Император поспешил загнать крамольные мысли поглубже. Эскорт приближался к дворцу. Завтра он отправится на похороны мастера Н'дара, неважно, кем он был – человеком или оборотнем. Он храбро и умело сражался. Император воздаст ему почести. Его семья – если, конечно, у него была семья – ни в чем не будет нуждаться.

А магам он все равно ничего не скажет.

Дворец. Раньше здесь стояла немудреная крепостица, возведенная на чужих фундаментах прежних хозяев Мельина. Потом, по мере того как нелюдские расы отступали все дальше и дальше от столицы и убывала опасность, крепостицу мало-помалу разбирали. Вокруг уже сооружался обвод стен Белого Города, и хозяева Империи стали возводить дворец.

…Громадное здание уступами спускалось вниз с Замковой Скалы. Сама вершина ее оставалась открытой – кто-то когда-то предсказал кому-то из первых Императоров, что государство останется непобедимым, пока не ляжет первый кирпич на вершину Замковой Скалы. С тех пор прошло уже много лет, Империя пережила и смуту, и вторжения пиратов, и отделение восточных провинций (там теперь полдюжины королевств да десятка три герцогств), и крестьянские войны, и, конечно же, бесконечные битвы с Нелюдью. Владыки Мельина свято блюли завет, вершину не осквернили ни заступ, ни мастерок. Дворец, сам по себе похожий на крепость, почтительно оставался внизу, не дерзая подняться выше Широкая и чистая улица – по сторонам сады, невысокие сборные заборчики, за ними уютные особняки орденских придворных миссий – потом желтоватые с белыми колоннами стены самого дворца. После того как он перестал быть крепостью, архитекторы развернулись вовсю.

Стража у подъемного моста отсалютовала повелителю.

На престоле Империи, что естественно, оказывались очень разные люди. Если б не Радуга, вдруг подумал молодой Император, кто знает, обошлось ли дело несколькими отколовшимися на востоке провинциями? Стальные скрепы чудовищного, раскинувшегося от восхода до заката тела Империи.., ржавые скобы, вбитые в живую плоть, раны исходят сукровицей и гноем, но, не будь их, этих скоб, кто знает, чем это бы кончилось?

«Небо и Земля, о чем это я? Боги! – вдруг ужаснулся Император, отпуская эскорт. – Я начал хорошо думать о Радуге?..

Просто ты отдаешь ей должное, – возразил он сам себе. – Вспомни, Третью, последнюю Смуту, когда только начались Смертные Ливни и народ бросился наутек из северных провинций, когда беженцев, считая проклятыми, поселяне, впервые объединившись с благородными, ловили по лесам, точно зверье, а поймав, торжественно сжигали на деревенских площадях перед немудреными храмами ? Кто остановил тогда Ливни, не дал им распространиться на юг? Кто научил людей, как противостоять этой напасти, кто успокоил, их, кто спас от безумия целые области? Радуга. Радуга, будь она проклята!..»

В зале, где собирался Малый Коронный Совет, Императора уже ждали. Все семеро придворных волшебников. Сежес блистала в роскошном облегающем платье, совершенно не похожем на пышные вороха юбок, что носили герцогини и баронессы.

Император остановился. Двое Вольных, что остались с ним, мгновенно уловив его напряжение, шагнули вперед, загораживая повелителя собственными телами.

– Превеликие Боги! – громко, напоказ зевнула Сежес. – Повелитель, ну как вы не поймете, что осторожность следует соблюдать где угодно, только не здесь, не с нами, мы ведь вас, как-никак, вырастили…

«Вырастили!» – взорвалось в голове Императора. Взорвалось с такой силой и страстью, что справиться и загнать вглубь крамолу не удалось. Сежес выразительно приподняла правую бровь. Она не считала нужным таиться. «Да, я читаю твои мысли, – говорил ее взгляд, – и что ты теперь сможешь со мной сделать?»

«Когда зверь начинает дергаться слишком сильно, повод укорачивают. Все правильно, только я не зверь».

На упрек волшебницы он не ответил. Незаметным жестом приказал Вольным расступиться Подошел к трону – украшенное золотом красное дерево, цвета Империи. Волшебники стояли, ожидая, пока он сядет. Внешняя почтительность, способная обмануть глупца, не его.

– Вы можете сесть, – сухо сказал он. Скрестил руки на груди, так, чтобы видеть камень в перстне. Наивно, конечно, надеяться, что эта штука поможет справиться с семью Верховными магами, магами вне разрядов и ступеней. Они носили скромные орденские одеяния (кроме Сежес, конечно), но под одноцветными плащами крылись сердца, полные гордыни. Неудовлетворенной гордыни. Наверное, они все завидуют Сежес, мелькнула мысль. Она-то вон как вырядилась…

Маги послушно опустились на крытые мягкими коврами скамьи. Ковры эти привозились с Южного Берега и стоили целое состояние. Скамьи сделали по приказу прежнего Императора – железный человек, он обожал советы. Ему казалось, что так он управляет страной. Бывало, собрания затягивались, и, дабы не утруждать афедроны почтенных пэров Империи, на Юге были заказаны ковры. Мастерам повезло – Император расплатился. Хотя мог попросту отобрать, и никому не пришло бы в голову возвысить голос.

– Можете говорить, – холодно сказал Император.

Еще одна никчемная и пустая фраза. Маги будут говорить, когда им вздумается и сколько им вздумается. А если кто попробует вставить слово, заткнут рот заклятьем.

Речь повел Реваз. Кашлянул в кулак, встал, поклонился и снова сел. Подданному не пристало стоять, когда повелитель сидит на троне и спрашивает его совета.

«Ложь, ложь, всюду ложь. В мелочах. И по-крупному. Империей правят эти семеро.., или те, кто никогда не появляется на людях. Архимаги, которых никто никогда не видел, не слышал и не знает даже, как они выглядят. А как можно победить невидимого врага?»

– Мой повелитель. Поистине прискорбные события прошлой ночи побудили нас, верноподданных магов семи Орденов, объединиться, дабы со всем тщанием расследовать…

Реваз страсть как любил поговорить.

Остальные шестеро застыли, как изваяния, всем видом своим выражая величайшее внимание. Для чего, если речь Красного мага им, конечно же, известна до мелочей?

Услышанное сперва не слишком удивило Императора. Чего-то подобного он и ожидал. Богомерзкие, богопротивные эльфы и Дану.., в сговоре с гномами и кобольдами.., при помощи иных нечеловеческих рас.., включая, увы, и столь любимых повелителем Вольных.., учинили покушение, воспользовавшись кое-кем из отбросов семи Орденов.., ренегатами, беглыми колдунами..

С этого момента Император стал слушать очень внимательно.

– Моему повелителю пришло время узнать, – холодно произнесла Сежес, не спрашивая позволения говорить, – что семь Орденов ревностно следят за чистотой своих рядов. Подобно тому, как добрый садовник ради блага всего сада выкорчевывает с корнем… – последовала уже набившая оскомину притча о том, что негодные побеги следует безжалостно выпалывать, а пораженные гниением члены – отсекать без милости, прижигая оставшуюся рану каленым железом. – Есть те, от кого избавилась Радуга. Перед тем как изгнать такового, его лишают Силы. Однако среди таких попадаются и особо одаренные. Случается, что им удается сохранить некую толику способностей. Сердца их черны и полны злобы. Ничего удивительного, они легкая добыча для врагов рода человеческого… Прошу прощения, продолжай, брат Реваз.