дня даже безвкусный пудинг стал превращаться в далёкую мечту. Деньги на корабле были в ходу — но купить за них было можно мало что, буханка хлеба стоила столько же, сколько золотое кольцо.

Впрочем, теперь у обоих было куда больше свободного времени, и, пристроив чемоданы в багажное отделение, они проводили целые дни, глядя на космос и разноцветные кольца планет, проплывающие вдали.

Элена взялась вести дневник, но записывать туда было нечего: только описания медленно проплывавших мимо миров. Она думала о том, не переборщила ли, сбежав ещё и от Лэрда, и даже задумалась в какой-то момент: может быть, ещё можно вернуться… к нему или куда-то ещё?

Впрочем, решительное «Нет» тут же утвердилось у неё в голове. Элене было тошно. Причёска её изрядно поистрепалась, и ногти были поломаны, и всё же она не сомневалась, что в случае необходимости сможет найти себе на корабле немало более достойных покровителей, чем Лэрд. Она просто… не хотела. Питаться тем немногим, что они успели запасти перед тем, как оказались на палубе, и то было лучше, чем торговать собой. Последние слова управляющего «у меня есть покупатель на тебя» всё ещё прочно сидели у Элены в голове.

— Вот и всё, в чём я преуспела… — пробормотала она и, заметив на себе вопросительный взгляд Чезаре, покачала головой.

Долгое время ей не приходило в голову, что Чезаре, в сущности, с самого начала был в таком же положении, как и она. Что он точно так же выбирал между тем, чтобы принадлежать капризной и непостоянной госпоже или вовсе остаться в чужом мире без денег или еды.

Теперь она вдруг необыкновенно ясно это осознала и, не глядя протянув руку, поймала в неё ладонь Чезаре.

— Спасибо, что не бросил меня, — сказала она.

— Куда бы я пошёл…

Элена вздохнула. Она слишком хорошо понимала, что в этом Чезаре прав.

— Я тебя в это втянула.

— Я не жалею, — Чезаре опустил лоб ей на плечо, и больше никто из них ничего не сказал.

К концу третьей недели Элена была уверена, что корабль пропустил минимум пять остановок. Они почти что не заходили в порт, чтобы пополнить припасы еды и воды, так что с каждым днём всё больше не хватало воды — не только им, но и всем остальным, и начала ощущаться нехватка витаминов. Примерно тогда же на корабле воцарилась дикая жара, которую никто из пассажиров не мог объяснить. Дышать удавалось с трудом, и Элена начала подозревать, что капитан растерял по дороге не только воду, но ещё и кислород, когда атмосфера внезапно изменилась — температура упала до нуля.

Они с Чезаре сидели на палубе, обнявшись и закутавшись в прихваченный впопыхах Чезаре килт.

— Есс-сли только он сделает посадку в следующем порту — над-до сходить, — пробормотала Элена, прижимаясь к Чезаре плотней.

Однако, когда корабль всё же зашёл в следующий порт, оказалось, что всё, что есть на планете — это болота, над которыми кружатся тучи москитов, и небольшой сарайчик, гордо называвшийся «Гостиный двор». Те немногие постояльцы, которые застряли там, спали прямо на полу и, как поняла Элена после недолгих расспросов, ждали здесь корабля уже не первый год.

Услышав о том, что транспортник с поселенцами прилетел, они устроили целое торжество и пытались штурмовать борт, но после тщательной проверки медики пустили на палубу только троих.

Прогулявшись по взлётной полосе в окружении конвоиров и каждую секунду опасаясь увидеть среди караульных Лэрда, Элена поспешила вернуться на борт. До следующей посадки оставалось ещё шесть суток, и Элена твёрдо решила, что их она проведёт на мягкой кровати. Где-нибудь. Она пока не до конца знала где.

ГЛАВА 21

— Раньше у нас, по крайней мере, было где спать.

Элена поморщилась, услышав от Чезаре последние слова, но промолчала.

Она отлично понимала, что краснокожий прав. Уход от Лэрда был красивым, но бестолковым поступком. И всё же она не жалела ни о чём.

В ней будто бы переключили какой-то тумблер, и Элена сама не знала, что именно стало причиной этого: бесконечное презрение одного из немногих людей, кто её заинтересовал… Равнодушие вчерашних любовников, казалось бы, всё готовых отдать ради неё… Или эти до боли простые слова «у меня есть покупатель на тебя».

Элена всегда была уверена, что держит руку на руле. И даже если бы неведомый «покупатель» был действительно покровителем, который просто хотел забрать её к себе, она не позволила бы кому-то завладеть собой целиком.

Впрочем, Элена сильно подозревала, что речь шла всего лишь о том, чтобы продать её корсиканцам живьём.

Она больше не хотела рисковать. Не хотела заходить за ту грань, где часто уже не владела собой, оказываясь полностью в распоряжении тех, кто платил за неё. И то, что Лэрд оказался всего лишь ещё одним покупателем, ничуть не удивило её — она просто не хотела больше играть в эту игру.

Однако холод, голод, засаленное тело и спутавшиеся грязные волосы отчётливо говорили о том, что надо что-то менять. И Элена тщательно просчитывала, что.

Несколько вариантов вертелись у неё в голове. Например, можно было обратиться за защитой к капитану. Безусловно, вряд ли тому было дело до стюардессы, которую чуть было не изнасиловал сосед по каюте, но можно было представиться кем-то ещё.

Элена чувствовала, что в этой идее кроется великая истина, но в то же время понимала, что если станет слишком заметна на корабле, Лэрд тут же отыщет её, и тогда долгих объяснений и бесполезных претензий не избежать.

Элена ничего с Лэрдом обсуждать не хотела. Она использовала моряка так же, как тот собирался использовать её. Хотя можно было догадаться, кто из них в случае чего окажется во всём виноват.

Был ещё один вариант, который, впрочем, больших прибылей не сулил.

В барах для первого класса часто можно было услышать живую музыку, и Элена подумывала, что музыкантам, наверное, должны были платить.

Поколебавшись, она решила испробовать второй путь и для этого послала Чезаре за багажом, наказав принести приличный костюм, свежую сорочку, шейный платок и туалетные принадлежности.

Сама она отправилась в единственную на всю палубу душевую, состоящую из трёх блоков, в каждом из которых было по три устройства, дающих воду: в каждый посетители запускались по трое — и за три минуты должны были окончить «туалет», чтобы уступить место другим.

Элена, конечно, к таким скоростям не привыкла, но выбор был невелик.

Окончив эту унизительную, но недолгую процедуру, Элена выбралась