– И какими же, по-твоему, будут эти результаты? Может, у тебя какие-нибудь источники есть?

Райс самодовольно улыбнулся и кивнул, но тут же пожалел об этом. Видимо, алкоголь оказал свое воздействие и на него, заставив утратить бдительность.

– Извини, Рокки, пока сказать не могу. Не знаю.

– Но, наверное, догадываешься?

Райс снова не удержался от соблазна блеснуть осведомленностью.

– Возможно, – уклончиво ответил он.

– Ну и?..

Райс принялся сосредоточенно срезать жир с куска ромштекса, потом нанизал на вилку кусочек мяса, обмакнул в горчицу и задумчиво поднес ко рту. Затем отложил вилку и все-таки ответил:

– Похоже, специалисты ВОЗ не ошиблись: кофе и впрямь вызывает рак.

– И что же будет с рынком, когда они объявят эту замечательную новость?

– Рухнет еще ниже. Совсем обвалится. Конечно, многое зависит от того, как общественность воспримет эту новость, как отреагируют министерства здравоохранения по всему миру и как сильно упадет спрос. Трудно судить, но ситуация в любом случае неблагоприятная.

– Значит, от кофе надо избавляться, и побыстрее?

– Ну, пока это еще не точно. Я бы советовал не торопиться и еще немного подождать. Кстати, Рокки. Извини, но дополнительное обеспечение придется внести.

– Ничего, – с трудом справляясь с заплетающимся языком, выговорил Рок. – В этом деле так… то победишь, то проиграешь… Ничего не поделаешь – риск.

Достопочтенный сэр Джеймс Райс отправил вилку в рот и принялся пережевывать кусок мяса зубами, увенчанными дорогими коронками, в то время как его аристократическая слюна размягчала пищу для не менее аристократического желудка.

Райс взглянул на Рока и медленно кивнул.

– Знаешь, Джимбо, я, пожалуй, все-таки буду продавать. Как думаешь… – Рок запнулся и глубоко задумался. Сейчас ему срочно нужны четыреста восемьдесят тысяч фунтов. Единственный шанс – вложиться в какой-нибудь товар с неустойчивой, подвижной ценой. На данный момент самая подвижная цена – на кофе. Рок был слишком пьян, чтобы произвести в уме точные подсчеты.

– Как думаешь, сколько надо продать, чтобы заработать четыреста восемьдесят тысяч фунтов?

– Много, старик. И вообще, сам ведь знаешь: пока не внесешь дополнительное обеспечение, никаких сделок от твоего имени заключать не могу.

В первый раз с того момента, как они сели за этот стол, их взгляды встретились.

– Знаю, – кивнул Рок.

Райс опустил взгляд, взял бокал с вином и одним махом опрокинул до дна. Затем принялся орудовать ножом так, будто вместе со стейком хотел распилить тарелку. Не отводя глаз от мяса, прибавил:

– Алекс, из-за этой истории многие остались с голым задом.

Рок обратил внимание, что Райс в кои-то веки обратился к нему по имени, а не по прозвищу.

– Знаешь, сколько народу разорится? Я сейчас не только про частных лиц говорю, но и про целые компании.

Не удивлюсь, если несколько брокерских фирм прикажут долго жить. Уже десять лет в этой сфере работаю, но такого коллапса не припомню. Вот почему Эллек требует, чтобы долгов никому не прощали. Сейчас «Глобалэкс» не может себе позволить идти на уступки. Нет дополнительного обеспечения – нет обслуживания. Эллек приказал предоставить ему список всех клиентов, у которых имеется в наличии более или менее значительное количество кофе. Так что прости, приятель, ничем не могу помочь. Деньги есть?

Они снова посмотрели друг на друга.

– Дашь время, наскребу, – ответил Рок.

– Сколько тебе надо?

– Лет сорок, не меньше.

Райс усмехнулся:

– Как будешь выкручиваться?

– Знаешь, что надо делать? Продать кофе и надеяться, что рынок кофе обвалится. Тогда проблема решена.

– А если не обвалится?

– В этом случае надо, чтобы цена взлетела повыше.

– Пока трудно строить прогнозы.

– Джимбо, не могу же я сидеть сложа руки. Нужны четыреста тысяч восемьсот фунтов, но у меня таких денег и близко нет. Моя единственная надежда – оставаться в игре.

– Слышал монолог Филдса?[5]Рассказывал, как приехал в какой-то захолустный городок, сел играть с местными в покер и просадил все деньги. Его спрашивают, почему он продолжает играть, хотя ежу понятно, что эти ребята – шулера. А он пьяным голосом отвечает: «Все равно тут больше заняться нечем». Четыреста восемьдесят тысяч фунтов – деньги немалые, Алекс, но, если останешься в игре, можешь потерять еще больше.

– А что мне еще остается, Джимбо? Только рисковать.

Рок вернулся в свой отдел. Не успел сесть за стол, как из Торонто позвонил барон Меллик.

– Алекс, что это за фигня с кофе?

– В смысле?

– Меня тут до трусов раздели!

– С чего вам вдруг вообще пришло в голову вкладываться в кофе? – спросил Рок, чувствуя себя бесстыжим лицемером.

– Один знающий человек сказал, что цена подскочит.

– Впредь вам урок – не слушать кого попало.

Этот совет барон проигнорировал.

– Раз такой умный, почему, черт возьми, не остановил?

– Вы не спрашивали моего мнения. И вообще, моя специализация – металлы. Нужны рекомендации по кофе, обращайтесь в другой отдел.

– В вашей компании ты единственный, кто хоть в чем-то разбирается. Остальные полные тупицы, – отрезал барон.

Это был один из тех крайне редких случаев, когда Рок остался совершенно равнодушен к столь лестной оценке.

– Сколько потеряли? – спросил он.

– Пока непонятно, но очень много – это точно. Пару миллионов, не меньше. Как считаешь, что теперь будет с этим распроклятым кофе?

– С моей стороны было бы непрофессионально делиться с клиентом своей точкой зрения по этому вопросу.

– Ну, как профессионал ты себя никогда не вел, нечего и начинать. Говори.

– Продавайте, Гарри, продавайте. Цена упадет еще ниже.

– На сколько?

– Не знаю. Двадцать пять, пятьдесят, сто… Может быть, больше.

– Ну смотри, Алекс. Ошибешься – пеняй на себя.

– Секундочку! Погодите! Я ведь только что сказал, что не являюсь экспертом в этой сфере… Если…

Рок осекся – барон уже повесил трубку. Последовав его примеру, Алекс откинулся на спинку стула. Голова уже начинала болеть, да и настроение сильно испортилось. За обедом Райс его ужасно взбесил – держался до омерзения самодовольно, а потом вдобавок не захотел по-дружески выручить. Что бы Джимбо там ни твердил насчет правил и начальства, при желании он мог бы провернуть это дело и без дополнительного обеспечения. Дискреционных счетов у него много, и, даже если бы дело раскрылось, особых неприятностей у Райса не было бы. В конце концов, по сравнению с суммами, которыми ежедневно ворочает достопочтенный сэр Джеймс, дополнительное обеспечение от Рока – капля в море, которой никто не заметит. Конечно, отчасти Рок мог понять нежелание Райса утруждаться ради него – понять, но не одобрить. Было много вещей, которые Рок понимал, но не одобрял – главным образом потому, что они создавали ему неудобства. Однако ничего не поделаешь. Райс наотрез отказался идти ему навстречу. Потянувшись к телефону, Рок набрал миланский номер Тео Барбьеро-Руша. После того как несколько лет назад Тео едва не похитили по дороге в офис, работал он дома.