Около картины пахло свежей краской, хотя, судя по дате, она была написана еще в прошлом году и запаху пора бы приугаснуть. Пошевеливая ноздрями — ей всегда нравился этот аромат, — Алёна рассеянно смотрела на картину, как вдруг заметила на мускулистой длани Горация-пэра надпись Tempesta, напоминающую татуировку.

Что бы это значило? Была ли такая надпись на картине? Похоже, Жужка, которого она встретила на лестнице, только что нанес ее на свое полотно, оттого и шел с кистью, вытирая ее. Что это его вдруг разобрало? Вспомнил, что не вполне соблюл сходство с оригиналом? Алёне ужасно захотелось выйти с любимой «Nokia» в Интернет и найти сайт, посвященный творчеству Давида, взглянуть на авторскую «Клятву Горациев», но она прекрасно понимала, что изображение в телефоне настолько малюпусенькое, что никакой надписи, даже если та имеет место быть, она не разглядит. Она снова вернулась к работе Жужки, как вдруг ей показалось странно знакомым лицо второго брата. Один, значит, Жужка, а второй почему-то похож на Илью. Ну да, на Илью Вишневского, который не так уж давно, всего несколько часов назад, стал ее любовником!

Вот чудеса! Или ей привиделось? Помнится, когда она была влюблена в Игоря, его лицо ей всюду мерещилось, даже в рисунке звезд на небесах ночных она, помнится, различала его черты… может, и сейчас такие же глюки ее глючат? С другой стороны, на Игоре она была совершенно помешана, а сейчас — так… приятный постельный эпизод, не более того. С чего глючить-то, скажите на милость? Совершенно не с чего. И все же…

Нет, это лишь кажется. Или нет?

— Зал закрывается! — прервал ее углубленное созерцание усталый голос кассирши. — Извините, но…

Алёна разочарованно вздохнула. Завтра надо сюда еще раз прийти. Все толком рассмотреть. Может, даже вместе с Ильей. Ему будет любопытно взглянуть на своего двойника. Жаль, что выставка закрывается уже завтра. Жаль, что она пришла сюда так поздно. Великое спасибо Галине за то, что посоветовала прийти сюда!

Алёна вышла из дверей Дома архитектора и, к своему огромному изумлению, увидела ту самую Галину, которой только что собиралась сказать великое спасибо.

Галина стояла у крыльца, рядом стояла ее «Судзуки», и обе они, хозяйка и машина, имели нетерпеливо-озадаченный вид.

— Ну наконец-то! — воскликнула Галина, от волнения забыв поздороваться. — Я уж собралась ехать. Уже семь, Алёна, там, наверное, Людмила уже рвет и мечет.

— Где? — воскликнула Алёна, тоже забыв поздороваться — от изумления.

— Ну как где? — возмутилась Галина. — В «Пятнице» же! Там же дефиле! Нам же велено в семь приехать!

— Да ведь никакого дефиле не будет, — сообщила Алёна. — Мне Лада позвонила и сказала. Неужели они вас забыли предупредить?

— Да мне и Лада, и Людмила вот только что по очереди звонили, просили поспешить! — вытаращила глаза Галина.

— Ну и ну, — сказала Алёна. — Вот фокус!

Галина помалкивала, видимо, чувствуя себя ужасно неудобно.

Еще бы! Дураку ясно, что на дефиле не захотели видеть Алёну Дмитриеву. Не захотели — и все тут. И очень деликатно ее отставили, не учтя, что нет ничего тайного, что не стало бы явным.

— Как глупо, — пробормотала Галина. — Извините…

— Да вы тут при чем?! — отмахнулась Алёна. — Наверное, все же Ларисса именно меня вчера приревновала к Ладе! Все оки-оки, как говорится. Не волнуйтесь, езжайте себе в «Пятницу», только ничего никому не говорите, а то она опять кого-нибудь побьет!

Галина с явным облегчением засмеялась, простилась и уехала.

Смех смехом, подумала Алёна, глядя ей вслед, а веселого мало. Во-первых, исчез шанс высмотреть владелицу красной блузки. Во-вторых, ей уже не успеть предупредить Илью, который будет ждать ее в «Пятнице», наблюдать дефиле и диву даваться, почему Алёны нет. Решит, что она по какой-то причине сошла с дистанции. По какой? А вдруг ему взбредет в голову, что Алёна просто не захотела его видеть, а потому и не приехала? И решит ее больше не беспокоить?

Вот цирк, а? Но это уже далеко не так забавно…

В эту минуту зазвонил телефон. Надпись на дисплее — «номер не определен». Взять трубку? Нет? Любопытство погубило кошку…

— Алло?

— Это писательница Дмитриева?

Она ни разу не слышала его голос по телефону, но узнала мгновенно.

— Илья!

— Да-да, он самый, уже забытый вами.

— Нет, я тебя сразу узнала. Значит, еще не забытый.

— Ключевое слово здесь — еще. В чем дело? Модели бегают тут из угла в угол. А тебя нет.

— И не будет, — уныло сообщила Алёна. — Меня отправили в отставку.

— Как так?

— Да так. Мне вообще сообщили, что все отменяется, а потом я узнала, что это обман. Похоже, наша дама в красном почуяла опасность.

— А это значит, что она тебя видела на примерке, — удовлетворенно сказал Илья.

— Точно… Неужели это Ларисса?! — воскликнула Алёна. — Из тех, с кем я там встретилась, по росту только она и Евгения годятся. Правда, Евгения плоская, как доска, а у Лариссы бюст изрядный и талия тоньше моей, она как раз подходит под блузку, которую я мерила…

И осеклась. Вот дура! Привыкла, что всегда болтает только сама с собой. Да разве можно выставлять себя в таком невыгодном свете перед мужчиной, с которым ты вроде как завела роман?!

— Вообще-то, я был бы не прочь твою талию и грудь обмерить собственноручно, — хмыкнул Илья. — Но слушай… получается, что ты сюда не приедешь?

— Ну да. У меня нет пригласительного. И адвокатского удостоверения тоже. И вообще, сейчас явиться — это значит их всех спугнуть и еще больше насторожить.

— Верно… Тогда я сейчас отсюда уеду, раз не с кем в засаде сидеть и в разведку ходить. А шоу без тебя мне не интересно. Ты сейчас где?

— Да около памятника Чкалову, вернее, около Дома архитектора. Я тут с горя на выставку некоего Жужки заглянула. Слышал о таком?

— Об этом бездарном скандалисте только глухой не слышал, — пренебрежительно отозвался Илья.

— Ну, не скажи-и, — протянула задумчиво Алёна. — Есть вещи очень даже недурные. И манера интересная, и письмо хорошее. И там один персонаж на картинке очень на тебя похож!

Илья молчал.

— Алло! — забеспокоилась Алёна. — Ты что молчишь?

— Испугался, — ответил он угрюмо. — Этот Жужка только педиков рисует…

— Ну, что ты не педик, я совершенно точно знаю, — хихикнула она. — Проверено опытом! Кроме того, ты там нарисован в образе доблестного воина. Одного из Горациев с картины Давида.

— Горации? Это которые с Курциями воевали, а потом свою сестру Камиллу прикончили, невесту младшего Курция? — уточнил Илья. — Нет, это не я. У меня и сестры-то нет.

— Образованные нынче адвокаты пошли! — восхитилась Алёна. — Достоевского читают, мифологию с полпинка пересказывают, о Давиде слышали… Может, ты и оригинал «Клятвы Горациев» помнишь?