– Ладно, ты замечательно выглядишь сегодня, – сдалась я. – Доволен?

– Весьма. – Лер пошёл рядом, приноравливаясь к моему шагу. – Но, что куда приятнее, только что закончилась моя приветственная встреча с братом и его матерью, и мне больше не нужно слышать ни его голос, ни её мысли. Уверен, они чувствуют такое же облегчение.

– Как там целебные грязи? – поинтересовалась я. – Всё ещё бурлят? Или ты там так весело плескался, что теперь там пустошь и обмеление?

– Пустошь и обмеление у меня. – Лер потёр лоб. – Ты не представляешь, сколько шпионов там отиралось. По-моему, они интересовались содержимым моих подштанников ещё сильнее тебя.

– Если кто-то и думает о твоих подштанниках, то только ты, – парировала я.

…Чёрные, короткие, обтягивающие великолепные ягодицы, худощавое загорелое тело… да что ж такое-то!

Лер вежливо поднял бровь:

– Правда?

Подштанники, в последний раз похабно вильнув в моей голове, растворились в вечерних сумерках. Я обречённо вздохнула.

– И даже бить тебя по голове бесполезно, да? Ну естественно, ты ведь даже на смертном одре мои мысли читал.

– И ни капли об этом не пожалел, – заверил меня Лер. – Впрочем, скорби по погибающему герою там, пожалуй, было маловато.

– Попробуем ещё раз? – с готовностью предложила я, схватившись за ближайшую толстую ветку.

Лицо Лера осталось невозмутимым, но он всё же отступил на шаг.

– Ладно, мир, – неохотно сказала я. – И… тебя здесь не хватало.

– Ещё бы, – тут же хмыкнул он. – Её величество, я заметил, крайне недовольна тобой и Сюзеттой. Особенно тобой. Хорошо ещё, она действительно не знает, кто укрывал меня в лесу… но подозрения в твой адрес у неё есть. И слабее они не становятся.

Я поморщилась. Вряд ли королева-мать отступится и прекратит поиски.

– И поисков она не прекратит, – подтвердил Лер. – Тебе лучше пресечь её попытки в зародыше, потому что она, кажется, вот-вот решится прочесать Монтерский лес целиком. Если я правильно помню, ты его хозяйка, не так ли?

Я сжала кулаки. Ну, держись, её величество!

– Да, – процедила я. – И без моего разрешения она туда не войдёт.

Лер странно посмотрел на меня.

– Сейчас ты независима, конечно, – произнёс он. – Но ты вообще представляешь, насколько хрупка твоя независимость? Одно-единственное слово в приёмном зале, одна фраза моего брата, объявляющая твой будущий брак, – и всё кончено.

– Вряд ли всё будет настолько просто с наследницей княжества, – колко сказала я.

Лер смотрел на меня с сожалением.

– У моего братца не так давно были развлечения… на водах, – медленно сказал он. – И репутация молодой особы, которая сопровождала его, была испорчена безвозвратно. Её выдали замуж, конечно, Сизмунд не пожалел приданого. Но эта история запомнилась. И я очень сильно подозреваю, что она повторится. Если приказа брата тебе недостаточно, подумай об этом.

Я вспомнила Вилье и вздрогнула.

– То есть если его высочество позовёт своих невест купаться…

– К счастью, у каждой женщины есть прекрасный предлог, чтобы отказаться. Лунные дни и всё такое прочее.

Я вспыхнула. Приличные мужчины о подобных вещах не говорят!

– Перед приличным мужчиной сегодня вытряхивали столько грязного белья, что твои панталоны особого значения не имеют, даже чёрные и кружевные, – отмахнулся Лер, покосившись на мою грудь словно невзначай. – Особенно после нашей возвышенной дискуссии о моих подштанниках. Кстати, платье тебе идёт.

– Угу, – невинно проронила я. – И панталоны тоже.

Мы переглянулись и захихикали. А потом я вдруг осознала его слова.

– Лер… ты имел в виду, что переслушал много непристойных мыслей? Или, когда ты говоришь о чьём-то нижнем белье, ты на самом деле видел…

Я оборвала себя. Неважно. Это меня не касается!

Вместо ответа Лер с ироничной улыбкой поднял передо мной ветку, предлагая пройти. Аллея заканчивалась, и впереди уже трепетали огни мостков.

Я кашлянула.

– Гм… мы ведь забудем, о чём я только что тебя спрашивала, верно?

Лер широко ухмыльнулся мне в ответ. Вот уж кто точно не собирался забывать.

– О, женское любопытство – прекрасная черта. Думаешь, едва выздоровев, я тут же окунулся в омут разврата?

Он подал мне руку, и я неохотно её приняла: тропу в темноте почти не было видно.

– Я ничего не думаю, – прохладно сказала я. – По крайней мере, не должна думать.

– Но думаешь. – Лер поднял бровь. – И гадаешь.

– Ещё скажи, что ни разу не участвовал ни в каком разврате и вообще невинен, как первый снег, – пробормотала я.

Лер смерил меня таким выразительным взглядом, что я начала думать, что принц Сизмунд купался на водах с молодыми особами не один.

– Было дело, – неожиданно сказал Лер. – Мой восемнадцатый день рождения. Сам не знаю, что тогда нашло на нас обоих, но Сизмунду по щелчку пальцев привезли девиц, жаждущих провести ночь с принцем, и мы с братцем отправились веселиться. Здорово напились, как я помню. Впрочем, девицы остались довольны.

«Надеюсь, вы не забыли им заплатить», – чуть не вырвалось у меня.

– Ничего себе… момент братского единства, – выдавила я вслух.

– Да, бывали дни. Необычные, мягко говоря. – Лер поморщился. – Пока королева-мать не узнала об этом, разумеется.

– А твой отец? – тихо спросила я. – Он не останавливал её?

– Отец…

Лер остановился, опершись на ствол яблони. В полумраке я едва могла разглядеть его лицо.

– Отец редко думал о семье. Он слишком пытался дотянуться до Рейнара… и боюсь, что безуспешно. Он вмешивался даже в самые незначительные решения вместо того, чтобы довериться куда более компетентным министрам. И порой это не очень хорошо кончалось. Даже Сизмунд мудрее него… хотя я бы сказал, просто ленивее.

– То есть Сизмунд будет хорошим правителем?

– Он не вмешивается, – просто сказал Лер. – Просто не выгоняет министров и не позволяет матери проталкивать своих любимчиков. Иногда именно это и нужно.

Я хмыкнула.

– Ты не так уж сильно его презираешь, оказывается.

Лер промолчал. Я посмотрела на него внимательнее.

– Знаешь… Сизмунд пару раз смотрел на тебя с таким выражением лица, словно ему хотелось с тобой поговорить. Поговорить, а не ругаться. Может, он даже был бы не прочь снова напиться с тобой вместе.

– Это у него