Кстати, у тех, что с автоматами, прикуплю себе еще пуль и рожков. Бабок немерено, продадут. Деньги – это сила!

Надо только прикид посерьезнее сделать. Снятую с охранника рацию, что я прихватил из дома, – в карман на грудь, на клипсу. Автомат повесил на правое плечо, руку на него, солидно так. Может, на шею повесить, как немец в кино? Не, рация мешаться будет. А рация смотрится круто. Ваще чисто спецназ. А вот тесак с пояса – на хрен, он не в тему. Пусть полежит в тачке, ниче.

Фасонно, через плечо, не глядя засигналив тачку, пошел к магазину. Правой небрежно-уверенно прижимаю на плече автомат, в левой помахиваю зажатыми за брелок ключами. Старательно копирую такую уверенную, вразвалочку, походку братка из кино. Так-то, ребята, – я теперь крут. У меня реальная тачка, покруче ваших старых японцев. И у меня до хрена бабла. Так что извольте видеть и уважать, да.

Двое с автоматами уже давно повернулись ко мне, сейчас что-то терли между собой, глядя в мою сторону. Ясно, завидуют меж собой, типа: «Везет же некоторым!» Ага, мне везет. Ну сейчас начнут спрашивать, где такую тачку отхватил, не иначе… Эх, хорошо быть состоятельным парнем!

Я шагал к автоматчикам прямиком от машины (наверное, круто я на фоне такой тачки, да?), но отчего-то шаги сами замедлялись. Что-то нехорошо заворочалось в груди, в области желудка. Что-то не так… не понимаю, но ноги сами не несут… вот и совсем встал. Как во сне смотрю на мужиков с автоматами. Почему-то мурашки бегут по коже.

Наверное, надо их окликнуть, поговорить?

Они не собирались тратить время на разговоры. Один из них коротко вскинул автомат к плечу, целясь в меня. Мне показалось, что я вижу (или чувствую?), как он нажимает на курок. Вот, все, сейчас, и…

Второй хлопает ладонью по автомату сбоку, сбивая в сторону. Огромная пульсирующая вспышка появляется на стволе, что-то щелкает по асфальту справа от меня. Бьет грохот очереди по ушам. Второй что-то говорит стрелку, поднимает свой автомат и тоже целится в меня.

Оцепенение пропало – я вдруг ясно понял: они же меня убивают. Крутанувшись, с места бегу… а куда? За машину спрятаться: вот «десятка» стоит, а больше некуда. Отсюда рвану до «бумера». Сзади опять слышна очередь, и справа летит крошками асфальт. И… слышен хохот. Залетаю за машину… и вспоминаю про автомат. Ну, гады, ща я вам! Снимаю с плеча, взвожу затвор и, выставив, как в кино, автомат над капотом на одной руке, жму на курок.

И ничего. Курок не нажимается. Твою мать, я же точно зарядил! Наверное, автомат поломанный, потому и бросили! Вот гадство!

В ответ две очереди – что-то с треском дергает торчащий автомат из рук, и от деревяшки на стволе отскакивает щепка, а крыло начинает покрываться дырками. Сверху сыплется стекло… вжимаю голову в плечи и, прикрывшись несчастной «десяткой», на карачках ползу по газону в сторону «бумера». Стрельба стихла, и я вскакиваю и прыжками несусь к машине. Спотыкаюсь обо что-то и лечу с бордюра, выпустив и ключи, и автомат. Упал, впрочем, нормально, на руки, и тут же метнулся за машину. Что теперь… йо… без ключей не уехать! Высовываюсь обратно… Грохает выстрел, глуше и солиднее, чем из автомата, и на газоне совсем рядом взлетает сноп земли – ружье, ага.

Слышу дружный мат из двух глоток:

– …ю ж мать! Не стреляй, не дай бог, машину покоцаешь, архар!

– Коля, зайди слева, вдоль, а я справа, спереду обойду!

– Ага, ща!

– Автомат, автомат-то у него, мужики!

– Не таких валили… будет тебе автомат! Следи лучше за зомбями… Тоша, пошли!

Во-о-от оно что… Машина им. Вот ведь гады – тут во всем городе такое горе, общая беда. А они людей грабят! Мрази, подонки… Убивать таких надо. Твари. Казлы. Ублюдки.

Злость и обида захлестывают. И страх. Все, сейчас убьют!

Ну нет! Я не хочу! Не желаю! Нет!

– Коля, стой. Не лезь! Погоди.

– А? Че?

– Не лезь. Ща сам.

– Как?…А-а-а-а! Гы-ы!

Что значит «сам»? Обойдетесь! Сам я вам точно не подставлюсь! Я… что? М-мать…

…Сзади подходят неплотной группой десятка с два упырей. Тупые, медленные. Мужчины, женщины… дети. Вот оно что. «Сам». Я сейчас сам от них побегу. На пули. Выйду на открытое место. И там меня убьют.

Секунды тянутся… все ближе эти страшные, нелепые фигуры. Все, выхода нет. И тут, и там – мне нет места среди живых. Мне нет места…

Треск выстрела – ближний упырь, светловолосая девушка в плаще, валится с простреленной головой.

– Коля, че, охренел?! Пусть они его…

– Мля, Тоша, не, ну это песец! Так нельзя же!

– А сам первый его хотел завалить!

– Да, блин, ну не так же! Тоша, так нельзя!

– Закрой хавало, щегол! Ща они его сожрут, и мы их завалим. Один фиг он труп.

– …блин…

Вот так. Ближайший упырь метрах в десяти. Все. Ну что, и вправду – ВСЕ?

В кармане завибрировал мобильник. СМС.

…Дашка войдет в квартиру, пройдет на кухню, сготовит еду. Ружье под рукой, собранная, смелая. Она всегда такая, да. Почти всегда. Она поест и будет сидеть и ждать, пока я приду.

А я не приду. Почему? Потому что меня сначала обожрали неживые люди, а потом я тоже стал мертвым, и мне прострелили голову живые нелюди.

Она будет меня ждать. И не дождется.

Потом станет меня искать. И не найдет.

Нет.

(Больше всего это было похоже на то, как когда-то, давно, в спарринге, получив хорошую плюху, «поплывешь» было, и партнер осыпает тебя ударами, стремясь добить, но ты ушел вглухую, сбрасывая атаки вскользь… и вдруг приходит осознание: «Да что ж это я?!» – и становится все ясно и просто – и ты вновь отвечаешь, как можешь, вновь все осознаешь…)

Страх пропал. Мертвец уже почти рядом, пара метров… С места, сорвавшись, бегу словно регбист… но не на открытое место. Я бегу в толпу упырей. Мне не оставили места в живых – значит, я найду место среди мертвых. Я не сдамся. Протянутые руки… смахиваю, отбиваю. Змейкой, как когда-то в зале на тренировках, обхожу медленные неуклюжие манекены. Плечом… ага, отлетел! Так! Ногой тоже – все, дальше свободно!

Сзади слышны удивленные возгласы, треск нескольких выстрелов… Но мертвые люди прикрывают меня, а впереди застыли в мини-пробке два хвоста из машин… и вот меня уже не достать… не останавливаясь, вперед!

Впереди – нет живых. Впереди только упыри. Их немного… то есть много, но на севере города районы просторные, потому кажется, что мало. Я бегу в сторону жилого массива, уворачиваясь от упырей, обегая плотные группы. У меня нет вообще никакого оружия – бита и тесак остались в машине, автомат я выронил… Хорошо, что на руках три слоя перчаток, – и особо резвые упыри получают с бега в голову. Конечно, не упокаивает, но, пока они встают, я далеко.