— Разведены. И поэтому…

— Погоди, — выставляю перед собой руку, уже предчувствуя, чем закончится наш разговор. — Объясню иначе. Внимание мужчины лучше заслуживать усердием и старанием, Яковлева.

— Как это делает Валевская?

Я не совсем понимаю ее намека, но с осторожностью соглашаюсь.

— Но не всем дано быть гениями!

— Она и не гений. Впрочем, как и другие ребята.

— Тогда почему ей вы мило улыбаетесь, а меня отчитываете?

— Мы зашли в тупик, — вздыхаю и берусь снова за объяснение. — Диана, ты поступила на сложную специальность.

— Вы собираетесь мне читать мораль?

— Нет, но возможно, в будущем, от твоих идей или разработок будет зависеть чья-то жизнь. И вместо серьезного отношения к учебе, ты прогуливаешь пары и заигрываешь со мной на глазах у всего университета. Меня пока мало беспокоит успеваемость моих учеников, потому что знаю: многие только разгоняются. Я лишь не хочу смешивать личное с работой, понимаешь? Ты — красивая девушка, но есть профессиональная этика, которую я не намерен нарушать.

Ее глаза вмиг наполняются слезами. Неужто переборщил? Но ведь это еще мягко сказано. Я достаю платок и передаю ей, но видя, что меня игнорируют, просто кладу его на стол.

— Знаете что? — Яковлева сжимает губы в тонкую линию, затем обиженно смотрит на меня. — А не пошли бы вы со своей этикой…

— Диана!

Она вскакивает прежде, чем я успеваю ее снова окликнуть, и выбегает прочь, сталкиваясь в дверях с Русланой и чуть не сбивая ту с ног.

— Станислав Юрьевич, что происходит? — Женщина удивленно смотрит на меня, вот только ответить мне нечего.

— Видимо, я переборщил, — устало выдыхаю.

— Отчитывать за прогулы и плохие отметки пока рано, — замечает коллега и кладет на свой стол папку с документами.

— Тут немного другое.

— Помочь советом? — Руслана опускается на стул напротив, где всего несколько мгновений назад сидела моя студентка. Мне самому становится тошно от возникшей ситуации, а она еще просит о ней рассказать? И кому? Женщине с глазами моей бывшей жены? Ну уж нет!

— Спасибо, но здесь я как-нибудь сам.

— Понятно. — Руслана уводит взгляд и замирает. Неловкость момента нарушает вошедший профессор Кутуков, а я сам вскоре покидаю университет, думая лишь о том, как исправить ситуацию. К счастью, у меня есть друг. И завтра мы непременно обсудим этот вопрос.

Когда над городом нависает ночь, а часы пробивают девять, я отбрасываю все мысли, сосредоточившись только на встрече с Вероникой. Да, мое поведение попахивает двойными стандартами, и все же. Я гоню машину, как умалишенный. Паркуюсь у танцевальной студии, предвкушая встречу, и… наблюдаю за тем, как моя студентка, даже увидев меня, отворачивается, садится в автобус и уезжает.

Только сейчас понимаю: ответ на мое сообщение так и не поступил. Но ведь Ника прочитала его!

Что же тогда происходит?

Вероника

Это подло. Яковлева счастливо улыбается, а я иду следом и думаю, как же подло он поступает. Пальцы дрожат, грозясь выпустить из рук телефон. Сжимаю его в руке, стискиваю зубы… Всего мгновение назад мое сердце трепетало от предвкушения долгожданной встречи, но стоило появится Диане, и ядовитые слова проникли в самую душу и отравили ее.

Она заметила. Ей хватило одного лишь смущенного взгляда, обращенного в сторону Станислава Юрьевича, и выводы сложились сами собой. А дальше… Я на вторых ролях. Встреча с ней состоится через несколько минут, а моя — позже, когда никто не увидит. Как же обидно! Даже если она врет, то почему меня это так задевает? Может, все дело в том, что между мной и Графом по сути ничего нет? Он никак не обозначил наши отношения. Всего лишь намекнул о будущем, но какое оно будет?

— Вероника, ты на работу? — Григорьев придерживает мне входную дверь и по привычке поправляет очки.

— Да.

— Сложно, наверное, совмещать. — Он задумчиво чешет лоб.

— У меня нет другого выбора.

— А родители?

— Паш, давай не будем. И так тошно от жизни.

Он грустно улыбается, опускает голову, затем хмыкает и, натянув хулиганскую улыбку, говорит:

— Если вдруг понадобится помощь, обращайся. Я знаю, где заработать.

— Где? — останавливаюсь и неосознанно цепляюсь за его рукав. Деньги в моей ситуации лишними не будут.

— В интернете. Если ты сможешь выделить пару часов в день, то вечером обсудим.

Я прищуриваюсь, ища в его словах подвох. Ведь точно так же звучат предложения по заработку во всяких пирамидах, но Григорьев начинает смеяться и кладет свою ладонь поверх моей.

— Да не бойся ты. Там нет ничего криминального.

— Точно?

— Тебе понравится. Это намного лучше, чем драить полы или разносить еду в ресторане.

— Ладно. Тогда часов в десять напиши. В это время я точно буду дома.

Попрощавшись, я спешу на автобус. По пути точу булочку с маком, раздумывая о том, как быстро мне надоедят перекусы. А после включаюсь в работу. Она вновь меня успокаивает, приводит мысли в порядок. И даже громкая музыка не мешает думать, расставлять приоритеты и прийти к единственно верному выводу: сейчас в моей жизни не должно быть места чувствам. Случившееся между мной и Станиславом Юрьевичем — это слабость, которую я проявила по тем или иным причинам, его боль, которую ему хотелось чем-то или кем-то загасить, и обстоятельства, которые просто сложились. Конечно, Диана могла соврать, но… Нет! Ее глаза не врали.

— Тяжко, — шепчу на выдохе, и сдаю смену, передав ключи охране.

На улице тем временем вовсю лютует промозглый ветер. Он словно чувствует мое поганое настроение и подбадривает затяжным воем. Я с минуту стою у входных дверей, смотрю на поредевшие кроны деревьев, подобно мне, дрожащих от холода, и неспешно иду к остановке. Вскоре замечаю знакомый автомобиль. Станислав Юрьевич выходит из машины. Мигают фары, рычит мотор автобуса, и я решаю, что лучше этот вечер провести одной. Обида не дает сделать шаг навстречу. Вдруг он станет роковым? Может, для Графа я — всего лишь способ развеять скуку?

Черт возьми! В голове проносятся одна мысль за другой, и каждый раз все хуже и хуже. К тому моменту, как выхожу неподалеку от временного жилья, я уже накручена так, что почти ненавижу его! Шагаю вперед, с яростью шлепая по мокрому тротуару, и чем громче наступаю, тем сильнее злюсь. На себя, на него… Почему с недавних пор у меня не получается мыслить здраво? Куда же делась спокойная Вероника?! Что с ней стало?

— Ника!

Я замираю, так и не дойдя до двери. Вот же она. Трусливая девчонка, которая, несмотря на решение быть сильной, бежит от собственных чувств. Оборачиваюсь и вижу Станислава Юрьевича, видимо, приехавшего сюда раньше меня. Но зачем?! И что мне делать: подойти или спрятаться в доме? Может, не стоит убегать?