— Рина-а, — заныла Элоиза, едва поляна осталась позади, и Адам уже не мог нас услышать. — Мы так хорошо танцевали! Вот зачем ты нас лишила развлечения? Мы тебя, конечно, любим, но тебе не кажется, что это несколько неправильно.

— Поверь, я не лишила вас развлечения, просто подготовила вам другое, гораздо более веселое.

Я хмыкнула и поманила их за собой в кусты. В прошлый раз мы наблюдали отсюда за сходкой парней.

— Сейчас должно начаться самое интересное.

— А что?

— Подвинься!

Девчонки шушукались у меня за спиной, тем неожиданнее оказался мужской голос, прозвучавший над ухом.

— И что это вы тут делаете? — вкрадчиво поинтересовался Сильх, возникнув за нашими спинами. Альма попыталась взвизгнуть, но Мирра моментально ее заглушила, прикрыв рот ладонью.

— Ты что нас пугаешь? — возмутилась Зейна.

— Интересно, почему вы так вдруг смотались и затаились тут.

— Месть — это сладкое блюдо, — протянула я и снова вернулась на свое место. Девчонки притихли, и Сильх устроился рядом с нами. По моим подсчетам осталось еще пара минут, а Адам неосмотрительно был занят тем, что вскрывал, причем весьма неаккуратно бутылку с вином. Это — вот он очень даже зря… надеюсь, любовь гранд-мэрша к своим запасам вина и порядку окажется сильнее, чем нежелание лишний раз пересекаться со мной.

Ждать долго не пришлось. Натаниэль, видимо, чувствовал, когда над его бутылкой соберутся совершить акт вандализма и появился за секунду до того, как Адам успел снести горлышко заклинанием «клинок воздуха».

— А как он вообще узнал? — прошептала Сабрина, всматриваясь в то, как лихорадочно забегали по поляне студенты, пытаясь удрать. Но не тут-то было. Один взмах руки куратора и поляну с вечеринкой от остального леса огородило защитное поле. Я видела, как в него врезалась Риана, пытавшаяся сбежать и ее откинуло обратно, словно мячик. Было смешно и немного грустно. Сейчас им влетит, а крайней снова окажусь я, хотя и предлагала уйти всем. Кто же виноват, что они не послушались.

— Ну а ты как думаешь? — Сильх усмехнулся и с уважением посмотрел в мою сторону. — Ты опасный соперник Рина. Никогда не знаешь когда воткнёшь нож в спину.

— Ну почему же? — Я пожала плечами и снова повернулась в сторону поляны. Очень не хотелось упустить что-то интересное. — Я всегда четко следую одному правилу.

— И какому, если не секрет?

— Не секрет. — Я снова развернулась и внимательно посмотрела на беловолосого фейри. — Втыкаю только тот нож, который вытащила из своей спины.

Мне было жаль, что я не могу наблюдать за происходящим вблизи. Из своего укрытия я лишь предполагала, какое выражение лица у Адама, я не слышала, как он смешно оправдывается, пытаясь заложить меня. А он явно пытается, такова уж его поганая натура. Но общий смысл происходящего был понятен. Натаниэль экспрессивно размахивал руками, в одной из которых была зажата бутылка. Адам пытался оправдаться. Постоянно вскакивал, а потом, повинуясь жесту куратора, снова усаживался на место, а остальные участники неудавшегося праздника жизни жались друг к другу, уныло понурив головы. Чистая победа. И мне даже не стыдно. Один-один. Я еще помнила тот случай, когда Адам сам заманил нас на полигон-кладбище и сам же настучал Натаниэлю.

— Ну что? — поинтересовалась я. — Полагаю, можно отправляться спать. Сейчас эту толпу выпустят и лучше нам никому не попадаться на глаза. Могут побить.

— Ну, тебя побьют в любом случае, — заметила Сабрина и уточнила. — Не боишься Рина? Ты окончательно разозлила Адама. Он теперь выйдет на тропу войны.

— Он с нее и не сворачивал. Я его разозлила давно. И он в любом случае сделает все, чтобы меня выжить отсюда. Для него это дело чести. Но осуществить задуманное непросто, хотя бы потому, что даже, если я очень захочу, сама уйти отсюда не могу. Была бы у меня такая возможность, я бы здесь не появилась. Праздновала бы помолвку с Адамом. Боже, как ужасно сейчас это звучит.

Мы не стали дальше задерживаться и поспешно покинули опасное место. Разбор полетов на полянке подходил к концу. Мне бы к возвращению Рианны и подружек уже хотелось спокойно и с удовольствием спать в своей кроватке, и делать вид, будто я ни при чем. В последнее, правда, никто не поверит. Но я уж как-нибудь переживу.

Утро началось со скандала, даже с двух. Сначала на меня несправедливо наорала Рианна, обвинив во всех смертных грехах. Ну ладно, в одном грехе, в том, что подставила своих же, сообщив куратору про вечеринку. О том, что я, вообще-то, несколько раз предлагала всем уйти соседка предпочла забыть. Рианна пыталась учинить скандал еще ночью, когда вернулась, но я очень технично сделала вид, будто сплю. С утра я пыталась этот фокус повторить, к тому же Рианне и ее подружкам надо было уходить на отработку до завтрака, а мы в это время обычно еще спали. Провинившимся предстояла традиционная чистка клеток грифонов. Наша заучка орала так, что проснулись все. Делать вид, будто меня и магическим взрывом не разбудишь, было глупо.

У меня от ее воплей даже разболелась голова. Никак не прореагировать было невероятно сложно, но я заставила себя не тратить ресурс впустую и, как выяснилось, не зря. День-то только начинался и силы, и нервы мне еще были нужны. Встала, когда она и две ее послушные подружки отчалили, покормила Тварь и в компании Зейны и Элоизы отправилась в столовую. Чуть позже к нам присоединись и остальные. В столовой мне учинил скандал Адам. Ну, у бывшего хоть обвинения были справедливыми. Его я действительно подставила, сидела и безмятежно улыбалась, пока бывший брызгал слюной и орал. Пожалуй, я даже испытала удовлетворение, смешанное с ощущением внутренней дрожи, которое появляется, когда кто-то направляет на тебя тонну негатива.

— Как ты это вытерпела? — Элоиза рядом поежилась. Мне тоже было не по себе, щеки горели, но я предполагала, что неприятной встречи не избежать, и просто с утра чуть более тщательно нанесла макияж, который должен был скрыть, если к лицу хлынет кровь. И я, внешне сумев сохранить невозмутимый вид, и сказала:

— У меня папа — генерал одного из подразделений его величества, без пяти минут гранд-мэрш. Он орет по любому поводу. А у тебя папа, что, не военный? У нас вся семья привыкла к воплям.

— Нет. — Элоиза замотала головой. — Он ювелир Королевского дома.

— А-а-а, — протянула Мирра. — Ну, все понятно. У тебя просто нет иммунитета.

— А у меня папа посол в Холмах, — заметила Сабрина. — В Холмах никто не орет, но лучше бы орали. К людям там относятся как ко второму сорту. Экзотическая, говорящая зверюшка. Поэтому держать лицо я училась с малых лет. Людям там непросто, приходится прилагать немыслимое количество усилий, чтобы стать своей. Там есть только одна человеческая девушка, которая по хитрости, коварству и стервозости переплюнет любого фейри, но, к счастью, она там, а я тут… Кроме нее, фейри не уважают никого. Она же точно одна из них.