Перси выскользнул из её объятий, протиснулся между кресел и занял место на переднем сиденье. Мы переглянулись как заговорщики. В городе поливал дождь, но здесь среди свинцовых облаков даже проглядывало небо. И в машине было так уютно, так по-семейному.

— В одно чудесное место за городом. Познакомлю тебя кое с кем. И, кстати, нас пригласил в гости зам губернатора. И вообще оставшиеся двадцать семь дней до свадьбы расписаны едва ли не по часам.

— Двадцать семь? — порадовала она меня вопросом. Дав очередной повод поглумиться.

— Я же сказал: мы поженимся через месяц. То, что ты три дня прогуляла ничего не меняет. Дата назначена. Брачный агент ждёт твоих распоряжений.

Она прошептала губами что-то вроде «Проклятье!», но вслух ничего не сказала, и я удовлетворённо кивнул. Дата назначена. Место выбрано. Решение принято.

И с этого дня ты спишь в моей постели, дорогая. Привыкай.

Я даже довольно улыбнулся, предвкушая, когда она спросила:

— А где Антон?

— Не поздновато ты о нём спохватилась? — хмыкнул я. — За три дня его труп, наверно, уже изрядно завонял… и вздулся… и…

Она не просто побледнела. Она стала похожа на мраморную статую, раскачивающую головой: нет, нет, нет. Неужели и правда считает меня таким монстром? Впрочем, если бы мне рассказали всё то, что я о себе знал, я бы тоже себя боялся.

— Если бы ты не сбежала и могла замолвить за него словечко, объяснить зачем потащила его среди ночи в парк, как заставила ехать в гостиницу, возможно, всё сложилось бы для него иначе.

Боже, какой же я мудак!

Меня не задела её встреча с пучеглазым гандоном Артурчиком: она согласилась с ним встречаться только чтобы позлить меня. И даже если с перепугу поверила, его фальшивую заинтересованность раскусит в два счёта. Даже если не узнает, что его принудил дяденька Ильдар, сотрясая перед носом заявлением об изнасиловании гражданки Абрамовой. Пусть девонька развлекается. Но Антон…

Антона она выбрала сама. Ведь она позвонила ему, не Ивану. И я хотел это видеть — их встречу. Своими глазами, поэтому и вёз её туда куда вёз.

— Ты и правда думаешь, что я в это поверю? Но что бы ты с ним ни сделал, отвези меня к нему, — удивила меня Женька очередной раз, произнеся свою просьбу таким ледяным тоном, что в машине только что стёкла морозными узорами не покрылись.

— Хорошо, дорогая. Всё ради тебя! — легко согласился я.

Ведь мы как раз повернули на просёлочную дорогу, где у неё будет такая возможность.

Ворота на огороженную территорию открылись без вопросов.

За глухим забором несколько гектаров земли. Они смахивали на королевские угодья. Английский газон, по которому носилось несколько десятков собак. За ним — лес, гладь озера с плывущими облаками, замок из серого камня со шпилями и башнями, к нему — мощёная булыжником дорога. Почти Виндзор. Чуточку поскромнее. И у её владелицы, как у английской королевы, почти такая же преданность корги, хотя имя она носила скорее французское.

Я знал, что не стану для хозяйки сюрпризом. Зато я должен удивиться, что она меня ждёт. В общем, таков был первоначальный план, а там как пойдёт.

— Маргарита Владимировна, — раскланялся я в лучших придворных традициях, придерживая рвущегося к собратьям Персифаля.

— Мой мальчик, — Марго похлопала меня костлявой рукой по щеке.

Сколько же ей уже лет? Шестьдесят? Семьдесят?

— Время над тобой не властно, — соврал я.

Хотя и несильно. Она осталась всё такой же высокой, худой, рыжеволосой, с выдающимся ахматовским носом, похожим на клюв. И такой же властной и несгибаемой. Правда шерстяные тряпки, в которых она явно возилась с собаками: трикотажная юбка в пол, перетянутая шалью поясница, и распущенные волосы больше делали её похожей на ведьму, но одно другому не мешало.

— Я не падка на лесть, — хмыкнула она и развернулась к Женьке.

— Моя невеста, Евгения Мелецкая, — представил я. — Маргарита, почти Наваррская, моя давняя знакомая.

На самом деле Нагайская. И не падкая на лесть дама, что украсила перекрещенными буквами «М» и «Н» с замысловатыми вензельками и башню своего замка, и визитки, и сайт питомника, названный её именем, удовлетворённо улыбнулась. А Женька, сражённая вестями про Антона, кивнула с таким равнодушно-царственным видом, что честное слово, будь эта Королева Марго на троне, ей пришлось бы потесниться.

Я спустил с поводка Перси. И кивком предложил Женьке присоединиться к нему. Но она отказалась, на что я тоже рассчитывал. Со скорбно-величественным видом она потащилась за нами.

К счастью, ждать начала представления оказалось недолго.

— Марго, там Мона. Она рожа… — выскочил нам настречу Антон из помещения, что, пожалуй, сошло бы снаружи за конюшню. Очумело застыл, уставившись на Женьку, но, отдать ему должное, договорил: — Мона рожает.

— Моя девочка! — подскочила Марго и повернулась ко мне, когда я порадовал её таким же одурелым выражением лица, как у парня:

— Антон?

Она усмехнулась и довольно похлопала меня по плечу.

— Вот только не говори, что ты не знал.

И я бы удостоил чёртову каргу ответом, если бы не был сейчас немного занят.

Облегчение на Женькином лице, искренняя радость, а потом взгляд на меня, полный мстительного злорадства, говорящий «да кто бы сомневался».

— Ш-шеф, — с трудом оторвав взгляд от моей невесты, Антон посмотрел на меня и часто смущённо заморгал. — Д-добрый день.

— Добрый, добрый, Антон, — кивнул я.

И, собственно, на этом всё. Я сам послал его к Марго сказать, что теперь знаю про их давнюю «дружбу» и снабдить самыми свежими новостями. Но о том, что явлюсь лично, когда он будет здесь, как-то забыл предупредить.

И что со мной будет Женька — тем более. Я и сам не знал.

Но чёрт! Всё произошло так быстро, что я ни хрена не понял: влюблён он в неё или нет. Между ними явно что-то было. Но что? Привязанность? Дружба? Моя грёбаная паранойя? Мне вообще стоит об этом беспокоиться или нет?

Я повернулся к Марго и болезненно скривился:

— Конечно, я знал. Но, пожалуй, мне нужны твои ответы.

— Я тебе их дам, мой мальчик. Но, прости, сейчас моя любимая девочка рожает и ей нужна моя помощь.

Даже если учесть тот факт, что в табели о рангах Марго мальчик-я и девочка-самка собаки стояли на одной ступеньке, я совсем не хотел на это смотреть: как на свет появляются маленькие корги. И находиться в тихом тёплом помещении с застеленном пелёнками вольером. Слушать, как Марго подбадривает свою суку, как строго настрого запрещает трогать руками первого щенка, давая собаке оправиться от нервного возбуждения.

Я вышел, закрыв за собой дверь, уже зная, что, наверное, об этом пожалею, ведь я сам позволял создать Антону с Женькой свою историю и памятное событие без меня. Но я делал это сознательно. Антон был прав: Женька растеряна и невыносимо одинока. Я отнял у неё всё: семью, дом, привычную жизнь, веру в любовь, запятнав бездумным сексом с сестрой, даже друзей. Так пусть у неё появятся новые. Хотя бы один. Пусть они секретничают, пусть обсуждают вещи, которые интересны в их возрасте. Меньше всего я хотел, чтобы рядом со мной она была несчастна. Пусть уже отвлечётся от придумывания нашей с ней истории любви. Пусть у них с Антоном даже что-нибудь получится. Плевать. На то она и молодость, чтобы легко влюбляться и легко расставаться.