– В это верите вы, – довольно резко ответил Денис, – мое дело найти доказательства, если таковые существуют. Сейчас никаких признаков, что это не самоубийство, кроме странности с помадой, нет. Возможно, и у помады тоже есть какое-то логическое объяснение. Пока нужно искать доказательства. Но в пользу вашей версии говорит отсутствие правдоподобного мотива для самоубийства. Девочка столько времени провела взаперти и покончила с собой, когда, наконец, ей разрешили выйти на свободу? Это очень странно. Я пообщался с ее лучшей подругой, она оказалась довольно разговорчива. Алина ей доверяла и сказала, что наврала своему бывшему парню, будто нашла себе кого-то нового. С Никитой мне с трудом, но тоже удалось поговорить. Он был настроен очень негативно. Но я чуток пригрозил ему, и он рассказал, что в это время был на волейбольной секции. Я проверил: это действительно так. Связался сегодня также с директором магазина на первом этаже вашего дома. Он обещал завтра дать посмотреть записи с камер наблюдения. С них видно проход к вашему подъезду. Если к Алине приехали на машине или даже на общественном транспорте, убийца должен был пройти мимо камеры. Со двора выхода к проезжей части у вас нет.

– Записи будут только завтра? – немного разочарованно спросил Олег.

– Да, и то хорошо. Могли бы вообще ничего не дать. А вы так сильно торопитесь? Ой, извините, опять сморозил глупость, – замялся детектив, увидев мрачный взгляд Олега. Он был довольно молод и, видимо, своих детей у него пока не было. Понять состояние отца, потерявшего любимого ребенка, ему было непросто.

– Нет, – горько усмехнулся Олег, – не тороплюсь. Но завтра очень тяжелый день, и я не уверен, что после обеда буду на связи. Можно вас попросить прислать мне всю информацию на почту?

– Да, конечно.

– И… – Олег замялся, но все же сказал: – Если я не выйду на связь до вечера, то можете продублировать файл на другой адрес?

Детектив очень удивился, но согласился. Олег продиктовал детективу почту и номер телефона Анны.

– Если будет что-то подозрительное, я вам обязательно сообщу, – сказал Денис на прощанье.

– Спасибо.

Олег проводил детектива до дверей своей квартиры и, заперев замок, тихо вернулся на кухню. На часах было шесть вечера.

Сегодняшний день был очень тяжелым. Она снова появилась в больнице. Его мертвая дочь.

Алина сидела на подоконнике, и никто, кроме Олега, ее не видел. Сидела не как ночью: она была почти прозрачной, силуэт едва угадывался на фоне летнего неба. Она наблюдала, как он взял ребенка на руки. Даже не оглядываясь на окно, Олег чувствовал на себе ее взгляд. Он жег его спину. А голос звучал в голове: «Смотри! Смотри!». Когда младенец оказался в руках Олега, он испытал чувства, совсем не похожие на отцовские. Его будто пронзило током, буквально. В этом ребенке все было не так, он кричал и разевал свою пасть, красную и страшную. Это не был рот малыша, это был оскал зверя. Олег отчетливо увидел, как в этой пасти появились зубы, но только на долю секунды, и сразу же пропали. А в голове звучал крик Алины: «Видишь! Теперь ты видишь! Ты все еще не веришь?» В эту же секунду Олег потрогал его голову и почувствовал, как прямо под его ладонью растут два бугорка – рога. Рога зверя. Как они могут не замечать? Он быстро перевел взгляд с жены на дочь. Мария стояла, ничего не понимая. Она или не видела, или не хотела видеть. А Алина? Олег вновь посмотрел на окно. Теперь она сидела, полностью повернувшись к нему. Тело было все таким же почти прозрачным, а вот лицо. Оно вновь было покрыто кровью и грязью. Рот был раскрыт, и она безмолвно кричала. Голос ее звучал не от окна, он был у Олега в голове: «Это он убил меня! Он! Уничтожь его!» Олег в ужасе вновь оторвал взгляд от окна и посмотрел на младенца. Снова провел рукой по голове ребенка, но бугорки исчезли. «Он маскируется, издевается», – мелькнуло в голове Олега. Показывает: «Я здесь главный, и пусть ты знаешь, что я такое, другие не знают и не узнают, пока я сам не решу, что так надо. Я младенец сейчас. Ну, попробуй мне что-то сделать. Хуже будет только тебе».

Олегу было страшно. Очень страшно. А Алина вновь отвернулась к окну. Голос в голове звучал уже спокойно, но очень уверенно: «Это он, он виноват в моей смерти. Ты должен за меня отомстить. Ты раскроешь этот обман. Больше никто не видит. Он должен отправиться вслед за мной. Там ему место, пока он не уничтожил других. Спаси их всех, во имя моей памяти». Неужели он сможет сделать то, что она хочет? Но как, когда?

Все разрешилось само собой. Этот поп со своей конференцией пришел очень вовремя. Там будет куча журналистов, идеальное стечение обстоятельств. Или промысел Божий. Олег осуществит задуманное при них всех. Он раскроет правду. Они не победят. Те, кто убил его дочь. Если бы были доказательства, то он мог бы просто все рассказать. Но этого будет мало. Мало. А так все произойдет в прямом эфире, на глазах у всей страны. Они не смогут отвертеться. Господи, почему же так страшно? Олег и сам не заметил, как снова обратился к тому, в кого не верил. Или уже верил? К тому, кого обвинял в смерти своей дочери, и кто теперь остался единственной опорой. Алина – не грешница, не самоубийца. Она жертва, ее еще назовут святой. И завтра он очистит ее имя. А пока…

Олег зашел в свою электронную почту и начал писать. Писал долго и обстоятельно, рассказал все. Он выбрал адрес отправителя и время доставки. Пресс-конференция будет завтра в двенадцать, в большом зале в бизнес-центре. Уже договорились о времени, а во всех новостях трубили об успешных кесаревых и о рождении здоровых детей после сделанной прививки. Он прикинул – конференция займет пару часов, может больше. Значит, отправка на завтра, на четыре часа. К этому времени все разрешится. Если не понадобится, он просто отменит отправку. Он выдержит, обязан выдержать.

Анна стояла на пороге квартиры, вновь не решаясь нажать кнопку звонка. Зачем она здесь? Чего хочет? Они договаривались о праздничном ужине с Николаем, но это было до того, как она ему написала. Анна предала всю профессиональную этику, посвятив его в разговор с Марией. Но она должна была проверить, узнать, что он будет делать.

С Николаем они пересеклись в больничном коридоре, и Анна все ему рассказала, даже назвала имя и фамилию шантажиста. Николай отреагировал очень спокойно и сказал лишь, что ему нужно подумать над этой ситуацией. Анна попросила его не говорить об этом с Марией. А еще уточнила, стоит ли ей приходить к нему вечером? Николай сказал, что, конечно. Они же договаривались отпраздновать. Анна тихо кивнула, но мыслей в голове все равно было слишком много.

Вечер наступил. Она пришла к его дому, но что делать дальше, не знала. В конце концов, решив, что стоять на пороге смысла точно не имеет, она позвонила в звонок.

Николай открыл дверь. Когда Анна зашла, он быстро поцеловал ее в губы и пригласил в комнату. На небольшом столике у окна стояли два бокала, бутылка шампанского и какая-то еда. «Заказал из ресторана», – улыбнулся он. Он был такой беззаботный и счастливый. Анна почувствовала, что Николай уже слегка пьян. Неужели он может радоваться, что его план осуществился? План, стоивший жизни стольким детям? Как он может быть таким?