— Предложил поменяться партнерами, — наклонился ко мне учитель.

— Я понял. Ты отказался.

Дэймос усмехнулся, откинулся на спинку кресла, устремил взгляд на сцену. В теле, залитом кровью, больше не было жизни, оно обвисло на цепях, в ранах, нанесенных хлыстом, виднелись кости. На полу растекалась ало-бордовая лужа.

Зазвучала бодренькая музыка, из-за кулис выскочили полуголые красотки и запрыгали в быстром ритме. А мертвое тело на заднем фоне продолжало висеть в свете красного луча.

Феликс поднялся, я тут же вскочил и следом за ним начал пробираться к выходу. Так же поступили еще несколько зрителей. Видимо, все самое интересное закончилось.

Ряды оставшихся гостей стали обносить подносами с маленькими пластиковыми футлярчиками. Я увидел мельком, что в них лежали клочки кожи только что убитого парня, обломки костей, кусочки скальпа с волосами. Я невольно ускорил шаг и едва не врезался в спину Феликса, перед которым остановился катой, предлагая подарок, который напоминал бы о незабываемом зрелище. Дэймос с улыбкой кивнул, поблагодарил и пошел дальше. А я видел, как зрители с азартом разбирали сувениры, живо обсуждая что-то. До меня доносились знакомые слова, однако смысл их ускользал.

— Считается, что плоть умершего под кнутом повышает потенцию, — сказал Феликс, выводя меня из зала. Посмотрел внимательно: — Ты в порядке?

— Нет, — ответил я, подходя к открытому окну.

Здесь было потише. Музыка из зала не долетала. В длинном полутемном коридоре стояли уютные диваны, столики с прекрасными орхидеями, журчали невидимые фонтаны.

— Они убивают их. Этих катоев.

— Знал бы ты, сколько их дохнет во время операций. Да и потом они долго не живут. Организм весь перекроен. Те, кто переделаны полностью, вынуждены постоянно пить гормоны. И сам понимаешь, какие безумные нагрузки получает мозг и все системы тела, и насколько сильно это сокращает жизнь.

Если он думал, что его рассказы успокоят меня, то ошибся. Легче мне не стало.

— Аметист, их судьба предрешена с детства. Никто из местных не откажется продать «лишнего» ребенка, чтобы он кормил их. Один катой содержит всю семью. Родственники убитого сегодня, несомненно, получили хорошую сумму.

Феликс замолчал — дверь, ведущая в зал, приоткрылась. Через нее проникла красивая печальная мелодия — и оборвалась, когда створку захлопнули.

— Идем, — сказал дэймос по-сиамски.

Коридор закончился новым залом. Здесь было тихо, кондиционеры, хитро скрытые под потолком, гоняли волны ледяного воздуха. Пахло цветами и еще чем-то трудноуловимым, раздражающим.

Я огляделся с невольным любопытством и сначала подумал, что попал в художественную галерею, где выставлены античные бюсты древних мастеров и барельефы. Но тут же понял, что ошибся. Зал был заполнен фрагментами настоящих тел, художественно инсталлированных в интерьер. Мы прошли мимо мужского торса без рук, ног и головы, подвешенного на ремнях на фоне мраморной стены. Белая кожа хорошо сочеталась с розоватым камнем, красные срезы конечностей с горками алых лепестков роз на полу вместо крови. В прозрачном сосуде, выполненном в виде верхней половины женского тела, билось сердце, по стеклянным трубкам-венам бежала кровь, сокращались кружева легких. Рядом вазу из женской груди наполняли высушенные пластинки ногтей.

По залу в полной тишине бродили два человека, стараясь не слишком приближаться друг к другу. Один поминутно вытирал пот, выступающий на лбу, второй нервно щипал себя за шею и дергал за ухо. На меня они не обратили внимания. Их возбуждали исключительно фрагменты тел, а я был целым.

Феликс молча провел меня к выходу, мельком взглянул на этих двоих, но, похоже, не увидел в них того, что искал.

В следующем помещении пол оказался завален подушками, а со стен свисали бесконечно колышущиеся обрывки ткани. Здесь проводили какую-то лотерею. Гости смеялись и, громко переговариваясь, расхватывали тонкие белые пластинки, покрытые извилистой сиамской вязью.

Один из мужчин самодовольно улыбался, с величайшим почтением держа обеими руками свою карточку, и снисходительно принимал льстивые поздравления от остальных гостей. Это был тот самый сиамец из зрительного зала, который предлагал Феликсу меняться спутниками. Подле победителя с отрешенным видом и застывшей улыбкой стоял катой в серебряном парике и таком же длинном платье, напоминающем текущую воду. Длинная цепочка, продетая сквозь его тело, едва заметно покачивалась, в руке полупустой бокал с прозрачным содержимым.

Я вопросительно взглянул на Феликса. Тот внимательно посмотрел мне в глаза, чуть прищурился, и в тени его зрачков мелькнул знакомый зловещий огонек.

— Он только что выиграл приглашение на приватный ужин с хозяином дома, — шепнул учитель, наклонившись к моему уху.

— И зачем дэймосу устраивать такие лотереи? — спросил я так же тихо.

— Ощутить свою власть, насладиться в полной мере подобострастием приглашенного.

— Но для чего обычному человеку приходить к нему? Ведь это смертельно опасно.

— Если счастливчик унизится в достаточной мере и понравится хозяину, тот, вполне возможно, сделает для него что-нибудь. Человек расскажет о своих проблемах, ему помогут советом или устранят конкурента, за большие деньги, естественно. Все покупается, расположение дэймоса в том числе. — Учитель усмехнулся в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Чтобы «выиграть», надо дать взятку распорядителю игры. Чем больше заплатишь, тем выше шанс получить заветную карточку. Обычная сиамская система.

Я почувствовал легкий озноб, не имеющий ничего общего с прохладой в помещении. У Феликса уже был план. Мне оставалось только быстро соображать, реагировать по обстоятельствам, а также импровизировать. Я должен оказаться как можно ближе к владельцу особняка, чего бы это ни стоило.

Феликс многозначительно усмехнулся, убедившись, что я готов действовать. Развернулся, подошел к победителю и заговорил с ним. Тот чуть поклонился, увидев недавнего знакомого, довольно включился в беседу, показывая в широкой улыбке неровные желтоватые зубы. Дэймос внимательно выслушал его, похлопал по плечу, пожал руку и кивком указал на меня, стоящего рядом. Сиамец рассмеялся удовлетворенно, покачал головой, затем небрежно подтолкнул своего спутника к Феликсу, смерил меня — новую игрушку — плотоядным взглядом и поманил к себе. Я неторопливо приблизился. Феликс небрежно забрал из тонкой руки катоя бокал, передал мне, затем подтолкнул меня к новому хозяину и что-то сказал, отчего сиамец снова рассмеялся, весьма довольный шуткой белого. Положил потную руку мне на шею и потянул за собой.

Я оглянулся украдкой. Дэймос, намотав на кисть серебряную цепочку, уводил за собой покорную жертву, которая еще не знала, какую роль ей предстоит сыграть в грядущем действии.

Сиамец уверенно пробирался между низких диванчиков, на которых расположились парочки. Некоторые были соединены друг с другом через разъемы в черепах и, судя по расслабленно-отрешенным лицам, уже занимались виртуальным сексом.