В Кале Карданов собирался взять напрокат машину. Во Франции не надо задерживаться, давняя перестрелка в Антибе наверняка не забыта. Девяносто километров до бельгийской границы, еще сто до Брюсселя. По хорошему шоссе два часа езды. Пограничного контроля в Объединенной Европе нет, да и полицейские не останавливают автомобили для проверки. Там вообще не видно полицейских, они появляются только в случае необходимости. В отличие от России, где милиционеры мозолят глаза, то и дело лезут тебе в документы, багажник и кошелек, но если что-то случится — найти их совершенно невозможно. К счастью, в Европе все по-другому. Он беспрепятственно доберется до брюссельского аэропорта и по американскому паспорту вылетит в Москву. К Маше!

Качка почти прекратилась. Макс шел по пустой палубе и постукивал тростью по перилам. Взгляд упал на трос, удерживающий парус. Странно! Обычный двойной узел, так завязывает шнурки на ботинках маленький Том, для которого бантик, особенно двойной, пока слишком сложен. Но на любом судне в ходу морские узлы! Очень странно! Эти двое матросов явно не умели обращаться с парусами и вязать морские узлы. Но почему тогда остальные не пришли им на помощь? Почему капитан измеряет расстояние в сухопутных километрах, а не в морских милях? Почему на палубе шхуны вообще нет людей, словно на «Летучем голландце»? Похоже, что моряки «Морской звезды» все как один не знают, что надо делать на борту плывущего судна! Но такого просто не может быть!

Он обошел палубу еще раз, тщательно осматривая не слишком чистые доски, бухты каната, стены рубки. Что он искал? Следы преступления? Разгадку какой-то зловещей тайны? Он сам не знал этого. Не знал он, и зачем ему нужно лететь в Москву. Но эта мысль не вызывала противодействия, а вот возвращение к Маше казалось сомнительным. С одной стороны, его влекло к этой женщине, с другой — с ней были связаны неприятные ассоциации.

В районе кормы Макс обнаружил затертые пятна неопределенного цвета, из грузового трюма воняло испорченной рыбой. Все это ему не нравилось, и он уже начинал жалеть, что взошел на первое попавшееся суденышко.

— Спускайтесь к нам, мистер! — Из кубрика высунулась всклокоченная голова помощника капитана. Кажется, его звали Поль. — Погреетесь, перекинемся в картишки! Глядишь, и время пройдет быстрее!

Поль приветливо улыбался, хотя глаза были невеселыми. Скорее настороженными.

— Ну что ж, спасибо за приглашение. — Макс осторожно спустился по крутой лестнице.

В крохотном помещении тускло светила лампочка под крохотным черным конусом абажура. Лампочка болталась на шнуре в такт качке, и световой круг метался от борта к борту. За столом сидели двое. Тот, что повыше, тасовал видавшую виды колоду, его приземистый товарищ разливал по кружкам дешевое виски. Прямо на досках лежал круг кровяной колбасы и буханка свежего, дурманяще пахнущего хлеба. Макс сглотнул слюну.

Поль пропускал Макса, чтобы тот протиснулся к высокому. Но тогда, когда Поль займет свое место, Макс окажется зажатым между ними. Такие проигрышные положения Карданов не любил: даже в кругу друзей, на семейных торжествах и в театре он всегда старался садиться с краю.

Поэтому, дружелюбно хлопнув Поля по плечу, он сел напротив, рядом с приземистым, поставил трость между ног и сложил руки на удобной рукояти. Поль, не переставая улыбаться, придвинул одну кружку к себе, вторую Максу.

— Как тебя зовут, дружище? — спросил Макс у приземистого. Тот ответил странным взглядом и после заметной паузы нехотя произнес:

— Жорж.

Поль со щелчком раскрыл большой складной нож. Макс напрягся и повернул затейливо-украшенное кольцо трости. Но клинок ножа нарезал колбасу и отхватил несколько ломтей хлеба. Поль выпил и с аппетитом закусил, Жорж последовал его примеру, высокий выпил, но не притронулся к закуске. Карданову кусок не лез в горло. Ему не нравилось, что пища без какой-либо подстилки лежит на не очень чистом столе, не нравилась обстановка, не нравились окружающие его люди.

— Сыграем, мистер? — Высокий профессионально щелкнул картами, раскрывая и, как баян, собирая обратно колоду. — У вас ведь есть деньжонки, и немалые? — Он засмеялся, обнажая редкие острые зубы.

— Это точно, Грег, это ты попал в самую точку! — закатился и Поль.

Происходящее не нравилось Максу все больше. Только капитан видел у него деньги, когда он сдуру, развращенный безопасной английской жизнью, «засветил» всю пачку. Значит, его деньги оказались в центре внимания всего экипажа. И хорошо, если они намерены только обыграть его.

Сверху раздался топот, на крутом трапе показались сначала ноги в давно не чищенных башмаках, а потом и их обладатель — сухощавый вертлявый парень неопределенного возраста. Лицо его показалось Максу знакомым. Парень бесцеремонно сел на лавку к Карданову, потеснив его и запирая между собой и Жоржем.

— Ну что, играем! — утвердительно сказал он, будто слышал весь разговор. Или знал сценарий, по которому должны развиваться события. В тот же миг Макс понял, где он видел его лицо. На экране телевизора в паркинге. Это разыскиваемый преступник! И Жорж, если подстричь густые, торчащие во все стороны волосы, будет вылитой копией второго!

Вот и объяснение многочисленным несуразностям в поведении лжерыбаков! Это не моряки, это бандиты. А настоящий экипаж скорей всего в грузовом трюме, в том же виде, в котором пребывает там обычно выловленная рыба. В виде трупов!

— Я не буду играть, — резко сказал Макс. — Меня укачало. Пропустите, я хочу выйти на воздух.

Все четверо рассмеялись, будто услышали что-то очень смешное. И Макс понял, что они собирались не обыграть богатого попутчика. Они собирались его убить. И тоже бросить в грузовой трюм.

— Попалась птичка, так сиди тихо, — процедил Поль. Он перестал улыбаться.

— Хватит ломать комедию, он все понял! — грубо сказал Жорж и, схватив Макса за волосы, оттянул его голову назад. Поль перегнулся через стол и выбросил руку с ножом. Действовали они согласованно, и кровь Карданова должна была брызнуть на кровяную колбасу. Но вышло иначе.

Индийская трость под столом уперлась Полю в живот, Макс нажал потайную кнопку, и мощная пружина выбросила из потайного канала узкое трехгранное лезвие. Раздался дикий вопль боли и ужаса, Поль выронил нож и отпрянул, схватившись руками за пронзенный живот. Его приятели оцепенели, рука Жоржа ослабла, Макс резко дернул головой и освободился. Локтем он ударил в лицо вертлявого и, навалившись всем телом, сбил его с лавки. Жорж полез за пазуху. Макс рванул трость обратно, вскочил и, орудуя антикварным раритетом будто шпагой, сделал выпад, проколов возившегося за пазухой Жоржа. Тот тоже дико заорал и рухнул под стол. Теперь настала очередь вертлявого. Макс перехватил трость, и косой штыковой удар сверху вниз буквально пригвоздил тощее тело к дощатому полу. Сильным рывком Макс без труда освободил оружие. В чем преимущество конструкции старинного стилета: он хорошо входит в тело и, не застревая, легко выходит. Недаром знаменитый русский штык сохранил эту форму.

Любой бой, и штыковой в том числе, ведется до полной победы. Макс повернулся к высокому. Сейчас тот уже не смеялся. Скованный ужасом, он забился в угол и что-то быстро говорил на незнакомом языке. В испуганном оскале открылись острые, как у животного, зубы. До него было больше двух метров, поэтому Макс перехватил трость, как копье, и с силой метнул. Окровавленный стилет, как иголка ткань, прошил клетчатую рубашку, грудную клетку и вонзился в стену. Высокий любитель чужих денег повис на клинке, как пришпиленный к картону жук. За двести лет своей жизни искусно выкованная итальянская сталь не раз пила человеческую кровушку, но сегодня у нее явно был рекордный день.