Стелла улыбнулась Витюше и посмотрела на него многообещающе.

– А не пора сделать тебе эротический массаж, красавчик? Ты не пожалеешь, если посетишь одну уютную комнатку наверху…

Все трое выпили по рюмочке, потом принялись закусывать бутербродами с икрой и креветочным салатом, затем вспомнили, что надо выпить за присутствующих здесь дам. Стелла терпеливо ждала. Друзья не торопились, они наливали мадмуазель, она делала вид, что пьет, но вино едва пригубляла. Нет, сегодня ей нельзя быть подшофе, сегодня у нее ответственное жизненно важное дело.

– А как зовут нашу прекрасную незнакомку? – поинтересовался Геркало.

«Наконец-то догадался спросить!» – усмехнулась про себя Стелла.

– Эмма, – она кокетливо покосилась на Витюшу. – Ну, так как, красавчик? Пойдешь со мной наверх?

Витюша победно посмотрел на друга.

– Слон! Что я тебе?.. Ты видишь? Я пользуюсь успехом у женщин…

– Да, тебе везет, – мрачно процедил сквозь зубы Хоботов, – тебя вон бабы вообще красавчиком называют.

– Слон, не труби! Завидуешь – так и скажи… Ты, вообще, мне друг? Друг! И я тебе друг! А хочешь, я уступлю тебе свое место? Как другу… Иди ты первым, а я – потом…

Стелла метнула на Геркало взгляд, полный ненависти. Он что, охренел? Или перепил? Она столько готовилась к этому дню! А этот придурок хочет послать вместо себя своего дружка Слона?! Нет, конечно, и с Хоботовым она не откажется разобраться, но с ним можно бы и потом, а сегодняшний день предназначался ему, Витюше Геркало!

– Слушай, красавчик, давай ты пойдешь со мной первым, а?

– Нет, я так не могу! Пусть Слон пойдет сегодня первым, я уступаю! – сделал благородный жест Витюша. – А то, правда, все я да я… Женщины меня просто на части рвут… Иди, Слоняра…

Стелла едва сдержалась, чтобы не садануть этого урода бутылкой по башке. Она даже хрустнула пальцами под столом. Хоботов в это время встал, допил из своей рюмки, доел бутерброд с икрой и кивнул Стелле:

– Пошли!

Ну и что ей оставалось делать? И, в конце концов, какая разница, кого из этих уродов грохнуть первым?!

Закрыв дверь на защелку, она указала Хоботову на диван:

– Ложись, герой!

– А почему герой? – удивился тот.

– Сейчас узнаешь! – загадочно улыбнулась девушка, сузив глаза. – Хочешь, я сделаю тебе эротический массаж? Раздевайся…

Слон лег на диван, отвернул лицо к стене и вытянул руки по швам, а Стелла, воспользовавшись этим, бросила в свой бокал две таблетки снотворного. Те быстро растворились в вине. Затем нежно погладила Хоботову спину и лишь потом услужливо предложила:

– Слушай, герой, давай выпьем с тобой из одного бокала. Хочешь?

Герой повернул к ней голову и посмотрел мрачно. Хоботов вообще был не слишком-то общительным и веселым человеком, друзья даже частенько подшучивали над ним из-за этого. Конечно, Стелла не могла знать и даже догадываться, что когда-то у этого вечно недовольного мрачного субъекта была жена – давно, много лет назад. Вадим Вадимович, а тогда еще просто Вадик Хоботов женился на четвертом курсе института на очень красивой девушке Людмиле, своей одногруппнице. Они сняли комнату недалеко от института и прекрасно зажили своей маленькой семьей.

Студент Хоботов был безмерно счастлив: он занимался наукой и готовился после получения диплома поступить в аспирантуру, у него была жена – самая красивая девчонка на курсе, а еще отец обещал ему, как только он окончит институт, купить кооперативную квартиру. Вадик просто порхал от счастья, упивался им и совсем не замечал, как его Людмила за спиной мужа «крутит» с его друзьями. Хоботов не догадывался, что он, ослепленный любовью, женился на обыкновенной вертихвостке, побывавшей до него в постели у нескольких ребят с курса. Его друзья не решались открыть ему глаза, не зная, как он отреагирует на такое известие, хотя кое-кто и делал ему прозрачные намеки насчет жены, а Людмила продолжала заводить романы на стороне. И только когда Вадик случайно застал жену на их супружеском ложе со студентом пятого курса Гришей Казаковым по кличке Гриша Казано́в, известным всему институту как сердцеед и дамский угодник, – только тогда все и открылось. Люда кричала: «Вадик, это совсем не то, что ты думаешь!» – и прикрывала голую грудь простыней. Гриша тянул простыню на себя, прикрывая обнаженные бедра и испуганно хлопал глазами, а Хоботов стоял, как соляный столп, и только молча хватал ртом воздух.

Позже он вспомнил намеки приятелей и их советы последить за женой, но было уже поздно. Он, пораженный в самое сердце и разочаровавшийся в женщинах раз и навсегда, подал с горя на развод, а Людмила, поняв, что вымаливать прощение бесполезно, ходила по институту и рассказывала всем мало-мальски знакомым девчонкам, что у Хоботова «очень маленький» и что в «постели он абсолютный ноль». Над Вадимом смеялся весь курс, на мечте об аспирантуре пришлось поставить жирный крест, а на всех девушек с тех пор он смотрел с нескрываемой злобой, поклявшись себе не жениться больше никогда и мстить всем этим похотливым сучкам любыми возможными способами.

Несколько раз в своей жизни он заводил себе подруг и сожительниц, но все они, не выдержав его постоянного мрачного настроения и грубого с ними обращения, быстро исчезали из его жизни. Так господин Хоботов и остался закоренелым холостяком, несмотря на довольно солидный возраст, и год от года только утверждался в своем мнении относительно подлости женской натуры. Он был уверен, что из-за них, этих продажных тварей, он не сделал хорошую карьеру ученого, что ему пришлось работать не там, где он хотел, и не тем, кем он хотел. Правда, он стал предпринимателем, открыл свою риелтерскую фирму и завел знакомства в очень серьезных и нужных учреждениях. Он был обеспеченным человеком, но все это было не то. Он вел не совсем честный бизнес, боялся закона, вынужден был делиться кое с кем в прокуратуре, сам брал взятки и ждал, что когда-нибудь все это плохо кончится. Ожидание расплаты делало его еще более злобным и угрюмым.

По субботам он приходил с друзьями в сауну, парился до одури, хорошенько напивался, потом ехал на такси домой и там, в своей трехкомнатной шикарной квартире, среди роскошной мебели и дорогой японской техники, в полном одиночестве рыдал, проклиная весь женский род, начиная от бывшей жены Людки-проститутки до массажистки сауны, услугами которой он пользовался в последний раз. Надо сказать, что к этим девочкам он заходил, в общем-то, нечасто – от силы пару раз в месяц, и, выйдя, каждый раз говорил себе одну и ту же фразу: «Твари! Как есть, все они – похотливые твари!»

И вот теперь, когда одна из этих тварей, назвав Хоботова героем (подхалимка, блин!), предложила ему выпить с ним из одного бокала, он с брезгливостью отпрянул от нее и посмотрел, как на какую-нибудь бомжиху.

– А ты, часом, не заразная? – опасливо спросил он. – А то трахаешься здесь со всеми подряд…

Стелла даже растерялась от такой наглости.