– Во-первых, бывший священник, а во-вторых, красивый мужчина из Москвы, на которого легко может запасть провинциальная дурочка.

– А не много ли ты себе позволяешь? – Анна повысила голос. – То, что ты говоришь, это бред. Но даже если бы он имел под собой основания, то тебя это точно не касается. За женой следи, а не за мной.

– Да делай, что хочешь, – махнул рукой Антон. – Не хочешь видеть, что вокруг творится, так и не надо.

– А что творится?

– Ты думаешь, просто так, что ли, он сюда приехал? – Антон близко подошел к Анне и понизил голос. – Да все это давно спланировано было. Что они там за лекарство делают? Из наших ведь никого не пускают туда. Только московские специалисты. Поубивали детей, запугали всю страну, а теперь Спасителя нам предлагают. Выбрали девку попроще, с нужной биографией, выдумали это предсказание. А кто выдумал? Красавец твой.

– Не мой! – крикнула Анна. – Но ты действительно думаешь, что он за всем этим стоит?

– Нет, конечно. Он «лицо» всей этой истории, а за ним очень влиятельные люди. Чтобы такое провернуть, нужно много денег и связей. Но он-то точно в курсе.

– А помнишь… – Анна замялась, все не решаясь спросить, но все же произнесла, – ты говорил, что у девушек с диабетом дети здоровые рождались. Это так?

– Да, все верно.

– Им же не дают тест на глюкозу делать. Не может быть, что в этот препарат что-то добавили, что отравляет детей в утробе?

Антон внимательно посмотрел на нее.

– Сама додумалась?

– Неважно, просто мысль.

– Ну, с точки зрения фармацевтики, это сделать сложно, но не невозможно, – с заумным видом произнес Антон. – Но несколько лет назад я читал статью про одного ученого, что работал над каким-то лекарством для беременных. Так вот испытания на животных показали там интересный побочный эффект: у детенышей мышей останавливался синтез сурфактанта во внутриутробном периоде, и они умирали сразу, как появлялись на свет, так как их легкие не включались. Это было очень странно, но я вспомнил про эту статью, когда началась эпидемия. Так вот, нигде в интернете я не смог найти никакой информации об этих исследованиях.

– Не хочу об этом думать. – Анна присела на стул и обхватила голову руками. – Но почему ты или другие молчат обо всем? Ведь ты же не один с этим столкнулся.

Антон подошел к ней, присел на корточки и положил руки Анне на колени. Его лицо оказалось совсем близко, и он тихо прошептал ей на ухо:

– Потому что я хочу жить.

Мария сидела в палате и смотрела в стену. Только что позвонил Олег. Он извинился за вчерашнюю выходку и сказал, что скоро подъедет: хочет вновь увидеть ее и малыша. Мария согласилась, хотя меньше всего сейчас ей хотелось общаться с мужем.

Вчерашний разговор с дедом хоть немного успокоил ее. Это была исповедь. Она плакала и каялась. Ей было безумно стыдно. Она не сказала деду, что делала на фото. Только о том, что это снимок ее обнаженной. Рассказала про Сергея, про их свидания, когда она уходила от мужа, про его обман. Про то, что после сообщений с угрозами, пыталась ему позвонить, но он не взял трубку. Дед не ругал ее, просто выслушал, но голос у него был расстроенный. Он сказал, что будет много молиться, и уверен, Господь все разрешит. Что есть испытания и их нужно пережить. Главное, что Маша сделала правильный выбор и она сейчас со своей семьей.

Мария вновь заплакала. Ей было безумно стыдно. Но в мыслях она немного успокоилась. Если Господь дает ей это испытание, то даст и силы его пройти. На часах уже было десять, сейчас должно было начаться кесарево у тех девушек, что решились принять лекарство. Уже сегодня все будет известно. Она точно это знала.

Сергей больше не писал, и она ни о чем не спрашивала. Ждет, что она заплатит? Ну уж нет. А может быть? Нет, нет! Как же ей хотелось, чтобы кто-нибудь просто пришел и решил все за нее. А если нет, то пусть выложит фото, пусть. Она живая женщина, она настоящая. Она не святая. Но пусть тот, кто свят, бросит в нее камень. Нет, таких не будет. Они должны понять, что она раскаивается за все, что сделала. И Господь простил ее, когда дал возможность снова стать матерью.

Ее размышления прервал стук в дверь. Мария сказала: «Заходите». В комнате появилась Анна. Она выглядела изможденной, но в голове у Марии мелькнуло: «Вот человек, с которым можно поговорить». Она полностью доверяла Анне. Из дневника та уже знала, что, когда Маша уходила от мужа, у нее был роман с другим мужчиной.

Сразу после привычного приветствия, Мария сказала, что очень хочет поговорить, но все должно остаться между ними. Анна кивнула, но Мария заметила, что психолог крайне напряжена. Не решаясь сказать это вслух, Мария просто достала телефон и показала переписку в ватсапе. Анна долго смотрела на нее, ничего не говоря. Потом, наконец, спросила:

– Это тот мужчина, с которым вы встречались, когда уходили от мужа?

– Да, – кивнула Мария. На глазах ее были слезы.

– Вам нужно обратиться в полицию. Это же шантаж, – наконец, произнесла Анна.

– Нет! Нет! Я не могу, они же все это увидят. Это все попадет в прессу.

– Но оно ведь и так попадет. Как я понимаю, вы не сможете найти такую сумму.

– Но он же молчит, не пишет. Может, все-таки образумится? Господь должен мне помочь.

– Я не знаю, правда не знаю, – Анна покачала головой. Мария видела, что она погружена в свои мысли.

– Вы тоже осуждаете меня?

– Нет, нет, простите, мне нужно подумать.

– Мне так плохо.

– Не вам одной, – вдруг довольно резко сказала Анна. – Простите, я зайду позже.

Анна подошла к двери и, оглянувшись, произнесла:

– Все будет хорошо.

Взгляд ее будто стал мягче и добрее.

Когда она вышла, Мария залилась слезами. И зачем она заговорила с Анной? Только унизилась. Та ничем не сможет помочь. Даже разговаривать не захотела. Неужели так будет со всеми, кто ее прежде боготворил?

– Почему ты плачешь? – вдруг услышала она у себя за спиной.

Мария подняла глаза и увидела Олега, стоявшего в дверях. Он зашел очень тихо, она даже не слышала. Мария посмотрела на мужа, будто очень давно его не видела. Олег выглядел сильно уставшим и каким-то обрюзгшим. Она не спрашивала об этом, но была уверена, что он много пьет. Но сейчас ей так нужна была поддержка, даже хотя бы и его. Не говоря ни слова, она бросилась к нему на шею и расплакалась еще сильнее.

– Это из-за Алины, – тихо ответила она на его вопрос, в мыслях попросив у дочери и у Бога прощения за ложь. – Все утро о ней думаю, и безумно больно, что ее нет рядом.

Произнося эти слова, она и вправду вспомнила Алину, и ей стало стыдно, что она так плачет из-за какого-то фото, когда ее дочери уже нет в живых.