Поняв, что Малыш Бес утратил волю и чувство самосохранения, Ренси крепко схватил его за плечи и с силой встряхнул:

– Поднимайся! Нам нужно выбраться отсюда, а потом, может быть, мы найдём Хети и отберём у него золото!

Его обещание возымело успех: карлик поднял на него глаза, в которых безумное отчаяние сменилось надеждой и благодарностью. Схватив Ренси за руку, он дал себя увести.

А рёв бури уже напоминал грохот, подобный тому, который стоит на поле в разгар битвы. Мгла сгущалась, и вскоре стало совсем темно. Беглецам пришлось взяться за руки, чтобы не потерять друг друга.

Преодолевая сопротивление ветра, троица медленно, но упорно двигалась вверх по склону. Памеджаи, Ренси, Малыш Бес. В те моменты, когда карлик ослабевал и отказывался ползти дальше, Ренси изо всех сил тянул его за собой и при этом старался не отставать от кушита. Песка в воздухе уже было столько, что по склону приходилось подниматься вслепую.

Превозмогая усталость, Ренси прополз ещё немного и уткнулся лицом, обвязанным схенти, в песок. Неужели они сумели взобраться на вершину?.. Он несказанно обрадовался этой мысли, но в тот же миг почувствовал, как ладонь Малыша Беса выскользнула из его руки. Ренси приподнял голову и позвал карлика, но его голос потонул во взбесившейся стихии. В горле запершило, и Ренси, пытаясь откашляться, потерял последние силы. Через несколько мгновений он просто растянулся на песке, снова уткнувшись в него лицом, и застыл…

Когда буря закончилась, на вершину дюны вновь упали лучи заходящего солнца. Ренси пошевелился и заставил себя встать. Со спины, головы и плеч посыпался песок. Сняв с головы схенти, Ренси снова повязал его вокруг бёдер и глубоко вдохнул. В двух шагах от него отплёвывался и отряхивался от песка Памеджаи; Малыша Беса нигде не было видно.

Предчувствуя недоброе, Ренси опустился на колени и принялся бешено разгребать песок в том месте, где он потерял карлика. Памеджаи тотчас присоединился к нему, и, выбросив ещё несколько пригоршней песка, они наконец увидели две маленькие ступни. Продолжая – в четыре руки – яростно разбрасывать песок в стороны, они высвободили Малыша Беса из песочного плена.

– Он что… не дышит? – встревоженно спросил Памеджаи, глядя на лицо карлика: с закрытыми глазами, с покрытыми серой коркой губами, с застывшим на нём выражением беспредельной муки.

Ренси поднял тело Малыша Беса, лёгкое, как у десятилетнего ребёнка, и, положив животом себе на колено, ладонями похлопал его между лопатками. Затем аккуратно положил карлика на спину, очистил ему рот от песка и, опрокинув его голову назад, склонился над ним. Так, удерживая его голову запрокинутой и зажав пальцами его нос, Ренси сделал глубокий вдох, прислонился своими губами к его рту и сделал выдох. Раз-два, раз-два… Спустя какое-то время грудь Малыша Беса поднялась – в лёгкие проник спасительный воздух.

– Впечатляет, – проговорил Памеджаи, с восхищением глядя на Ренси. – Где ты научился оживлять покойников?

– Одно время мой отец служил писцом при храме бога мудрости и врачевания Тота. Иногда он брал меня с собой, и, когда мне удавалось оставаться незамеченным, я подглядывал за жрецами и старался своими наблюдениями постигать волшебство их науки. Как видишь, сегодня мои навыки пригодились…

Памеджаи дружески похлопал Ренси по плечу:

– Сегодня ты вытащил этого никчёмного человечка с того света, вот так!

Какое-то время Малыш Бес отплёвывался и жадно дышал. Наконец, поднявшись на ноги, он сказал:

– Мы живы, мы целы. Это значит, мы можем начинать поиски Хети. Он не успел далеко уйти – как и нас, в пути его накрыла буря. Десять к одному, мы найдём наше золото.

Ничего не отвечая, Ренси снова опустился на колени, повёл ладонями по песку. В сердце уже нарастала тревога, когда пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Он вцепился в кожаный мех, с силой потянул на себя. Услышав, как внутри меха булькнула вода, Памеджаи и Малыш Бес со всех ног бросились к нему.

Утолив жажду и вырыв из песка остальные меха с водой и снедью, путники огляделись.

Во все стороны до самого горизонта простиралась тёмная гряда молчаливых, похожих друг на друга барханов. И не верилось, что совсем недавно над пустыней пронеслась грозная бушующая стихия. Великое Песчаное Море окутывала ночная тьма.

– В путь двинемся завтра, с рассветом, – сказал Ренси и начал спускаться по склону дюны.

– Завтра? – удивлённо воскликнул Малыш Бес. – Завтра будет поздно. Если Хети доберётся до Меридова озера раньше нас, золото утечёт из наших рук, как вода сквозь пальцы… Ты же обещал, Египтянин, ты обещал мне достать Хети хоть из-под земли! Именем Сета, сдержи своё слово!

– Я своё слово сдержу, – не оборачиваясь, спокойно отозвался Ренси, – но только завтра. Нужно отдохнуть и восстановить силы. И не забывай, что рана у Памеджаи ещё не затянулась. А Хети, я уверен, далеко не убежит…

– Да? – ехидно спросил Малыш Бес, мелкими шажками спускаясь следом. – Откуда ты знаешь?

– Предчувствие, – коротко ответил ему Ренси.

Утро всё никак не кончалось. И пустыне, казалось, тоже не было конца. Знойный воздух дрожал, и барханы, постоянно меняя форму, то удалялись, то приближались. А однажды перед глазами усталых путников и вовсе предстала картина изумительной красоты: пышный оазис, с пальмовой рощей, с голубой водой, замкнутой поросшими густой зелёной травой берегами. Увы, это был всего лишь мираж – зыбкое видение, созданное коварной пустыней для того, чтобы ожиданием желанного отдыха свести с ума тех, кто затерялся в её владениях.

Первую половину пути Малыш Бес то и дело бдительным взглядом окидывал местность, чутко прислушивался: не напали ли они на след Хети? Однако через несколько часов пути настороженность притупилась, и уже было не совсем ясно, кто идёт впереди маленького отряда: Малыш Бес, который знал местность, или Ренси, желавший любой ценой добраться до Меридова озера.

Разумеется, песок давно занёс следы верблюда, на котором Хети вместе с золотом умчал за горизонт, но что-то, какой-то внутренний голос, который Ренси назвал предчувствием, говорил ему, что их пути непременно снова пересекутся. Малыш Бес уже порядком надоел ему – он то скулил, как щенок, то плакал, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку или лакомство, то изрыгал страшные проклятия, – и Ренси едва сдерживался, чтобы не надавать карлику оплеух.

Серьёзную тревогу вызывал у Ренси Памеджаи. Кушит был в отчаянном положении. У него появился жар, и он, хотя старался не отставать от своих спутников, уже еле передвигал ноги. Воспалённая рана, которую Ренси так усердно лечил, загноилась, в ней завелись личинки. Сражение с телохранителями Хети и противостояние песчаной буре отняли у гиганта последние силы, и Ренси понимал, что конец Памеджаи близок – тот момент, когда он не сможет идти дальше.

Теперь Ренси поддерживал кушита, они всё чаще останавливались и отдыхали всё дольше. Всё труднее становилось преодолевать бархан за барханом, и там, где они были круче, путники были вынуждены огибать их стороной, делая огромную петлю. Но конец пути был уже близок: стали попадаться на глаза кустики колючек, а вдали, у самого горизонта, заголубела тонкая, едва различимая полоса.