хвосты громадные, в два раза больше, чем они сами.

Лия продолжает восторженно описывать парк-отель, а потом вскидывает голову и замечает мой взгляд. Сразу же замолкает. Мило смущается, глаза отводит. Её дыхание частит, да и моё тоже. Всхлипнув, Лия обвивает рукой мою шею и первой меня целует.

21

Лия

Я старательно давлю в себе остатки ревности. Богдан сказал, что не спит с Агатой, значит, так и есть. Он не будет врать. Не должен, по крайней мере. У меня два варианта: либо полностью ему довериться, либо и дальше убивать себя злостью, ревностью и обидой. А я устала от негативных эмоций! Вообще-то мы сегодня поженились, разве это не повод забыть про сучку Елену и фантастически красивую Агату?

Хотя меня дико смущает, что они с Богданом работают в одной клинике. Но я подумаю об этом завтра. Или через недельку, после нашей свадьбы. Возможно, я смогу убедить мужа в том, что он должен уволить Агату. Ради меня. Я ведь действительно с ума сходила эти сутки, подозревая его в измене. И мне будет спокойнее, если его бывшая пассия устроится в другую больницу.

Противоречия грызут меня весь вечер. Я радуюсь нашей прогулке, с интересом слушаю Богдана, когда он принимается рассказывать о своём прошлом и университетских буднях, но внутри сидит червячок сомнений. И зудит, постоянно зудит, не давая мне полностью раствориться в этом прекрасном дне. Наконец я забываюсь, отвлекаясь на красивые виды парка, фотографирую павлинов и милых котиков, смеюсь вместе с Богданом. И когда мне становится особенно хорошо — тянусь к нему и нежно целую.

— Точно не хочешь искупаться? — Богдан мягко гладит меня по щеке, чёрный взгляд слегка затуманен.

— Я стесняюсь, — выдыхаю признание.

— Кого? Меня?

— Немного. Я же без купальника…

— Какая разница? Нижнее бельё тоже сойдёт за купальник, — подначивает меня Богдан. Целует в уголок губ, соблазняет низким голосом с чарующей хрипотцой.

А мне хочется прыгнуть в озеро! Плескаться, фыркать и хихикать, позабыв о тревогах.

— Тем более не забывай, что я твой муж. Меня ты должна стесняться в последнюю очередь, — замечает Богдан, оставляя россыпь поцелуев на моей шее.

— Твоя взяла, — сдаюсь я. — Идём.

Он берёт меня за руку, и мы возвращаемся к нашему уютному домику, где я быстро стаскиваю с себя одежду и бегу к манящему озеру. Богдан наблюдает за мной. Даже оглядываться не нужно, я чувствую его взгляд всем телом. С разбегу залетаю в озеро, прохладная вода будоражит сознание, я вскрикиваю и смеюсь. Боже, как хорошо! Начинаю плыть, рассекая кристально чистую гладь, тысячи колких мурашек бегут по спине и бёдрам, я жмурюсь от удовольствия и вздрагиваю, когда сзади раздаётся громкий плеск.

Богдан тоже здесь, в воде. Он совсем близко. Плывёт ко мне, приближается, а я совсем не хочу от него убегать. Наблюдаю за своим красивым сильным мужем, снова чувствую, как внизу живота скручивается тугой узел. Сегодня должна быть наша первая брачная ночь. Или не должна быть? Всё зависит только от меня.

— Отлично плаваешь, — бросаю я скромный комплимент, когда Богдан останавливается рядом со мной. Здесь неглубоко, поэтому я вижу его мускулистую грудь и капли, стекающие по шее и плечам.

— Ты тоже неплохо.

— Да ты мастер комплиментов! — бью ребром ладони по воде, и Богдан, смеясь, отмахивается от мелких брызг.

Он такой притягательный сейчас, что сдержаться невозможно. Я хватаюсь за его плечи. Мне жарко. Душно. И волнительно.

— Поцелуй меня, — шепчу.

— А если нет? — он улыбается.

— Тогда ты вообще никогда меня больше не поцелуешь! Я не разрешу, — заявляю громко и самоуверенно.

Богдан усмехается, а затем прижимает меня крепко-крепко и целует. Мокрые ладони скользят по его телу, из груди вырывается гортанный стон. Мы оба полуголые, и это добавляет происходящему особой пикантности. Я посасываю его язык, ощупываю твёрдые бицепсы на руках, вся трясусь и льну к Богдану, словно он — моё единственное спасение. Он мнёт мои ягодицы, сжимает бёдра. И совершает движение, похожее на толчок.

Я глаза от удивления распахиваю. Стоять невыносимо сложно, Богдан подхватывает меня и вынуждает обвить его талию. Он снова двигает бёдрами, его твёрдость упирается мне прямо между ног. И от этого толчка, от невольного трения у меня искры высекаются из глаз. Я должна остановить его. Так нельзя. Он переступает черту.

Богдан проводит языком по моей верхней губе, обхватывает нижнюю, посасывает её, облизывает. Я ёрзаю, пытаясь оттолкнуть его, но на деле лишь раззадориваю. И бесстыдно трусь о его каменную эрекцию. Лицо горит, тело пылает, мозги давно превратились в желе. Спазмы между ног усиливаются, я не уверена, что хочу прекратить наше общее безумие. Зачем? Какие там у меня были аргументы? Разве не наплевать на них, когда внутренности горят от постыдного желания?

— Наплавалась? — хрипло спрашивает Богдан.

Почему он остановился? Я чуть ли не хнычу, когда он отпускает меня. У самого взгляд поплывший, будто пьяный, черты лица заострились, а губы влажные после наших несдержанных поцелуев. Меня ведёт. Картинка размытая, руки трясутся.

— Да… То есть нет, — я мотаю головой, опустошённая, неудовлетворённая, не знающая, как вернуть то волшебство, что было между нами несколько секунд назад. — Я запуталась.

— Тогда поплавай ещё. Скоро стемнеет.

И правда — солнце уже на горизонте, небо алое, насыщенное. Неужели мы так долго гуляли по территории отеля? Время пролетело незаметно. Наш день почти закончился. И никакой брачной ночи не предвидится, Богдан почему-то меня отталкивает.

— Нет, спасибо. Я обойдусь, — бубню недовольно.

Выхожу на берег на подкашивающихся ногах. Я шатаюсь, словно выпила несколько литров алкоголя. В изнеможении плюхаюсь на песок, смотрю на закатное солнце. Богдан ещё в озере. Усмехаюсь, мстительно думаю о том, что ему, наверное, нелегко плавать со стояком. Ну и пусть страдает! Сначала тёрся об меня, раззадорил до полуобморока, а потом оттолкнул.

— Поужинать не хочешь? — он наконец-то на суше, вода стекает по его волосам и телу. Я бросаю взгляд ниже и тут же отворачиваюсь. Богдан по-прежнему возбуждён.