ваши родители могли быть под действием программы защиты свидетелей, — вполголоса сообщила она.

Марс уставился на Декера, вытаращив глаза.

— Вообще-то, это звучит логично, — подхватила Дэвенпорт. — И многое объясняет. Мы можем это проверить? — глянула она на Амоса.

— В процессе, — отозвался тот, продолжая пристально разглядывать Марса.

— С чего бы моим родителям быть под защитой свидетелей? — удивился Мелвин. — Это ведь, типа, для преступников, которые настучали на своих?

— Не всегда. Невинных людей помещают под защиту свидетелей, потому что они помогли привлечь к ответственности уголовный элемент, тем самым подвергнув опасности собственную жизнь.

Марс немного поразмыслил.

— Наверное, это не лишено смысла. Но мне они ни разу ничего такого не говорили.

— Еще бы, — откликнулась Дэвенпорт. — Если б они сказали вам, это могло бы кончиться плохо. Вы могли проговориться, что-нибудь упомянуть… Я уверена, что протоколы маршалов США предписывают, чтобы было осведомлено как