С сегодняшнего дня он начальник ее охраны по распоряжению герцога. Она не очень-то в этом нуждалась. Не видела причин для того, чтобы быть окруженной солдатами, но Мильвио сказал «не спорь с ним из-за пустяков», а Лавиани буркнула: «…охрана может быстро превратиться в надсмотрщиков или убийц, но Фламинго прав. Не спорь. В нынешние времена пригодятся».

— Вы командир роты, так?

— Да, сиора.

— Рота это сколько?

— Восемьдесят три человека, сиора, — ответ прозвучал невозмутимо, а она на мгновение зажмурилась, чтобы осознать количество незнакомых людей, которые должны охранять ее.

Де Ремиджио расценил ее реакцию совершенно иначе.

— Не волнуйтесь, сиора. Вы не обязаны платить нам жалованье. Это забота владетеля.

Шерон издала сдавленный смешок. Жалованье? Вот уж о чем она совершенно забыла. И зря. Ведь содержать роту дворян, восемьдесят с лишним солдат, стоит очень дорого. …Думала она о шауттах и людях, которые лягут, встав между демонами и ею.

Сколько еще чужих жизней рухнет к ее ногам?

Ужасная ответственность.

Мотыльки продолжают падать на уже треснувшее стекло. Она нисколько не заблуждалась в том, что еще ничего не закончилось.

Дар полон мрачных сюрпризов.

— Сколько воинов в роте недовольны решением герцога?

— Сиора? — он не понял или сделал вид, что не понял.

Она вздохнула с видом человека, которому предлагают принять участие в дворцовой игре — не замечать и не видеть то, чего не следует. Играть не хотелось. Не сегодняшним утром. Не в тот час, когда ей в руки попал Фэнико. Не тогда, когда где-то в тенях происходит то, на что указывающая никак не может повлиять.

— Сколько ваших людей считают, что охранять тзамас недостойно для них?

— Сиора… — воин смутился. — Мы солдаты и…

Она посмотрела на него, и он осекся. Шерон подумала, когда у нее появился такой взгляд, что перед ним бледнеют люди, способные свернуть ей шею одной рукой?

— Давайте, лейтенант, не станем начинать наше знакомство с недоговоренностей, — она постаралась, чтобы ее голос звучал дружелюбно. Так, словно разговаривала с рыбаками в Нимаде, которые знали ее с колыбели. — Люди, которым нельзя доверять, могут подвести в самый неожиданный момент. Так сколько?

На этот раз он выдержал ее взгляд и ответил твердо:

— Ни одного, сиора. Я буду ответственен перед вами за любые проблемы с моими воинами. Но их не будет. Гвардейцы знают свое дело. Не подведут.

— Хорошо. — Она не стала настаивать, предоставляя ему самому разбираться с этим. — Тогда не смею вас задерживать. Увидимся через час.

— Да, сиора, — он смог сохранить лицо безучастным, лишь в глазах промелькнула тень благодарности. — Позволите ли вы дать совет?

— Полезные советы всегда в цене, сиор.

— Меч сиора де Ровери не очень удобен для вас. Я бы советовал подобрать что-то более легкое, под вашу руку. Если прикажете, я найду в арсенале подходящий.

— Благодарю, добрый лейтенант. Но теперь меня охраняют восемьдесят три меча, и в восемьдесят четвертом нет нужды. А этот я лишь храню до возвращения хозяина.

Он поклоном показал, что услышал и принял сказанное:

— За дверьми, на часах, останутся шестеро моих людей, сиора. Просто позовите, если что-то понадобится.

Лейтенант ушел, и Лавиани, сидевшая все это время на карнизе, забралась в окно, немного удивив Шерон.

Сойка склонила голову сперва в одну сторону, затем в другую. Указывающей она напомнила грифа, который с интересом рассматривает невесть как оказавшуюся перед его клювом еду.

— Ты выбрала довольно странный способ визита. Через дверь было бы проще.

— Там полно гвардейцев и у них серьезные рожи. Проще стать королевой Пубира, чем пройти мимо них без трех десятков вопросов. А у меня голова болит, и я не выдержу даже дюжины от этих попугаев. Так что мой выбор — обходные пути. Ну и как твое самочувствие?

— Довольно скверное.

— Судя по тому, как ты крутила этой железякой, ты вполне крепко стоишь на ногах. Даже этот усатый пень выглядел впечатленным.

— Я смогла бы выиграть у кого-то из его людей?

— Ну… — Лавиани потерла подбородок словно бы в задумчивости. — Я никого из них не видела в деле. Но учитывая, что это гвардия герцога. Они треттинцы. Здесь лучшие школы фехтования в мире (хотя другие герцогства иного мнения)… Полагаю, тебе удалось бы справиться с одним из них.

— Только с одним?

— Если бы он вышел против тебя после жутчайшей попойки, с больной головой и желанием дать себя убить первому встречному.

Шерон рассмеялась. Лавиани, что удивительно, не стала сохранять серьезную мину и рассмеялась тоже.

Когда смех отзвенел, сойка вздохнула:

— Что-то мне тревожно в последние часы. Бланка верит евнухам в юбках, Мильвио тоже. Я же верю своим глазам и опыту. Облако был редкостной дрянью еще во времена мелкой собачковости. Теперь же эта тварь влезла в тело великой волшебницы… или кто там влез… Как справиться со львом, когда не мог совладать с крысой? Наша новоявленная богиня вообще понимает?

— Нет. Но, видишь ли… Ей это и не надо. Я помню, что случилось в Эльвате, когда она коснулась статуэтки. Помню ее в даирате. И в Аркусе. В Аркусе тоже прекрасно помню, что у нее получилось сплести с искари. В ней спит прошлое, пускай Бланка и не признает этого. И оно помогает.

— То есть, мы будем опираться на прошлое, рыба полосатая? Надеяться на то, что оно вывезет?

— Как говорит Мильвио, в прошлом скрыты бездны знаний. Почему бы Бланке не черпать из них, благодаря тому, кто она есть.

— Мири, — сойка скривилась, точно от горькой ягоды. — Вот мы уже несколько раз об этом говорили. Но все же. Ты веришь?

— Еще десять лет назад я не верила, что когда-нибудь покину Летос. Стану тем, кто я есть. Встречу великого волшебника. Полюблю его. А ты меня спрашиваешь, верю ли я, что рядом с нами Мири? Да, я хочу в это верить. Но во что я точно верю, так это в Бланку. Я видела, на что она способна, и эти дэво… Они обладают умениями, которые хранил Храм. И готовы ими делиться с ней. Так что очень надеюсь, у них все получится… Меня приглашает герцог.

— Я уже поняла, — Лавиани сразу насупилась. — Не горю желанием видеть этого ублюдка до поры до времени. Но придется пересилить себя. Есть подробности?

— Он в нескольких днях пути на запад от Рионы.

— А ты ему нужна в качестве ручной зверушки?

— Это была моя инициатива, увидеть его.

— Да, ну? — сойка сощурила глаза. — Ты решила его укокошить и сделать мне лучший подарок в жизни?

Указывающая посмотрела укоряюще, и бывшая убийца Ночного клана сказала: