Как и предсказывала Джулиана, Тернер Эшби снова пригласил Саванну на свидание. Они отправились ужинать в ресторан, который специализировался на блюдах из морепродуктов, и говорили за ужином о более личных вещах. Он рассказал, что в прошлом году потерял мать.

Да, они справляются, но особенно тяжелым ударом это стало для отца и младших братьев. В глазах Тернера стояли слезы — для него, очевидно, это тоже было тяжелым ударом, хоть он этого и не говорил, не хотел выглядеть слабаком в ее глазах. Он даже будет рад уехать в колледж, потому что в доме без матери стало очень печально. А Саванна сказала, что росла в основном без отца. Они оба согласились, что хорошо, если она ближе познакомится с ним хотя бы сейчас, несмотря на сложности со злой мачехой. Рассказ Саванны потряс Тернера, хотя он никогда не любил Луизу и считал большим снобом. А оказалось, что она вдобавок жестока и бестактна.

Тернер, очень добрый, чуткий, тактичный юноша, обращался с Саванной, как положено хорошо воспитанному южанину. По его словам, он наслаждался ее обществом и хотел бы чаще видеться с ней, но Саванна ответила, что в следующий уик-энд к ней приезжает мать. На его вопрос, нельзя ли как-нибудь зайти к ней, Саванна ответила положительно. Это походило скорее на старомодное ухаживание, чем на свидание двух выпускников школы, но в конце второго свидания он ее поцеловал, и Саванне это понравилось. Они отлично провели время вместе, и она пообещала познакомить его со своей матерью, когда та снова приедет в Чарлстон.

Саванна обо всем рассказала Алексе, которая не на шутку встревожилась. Что, если дочь влюбится? Что, если они поженятся и Саванна останется в Чарлстоне? Алекса поделилась своими опасениями с матерью, рассмешив ее.

— Девочке семнадцать лет, и она никуда не уезжает. Они просто хорошо проводят время, — сказала Мюриэль.

Только тогда Алекса несколько успокоилась.

В последнее время нервы у нее были на пределе. До суда оставалось семь недель, а предстояло сделать еще тысячу мелочей. Новые жертвы не обнаружились, и Алекса занималась подготовкой дела с особой тщательностью и вниманием.

На следующий день после свидания Саванна по своей инициативе решила навестить бабушку. После полудня у нее выдалось свободное время, и она подумала, что было бы хорошо заехать к бабушке, хотя лучше предварительно позвонить. Она застала бабушку на веранде, где та дремала в кресле-качалке с книгой в руке. Услышав шаги на веранде, Юджиния открыла глаза и очень удивилась, увидев перед собой Саванну в желтом свитере и джинсах.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила Юджиния.

— Я подумала, что было бы хорошо навестить вас, вот и пришла, — робко сказала Саванна, заметив, что бабушка хмурится.

— Следовало сначала позвонить. Мы здесь не одобряем северные привычки. Южане — люди вежливые.

— Простите, — извинилась Саванна несколько обиженным тоном. — Я приду в другое время и предварительно позвоню. — Она собралась уходить, но бабушка указала на стул:

— Нет. Садись, раз ты здесь. Зачем пришла? — Саванне стало не по себе. Бабушка даже в своем преклонном возрасте оставалась грозной леди.

— Я просто подумала, что было бы хорошо навестить вас. Я люблю слушать рассказы про войну, про генералов и сражения. Мы в Нью-Йорке мало об этом знаем.

Она говорила правду, но пришла главным образом для того, чтобы сделать приятное старой даме, хотя и не могла сказать этого.

— Что ты хотела бы узнать? — улыбнулась бабушка, оживившись. Все-таки сказывается в ней южная кровь.

— Расскажите о вашей семье. Это ведь также и часть моей биографии.

— Разумеется, — согласилась Юджиния, которой понравилась идея рассказать историю семьи этой молодой девушке. Вот лучший способ вспомнить о предках и передать историю от одного поколения другому.

Она начала со своего прадеда, который приехал из Франции, потом, рассказав о браках и генералах в нескольких поколениях, дошла до того времени, когда они поселились в Чарлстоне. Она рассказала о том, сколько земли им принадлежало и сколько у них было рабов. Она не собиралась извиняться за владение рабами, которые, по ее понятиям, были необходимы для освоения земель, и напомнила, что в те дни наличие рабов составляло существенную часть их богатства. Саванна поморщилась. Для нее это была новая мысль, и ее это покоробило.

В конце концов они добрались до Гражданской войны, и глаза Юджинии загорелись. Она знала каждую дату и каждую подробность всех крупных сражений на Юге, а также боев, которые велись в Чарлстоне и его окрестностях, и, конечно, знала, кто выиграл, а кто проиграл сражение. Она добавила подробности личного характера: кто на ком был женат, кто овдовел, кто женился второй раз. Юджиния была ходячей энциклопедией Гражданской войны и истории Чарлстона, и Саванна слушала ее как завороженная. У бабушки оказалась отличная память на даты и подробности, и она могла говорить об этом часами. Давно уже никто не слушал ее с таким сосредоточенным вниманием. Когда она закончила рассказ, подошло время ужина. Бабушка воодушевилась, вспоминая все эти подробности и делясь ими с Саванной. Она пообещала также дать ей почитать кое-какие книги. Саванне все это действительно понравилось. Было интересно узнать, что она приходится родственницей этим людям. Так она познакомилась с совершенно новой частью своей биографии, о которой она ничего не знала и не узнала бы, если бы не воспоминания бабушки.

Уходя, Саванна искренне поблагодарила бабушку, помогла ей перейти в небольшую гостиную, где та любила сидеть по вечерам, и, оставляя ее под присмотром престарелой служанки, поцеловала в щеку.

— Это в тебе говорит южнокаролинская кровь, которая течет в твоих жилах, — напомнила она Саванне, — не забывай об этом. В тебе ведь не только кровь янки!

— Да, бабушка, — с улыбкой сказала Саванна.

Она отлично провела вторую половину дня и думала об услышанном, возвращаясь в «Тысячу дубов».

Дейзи упрекнула ее за позднее возвращение, и Саванна тихо объяснила, что ездила навестить бабушку.

— Одна? — удивилась малышка. — Но там так скучно! — Дейзи терпеть не могла навещать старую бабушку, потому что там было совершенно нечего делать. Она очень не любила все эти разговоры о генералах, которые вела Юджиния.

— Нет, там совсем не скучно, — возразила Саванна. — Она знает всё про всех и каждого на Юге. Я узнала много нового.

В ответ Дейзи скорчила гримаску. Более неприятного времяпрепровождения она представить себе не могла. Бабушка пыталась рассказать и ей о ее корнях, но Дейзи и знать не хотела об этом. Уж лучше остаться дома и посмотреть телевизор. Саванна же, которая была на семь лет старше, впитывала эти рассказы как губка.

В тот вечер родители Дейзи в кои-то веки отправились на званый ужин вместе, так что Саванна не имела возможности рассказать отцу о своем визите к бабушке. Но на следующий день мать сама рассказала ему об этом, когда он заехал к ней после ленча.