Толпа громко ахнула. С приговоренной сорвали плащ; она судорожно прикрыла наготу руками.

Еще не успели угаснуть отзвуки, когда стоявшие на помосте маги нанесли первый удар. Люди на площади увидели, как кисти рук женщины стали стремительно надуваться, распухать, пальцы обращались в уродливые толстые отростки, кожа молниеносно почернела, пахнуло зловонием. А затем кожа начала медленно лопаться, брызнула кровь пополам со сгнившей под действием чар плотью. На кончиках пальцев показалась белизна костей.

Площадь взвыла, точно волчья стая при виде обессилевшей добычи. Однако даже ее рев не смог перекрыть истошных воплей жертвы.

Император чувствовал, как хрустят его собственные зубы. Не отрываясь, он смотрел на разворачивающееся перед ним чудовищное действо; волшебники Радуги; точно бисирующие перед публикой артисты, резко замедлили действие своих чар. Теперь кожа на разбухших кистях лопалась куда медленнее, народу словно бы предлагалось вдосталь насладиться мучениями приговоренной.

Площадь вопила, скакала, кривлялась, изрыгала похабные ругательства, как бы в смущении закрывала лица передниками – и едва ли не один только гном в первых рядах, возле самого кольца стражников стоял по-прежнему молча, безгласно и недвижимо.

Волшебники Радуги теперь тащили свое заклятье вверх от кистей женщины к ее локтям. Соединенные черными обрывками истлевшей, как у трупа, плоти, висели костяшки фаланг. Веревки и чары не давали приговоренной упасть – экзекуцию должны были увидеть все.

Император заметил, как рука гнома поползла под его передник. Движение было медленным и неспешным; и правитель ничуть не удивился, заметив в ладони гнома блестящее лезвие.

Стражники Радуги несли свою службу кое-как, глазея на казнь, а отнюдь не наблюдая за толпой. Вокруг гнома народ сходил с ума, только что не бился в корчах; и потому никто, кроме Императора, так ничего и не заметил – до самого последнего мига, когда гном резко взмахнул рукой и короткий метательный нож, сверкнув в алом пламени факелов, вонзился точно в сердце несчастной.

Тело отшвырнуло назад, такова оказалась сила броска. Уже мертвая, осужденная повисла на руках палачей; а гном, упреждая готовых броситься на него со всех сторон, внезапно вспомнивших уставы стражников, что-то швырнул на землю, прямо себе под ноги, тотчас исчезнув в клубах плотного серого дыма – как оказалось, донельзя едкого. Все оказавшиеся рядом, как один, зашлись в жестоком кашле.

Мгновенно поднялась жуткая суматоха. Император не без удовольствия смотрел на суетящихся возле трупа магов – казнь сорвалась, добыча ускользнула. Кто-то посмел вырвать осужденную из их рук; и теперь делом чести для Радуги становилось взять виновного и распять его на кресте вниз головой.

– Возвращаемся, – бросил Император эскорту. Смотреть на дальнейшее он не собирался.

Во дворце он закрылся в своем кабинете. И стал ждать.

Что сделает теперь Радуга? Что сделает теперь Серая Лига, ведь ясно, что гном из их числа – Подгорный народ никогда не отличался ловкостью в метании ножей.

Император прождал до вечера. Ничего. Патриархи молчали. Радуга – тоже.

А вокруг, буравя повелителя подозрительными взорами, постоянно крутилась новая «охрана».

Фесс очнулся внезапно, резким толчком. И тотчас понял, что не «очнулся сам», а что его привели в сознание.

Круглая комната без окон, по стенам – мягкие пушистые ковры и гобелены, на гобеленах – легендарный основатель Радуги, Глава Ареопага, первый и последний Держатель Скипетра, Комнинус Страза в полный рост и в парадном облачении. Спина Фесса в один миг стала мокрой.

«Попался! Радуга! И, судя по алой оторочке ковров и гобеленов, алым занавесам и алой обивке вычурной мебели, кресел и диванов с завитушками, это – Арк. Хуже не придумаешь».

Фесс мысленно застонал. Где, где, где он мог так проколоться? Когда совершена ошибка? Ведь слежки не было!..

…Потом он вспомнил схватку в подземелье. Боги, что же это был за ужас, откуда он там взялся? Слепая девушка.., кажется, он ее зарубил…

Фесс осторожно поднялся. Не связан, не избит. Цел и невредим. На нем – его собственная одежда.., правда, аккуратно надпоротая в тех местах, где были тайнички с отмычками и прочей специальной снастью воина Серой Лиги. Маги Арка обыскивали тщательно, а найдя что-то, аккуратно изымали, слова другого не подберешь.

Ну что ж, судя по обстановке, он пока на положении «вынужденного гостя». Иначе бы, наверное, сунули в красочно декорированную камеру пыток. Хотя магам ни дыба, ни «испанский сапог», ни прочие деликатные изобретения не нужны. Они спрашивают, и им отвечают.

Он не успел углубиться в размышления на эту, вне всякого сомнения, вдохновляющую тему. За его спиной раздался голос:

– Мое почтение, Кэр.

Фесс неторопливо обернулся.

Дверей в комнате не было. Очевидно, маг воспользовался заклятьем Перемещения, одним из самых сильных заклятий, когда-либо созданных Радугой – если, конечно, не вошел через потайной ход. Фессу очень хотелось бы верить во второе.

Маг был высок и немолод. Правда, годы не согнули ему спину и не заставили ссутулиться плечи. Осанка воина. Чин едва ли ниже командорского. Резкие, выступающие надбровные дуги, а сами брови – невероятной длины и заплетены в причудливые косички, поднимающиеся к вискам. Такого Фесс еще не видел. У магов Арка новая мода?

– Ну, привет, раз здороваешься, – сказал Фесс. Маг знал его настоящее имя, и это было плохо. Очень плохо.

– Зови меня Арбелем. Я Командор Ордена Арк. Чин мой, как ты понимаешь, соответствует гроссмейстеру иных орденов.

– Хорошо, буду звать Арбелем. Вот только без гроссмейстера, можно? У меня такие умные слова плохо получаются, – самым невинным голосом заявил Фесс. Маг чуть прищурился.

– Неплохо держишься, – одобрительно сказал он. – При том, что Серая Лига проваливших дело воинов, как правило, скармливает муравьям. Слышал, у Патриарха Элара есть такой премилый загородный домик?..

Фесс пожал плечами. Голос у него не дрожал, но это пока.

– Не слышал, почтенный Арбель.

Плотно кутаясь в плащ, маг прошелся туда-обратно по комнате. Фесс был не связан, поворачиваться спиной к воинам Серой Лиги рисковали немногие, однако Командор не рисковал ничем. Никакое оружие не способно опередить заклятье. А Верховному магу не надо даже проговаривать компоненты формулы про себя. За него это сделает то, что ученые люди называют «подсознанием». И потому Фесс сидел и ждал. Все ясно – если его притащили сюда, значит, он им для чего-то потребовался. Вот и пусть скажут, для чего. А там посмотрим.

– У вас хорошая школа, – одобрительно заметил Командор Арбель. – Спокоен, собран, выдержка на высоте, предоставил инициативу мне, ждешь, пока я сам заговорю… Что ж, пожалуй, и впрямь стоит кое-что тебе рассказать, Кэр. Мне бы очень не хотелось огорчать твою почтенную тетушку и уж тем более мне не хотелось бы вызывать неудовольствие Архимага Игнациуса, но… – Арбель картинно развел руками. – Обстоятельства, друг мой, обстоятельства против тебя.