– Вот блин. Жаль, что не нашел. Я бы не прочь посмотреть еще разок, – улыбнулась Лиз.

– Господи, Лиз, да если он найдется, я сразу же расколочу его вдребезги.

– Вкусненькая девочка эта Оливия была.

Клайв замотал головой, словно отказываясь слушать.

– Ну чего такого я сказала? Просто было очень забавно. Жаль, что с ней это случилось. Мне кажется, она не отказалась бы прийти снова. Нам даже не пришлось подсыпать ей дурь в вино, как другим девчонкам. Она сама полезла к Адаму на кухне, а обо всем остальном поначалу не догадывалась. Просто хотела потрахаться с этим отставным писателем.

– Лучше бы подсыпали.

– Не поняла.

– Лучше бы опоили ее, как всех остальных. Это был большой риск. Втянуть девку в групповуху и не отшибить ей память.

– Но она молчала как рыба. Крошка собиралась замуж. И кому она могла проболтаться? Жениху? Просто она хотела оттянуться напоследок, прежде чем надевать хомут. – Лиз усмехнулась. – Хотя опыт показывает, что хомут можно периодически снимать.

– Да уймись ты наконец, Лиз! Мне не до шуток.

– Молчу, молчу. Ты слишком серьезно ко всему относишься.

– Сегодня ночью опять просмотрю все диски у Питера. Может, я проглядел нужный. Прокрутил все, что забрал у Адама, но там этой девки не было. Хотя, может быть, я просто не заметил.

– Наверно, выглядит забавно.

– Что забавно?

– Когда перематываешь трах. Задницы мелькают перед глазами со скоростью сто миль в час.

Данкомб достал из холодильника пиво.

– Сегодня к нам в колледж заявился коп.

– Зачем?

– По делу Мэсона Хелта. Они все еще задают вопросы. Но я нигде не прокололся.

– Конечно, дорогой, – промурлыкала Лиз.

– Я видел, как за ним побежал Питер. Наверно, спрашивал насчет Джорджины. Хочет заявить в полицию о ее исчезновении. Я говорил ему, что сам разберусь, но он и слушать не хочет.

Лиз просунула палец под рубашку мужа и стала водить по его груди.

– Мне нравится Питер.

– Тебе язык его нравится.

Лиз вытащила палец.

– Возможно. А вот Адама мне по-настоящему жаль. Мужик был что надо. Все при нем.

Данкомб не ответил.

– Ты только пойми меня правильно. Я имею в виду не только секс. Ты же знаешь, Клайв, я тебя люблю. Больше, чем кого-либо другого. Просто он был интересный человек. И вот какая ирония судьбы. Ты подумай, всю жизнь любить кино и умереть под свалившимся экраном. Словно небеса над ним подшутили. Как с тем парнем, который бегал трусцой и написал про это книгу. И что же ты думаешь, отчего он умер? Его хватил инфаркт во время пробежки. Вот так-то.

– А ты, видно, переживаешь. Тянет тебя к нему, даже к мертвому.

– Нисколько. А вот тебе будет не хватать Мириам, – улыбнулась Лиз. – Признайся, не темни. Она ведь была чертовски изобретательна. Такое воображение бывает только у профессионалок.

– Я тебя люблю.

– Не сомневаюсь. У нас с тобой всегда оказывалось так: любим друг друга, а спим с другими. Но Мириам была тонкая штучка и настоящая бисексуалка. Мы все просто меняли партнеров, а Мириам кончала со мной, с Джорджиной, с тобой и с Питером.

– Как-то неловко говорить об Адаме с Мириам в таком тоне. Они ведь покойники.

– Но мы же всегда умели отделять секс от эмоций. Зачем усложнять жизнь? Иначе потеря Адама с Мириам стала бы для нас трагедией. Но я в полном порядке. А ты?

– Без проблем, – не совсем уверенно согласился Данкомб.

– У тебя нет причин завидовать Адаму. Вы с ним два сапога пара. Обоим есть что скрывать. Он же был не просто байкер, катающийся по выходным. Они организовывали настоящую банду. Ну очень плохие парни. Когда Адам начал новую жизнь, он обрубил все концы.

– Знаю.

– Я всегда считала, что он их по-крупному нагрел. Откуда у него такой шикарный дом и этот «ягуар»? Вряд ли Адам столько заработал на своих книжках. У него был другой бизнес. Он мне кое-что рассказывал. Мы оба торговали девочками, но Адам еще промышлял наркотой. Вот откуда у него деньги.

– Может, и так, – согласился Данкомб. – Я вот что думаю: после того что случилось, нам надо прикрыть эту лавочку.

– Если у нас больше нет сексодрома, это не значит, что мы должны прекратить занятия.

– Но с Питером и Джорджиной я больше встречаться не хочу. Он слишком труслив, а она последнее время что-то темнит. Не доверяю я ей.

– Я тебя понимаю. Ты просто от них устал. Мы найдем себе новых друзей.

Бросив есть, Лиз стала расстегивать на муже рубашку. Толкнув его к столешнице, она всем телом прижалась к нему, ощущая, как твердеет его плоть. Подняв руки, она быстро стянула с себя майку. Под ней ничего не оказалось.

– Пощупай меня, – скомандовала она.

Клайв Данкомб выполнил распоряжение.

Лиз стала медленно тереться о его тело, приговаривая:

– Расскажи мне снова… с самого начала… и очень-очень медленно… как ты вышиб мозги этому мальчишке.

Когда стемнело, Джорджа Лидекера вновь охватила жажда приключений. Она не оставляла его и днем, но светлое время суток не самое подходящее время для подобных вылазок.

Джордж собирался залезть в очередной гараж, чтобы успокоить нервы. Он не спал уже больше суток.

И было от чего. Вчера вечером они вчетвером – он, Дерек, Кэнтон и Тайлер – поехали в «Созвездие» посмотреть кино, а вместо этого увидели, как чертов экран свалился на публику. Они спрятали Дерека в багажник, чтобы провезти его бесплатно, но владелец кинотеатра их тормознул. Джордж попытался возражать, доказывая, что у того нет конституционного права обыскивать их машину, но вдруг все это потеряло всякий смысл. Рванули бомбы, и люди стали кричать.

Дерек, как последний идиот, помчался в самое пекло, но Джордж с приятелями решили – надо срочно смываться. Тем более что Джордж притащил с собой пистолет, который умыкнул из чьего-то гаража, а полиция была уже на подходе.

Они понеслись обратно в город. Джордж вышел у дома родителей, но спать ему не хотелось. Он был слишком взвинчен. Лучше уж пошататься по окрестностям и, если повезет, найти парочку незапертых гаражей. Люди часто забывают запирать их на ночь. Оставляют двери открытыми, а сами идут домой, ужинают, смотрят телик и заваливаются спать, даже не вспомнив про свой чертов гараж.

Входи и бери все, что хочешь.

В ночь, когда рухнул экран, Джордж успел побывать в двух гаражах, но ничего интересного там не обнаружил. Поэтому следующей ночью он возобновил поиски, надеясь унять свой зуд и найти что-нибудь стоящее до того, как утром улетит в Канаду.