Все свободное место на стенах украшали фотографии, многие с пометками красной ручкой или воткнутыми яркохвостыми дартсами. Личный состав нового оборонного штаба Корбуса медленно плавал в воздухе, большинство из них бешено писали, умостив на скрещенных ногах планшетки для письма.

Сам Корбус развалился на металлическом стуле, установленном над поворачивающейся картой. Антея немало слышала о нем, и не только доброе. Уже долгие годы он вел в цирке жизнь призрака, несмотря на то, что оплачивался по высшему разряду. Другие исполнители видели его только во время выступлений; в промежутках он прятался в своей маленькой каютке, со стенками и потолком из книг, и даже ими выстланная. Он был неукоснительно вежлив, говоря с людьми, но при этом страшно молчалив, как будто не до конца верил, что вправе высказываться.

Сегодняшний Корбус не имел с ним ничего общего.

— Нам нужно таких шестнадцать, а не восемь! — рычал он на пожилого мужчину, который что-то ему показывал. — Бог ты мой, у меня была такая простая просьба; тут вообще что-то будет делаться? — Он поднял голову и увидел Чейсона с Антеей. — Как там оно снаружи выглядит, адмирал?

— Неплохо, — сказал Чейсон. — Все налаживается.

— Все распиливается — я надеюсь, вы имеете в виду. — Корбус выразительно нахмурил брови и перевел внимание на Антею. — Наш союзник из внутренней стражи. Надеюсь, вы хорошо выспались, пока пиратский адмирал разносил на куски наш город?

Она улыбнулась:

— Пиратский?

— О, а вы не слышали? — Он замялся — на мгновение перед ней мелькнула тень сдержанного, застенчивого человека, которого ей описывали. И пропала. — Ваш приятель завоевал целую страну! Его люди захватили Эйри, сейчас они ее грабят, а когда закончат, то бросят ее позади себя, как фруктовый огрызок. Слипстрим — пиратская нация, а он у них предводитель. — Он по-волчьи ухмыльнулся Чейсону. — Вот почему я рад, что он на нашей стороне.

Чейсон, похоже, хотел возразить, он даже открыл рот, когда вмешалась Антея:

— Я уверена — он как раз то, что нужно городу. А как насчет вас, вы-то хоть немного поспали?

— Насчет меня? — Корбус удивился этому вопросу. — Я… не помню. Не думаю. — Тут он прямо у нее глазах словно съежился, как будто внезапно похудел на сотню фунтов. Он сощурился, протер глаза. — Трудно, — тихо сказал он, — ходить с бравым видом час за часом. Как вам это удается? — Она поняла, что теперь он обращается к Чейсону.

Чейсон нахмурился.

— Я делегирую.

Корбус хрипло рассмеялся.

— Ну да, но у меня на такое, как видите, шансов мало. — Он вздохнул. — Я себя чувствую арестантом, ни малейшей хрени нельзя сделать, чтобы кто-то не начал долбить в дверь. Люди меня поставили сюда, и будь я проклят, если хоть как-то их подведу, но трудно это.

Что заставляет меня перейти к вашим планам обстрелять пригороды Неверленда зажигательными припасами. — Он обвиняюще помахал листом бумаги перед Чейсоном.

— Я обязан рассмотреть все сценарии, — сказал Чейсон. — Не то чтобы я делал выбор с легким сердцем…

— Довольно! — Корбус вскинул свои огромные мускулистые руки. — Мне не объясняйте, что такое трудный выбор. Просто гляньте на меня. Я когда-то отдавал и получал приказы сам, а после сбежал и двадцать лет прятался от мира. — Он сердито посмотрел на Чейсона. — Знаете, Фаннинг, я бы предпочел обойтись без вас совсем. До этого всего нас довели типы вроде вас. Я не то чтобы не был благодарен за вашу помощь, просто… в сущности, это не ваша битва, верно?

— Безопасность людей, которые здесь живут, в моих интересах, — отвечал Чейсон. Он не оправдывался, просто констатировал факт.

— Не сомневаюсь, но сберегать людей вас не обучали, правда? Вас обучали сталкивать лбами корабли и солдат до тех пор, пока с другой стороны не погибнет столько людей, что нервы у их командиров сдадут.

— Разве это не то, что вам от меня нужно?

Корбус покачал головой:

— Нет, потому что в конечном счете не флотам или их командирам решать, чем закончится эта осада, и не аристократам вроде вас. Это будут люди.

Чейсон моргнул, открыл рот и снова закрыл. Иных признаков досады Антея в нем не уловила, но и этого было достаточно.

— Ваша задача — и ваша единственная задача, — сказал Корбус напряженным, чуть ли не сдавленным голосом, — это поставить мат кораблям Гретеля. Города вы должны оставить мне.

Чейсон, похоже, пришел в недоумение.

— Что вы задумали?

— Вы не поймете, — сказал Корбус. — Но увидите.

Он снова растер глаза, а потом откинулся назад на своем стуле с таким видом, словно за ним долго гонялись и таки загнали в угол.

— В общем, забудьте о ваших зажигательных снарядах — и расскажите мне о своем плане, как заблокировать их корабли. Поясните еще раз мне, что там с этими дротами.

* * *

Города настороженно кружили. Стоунклауд превратился из зеленой чаши, обнимающей вертящиеся городские колеса, в подобие гигантской клешни, измаранной в дыме дизельных и реактивных двигателей, с раздробленными пальцами из зданий, оканчивающимися острыми когтями — носами корабликов. Клешня медленно надвигалась на расплывчатые предместья Неверленда, которые подавались назад и старались ее охватить.

Неверленд был полностью расчленен, этакая гибкая армада из зданий и кораблей. Его собственные колеса ожидали в нескольких милях позади основного массива — нервничающий обоз, представлявший заманчивую цель для Чейсона. Он, быть может, сумел бы запустить несколько ракет в разделяющее их пространство мимо сетей и облаков гравия, но, пожалуй, это не стоило затраченных усилий. Атака на колеса Неверленда не замедлила бы штурма.

В Командный Централ (или Командный Центриль, как сообщала табличка с наружной стороны двери) хлынул непрерывный поток донесений и свежих, пахнущих серой фотографий. Несмотря на видимый хаос в комнате, уровень компетентности в ней вообще-то был довольно высок, потому что Стоунклауд, как и любой крупный город, мог похвастаться определенным процентом граждан-ветеранов. Часть из них состарились, но некоторые были молоды, и многие — упрямо преданы Формации Фалкон. Чейсон понятия не имел, как этот патриотизм сочетался у них с положением, в которое они попали, — поскольку правительство, в которое они верили, бесстыже их бросило, — но пока они делали свою работу, ему было безразлично. Чейсон проглядывал рапорта, расспрашивал людей, указывая на тот или иной участок дрейфующего облака зданий, задавал вопросы и изредка отдавал приказы. В основном он посылал предложения Корбусу, а фактическим командованием занимался бывший Атлас. Чейсона это устраивало.

Все равно из этого ничто особенно не поможет. Стратегия Неверленда была ясна: лучший способ захватить город — поглотить его, а Неверленд был попросту больше Стоунклауда. Как бы ни была красива региональная столица