– Нет. Нет, потому что он попадет в зависимость к моему брату. – Лер зябко вздрогнул, несмотря на тёплую ночь. – Или к его матери, у которой, увы, весьма крепкое здоровье. Я же говорил тебе, помнишь? Я не хочу, чтобы они были пленниками, и не хочу, чтобы мной манипулировали, угрожая моим детям.

Я понимала его. Тут сложно было спорить.

Но почему-то мне было грустно.

Лер шагнул прочь от воды.

– Идём. Выведу тебя к остальным, чтобы ты полюбовалась фейерверками, и исчезну. Может быть, удастся перехватить Вилье и узнать о его планах.

Я рассеянно кивнула, не отрывая взгляда от озера. Внутри всё ещё клокотало непонимание. Слова Лера были разумны, понятны, он не хотел высшей власти, не хотел злоупотреблять своим даром…

Но одновременно он оставлял свою страну и своё будущее королеве-матери. Даже своих детей, если они у него появятся.

Не будь у её величества столько власти, я бы, наверное, промолчала. Пусть Лер действует так, как хочет. Допустим, Сизмунд станет неплохим правителем – почему нет? Но оставлять всё как есть, зная, что королева-мать в любой момент может сделать своих любимцев министрами, вырубить Монтерский лес, уничтожить последних друзей Лера, – это…

…Трусость.

Я повернулась к Леру, чтобы сказать ему это. И поняла, что он уже знает.

– И что? – спокойно поинтересовался он. – Будешь кричать на меня и пугать уток, как Сизмунд? В ярости убежишь по мокрой траве, проклиная мою нерешительность? Или рухнешь в воду от безысходности? Последнее не советую: ещё одно новое платье мне добыть неоткуда.

– Ты просто спрятался среди придворных! – произнесла я сквозь зубы. – И не стал ничего менять!

– Хочешь сказать, ты на моём месте устроила бы революцию?

– Ты знаешь, что я имею в виду!

– Нет, это ты понятия не имеешь, – голос Лера стал жёстче. – На стороне Сизмунда все и каждый. Он – центр всех милостей и всех выгод, и сместить его невыгодно для слишком многих людей. Будь на его месте королева-мать, возможно, они взбунтовались бы, но Сизмунд устраивает всех. Высшая аристократия, министры, придворные – даже самый искусный шантаж не перетащит их на мою сторону!

– Допустим. – Я знала, что сейчас ударю ниже пояса, но сейчас мне было всё равно. – Но ты мог пойти другим путём. Просто стать Сизмунду братом и вывести его из-под влияния его матери-самодурки!

– Да ну? – Лер тоже повысил голос. – Ты видела нас вдвоём у озера. И как ты считаешь, повлияю я на него? Может, Сизмунд сам упадёт на колени, умоляя о моих наставлениях?

– Не паясничай!

– А ты, по-твоему, что сейчас делаешь?

– Говорю о том, что по-настоящему важно! – Я с силой отпихнула прядь, выбившуюся из причёски. – Даже сейчас Сизмунд протянул тебе руку, а ты оттолкнул её!

– Ты забыла, как он интересовался, кто именно меня спрятал? – саркастически поинтересовался Лер. – Тебя так тянет в королевскую тюрьму?

– Вы с Сизмундом могли бы друг друга понять, – произнесла я тише. – Если бы ты просто… унял своё высокомерие. Первым усмирил свою гордость. Забыл о прошлых обидах. Ну хоть что-нибудь!

Лер презрительно скривил губы.

– Это лишь ворох банальностей. Допустим, я пытался, и что? Каждый раз это кончалось ничем!

– Пытался? Ты отталкивал его столько же раз, сколько он тебя! Ты считал себя лучше – и считаешь до сих пор!

Лер откинул голову. Светлые волосы скользнули по плечам, обрамляя высокомерное лицо.

– А ты думаешь, это не так?

Проклятье! Да, у него была причина считать себя особенным. И Лер никогда не посчитает себя ниже кого-то, и уж тем более ниже брата. Он не захочет даже встать наравне с Сизмундом. Даже наравне.

Мы замолчали, тяжело дыша.

– Слишком много времени прошло, – неожиданно произнёс Лер, и что-то проскользнуло в его тоне такое, из-за чего его захотелось обнять. Пожалеть.

Но меня уже слишком занесло.

– Ты не использовал свой дар, чтобы защитить людей, – почти прошептала я. – А должен был. Ты струсил. Ты мог стольким помочь, спасти… а ты просто позволил своим драгоценным королевским способностям пролиться в песок.

Секунду Лер смотрел на меня, словно не веря, что я это сказала.

– Людей? А кто защитит меня?

«Сам себя защити!» – чуть было не огрызнулась я, но каким-то чудом удержалась. От обиды и злости дико болела голова.

Мы молчали, не глядя друг на друга. В голове было пусто и тихо, и я ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей усталости.

Наверное, я сказала слишком много. Но ощущение несправедливости копилось всё это время, пока не начало кричать у меня внутри, и удержаться я не смогла бы. Рано или поздно всё это выплеснулось бы. И хорошо ещё, что на Лера, а не на королеву-мать.

– Да, – спокойно подтвердил Лер. – Хорошо, что на меня. Ведь мои чувства не имеют значения, не так ли?

Я хотела ему ответить, сама ещё не зная что. И тут над дальними мостками раздался оглушительный треск.

Десятки огненных зигзагов взвились в воздух. Озеро расцвело отражениями пламенных лепестков. Залп, ещё один, и прохладный воздух взорвался голубыми вспышками фейерверков, оставляющих за собой дымный след.

Издалека раздался женский смех, и следом за ним – аплодисменты. Громкие возгласы и восторженные выкрики взлетали над озером, а вслед за ними новые и новые разноцветные фейерверки отражались в тёмной воде. Фонарики меркли рядом с ними.

Тихий ночной уют поблёк, растворился окончательно. Или его и вовсе не было и мне это лишь примерещилось?

– Ну, вот и всё, – сухо заметил Лер. – Мне пора.

Нужно было сказать: «Прости». Нужно было хотя бы подумать.

Но он уже шёл прочь.

– Где ты была всё это время? – накинулась на меня Сюзи.

Я устало рухнула на диван, массируя виски.

– Просто гуляла. Сюзи, у меня ужасно болит голова, и я хочу побыть одна, хорошо?

На лице сестры так явственно отобразилось разочарование, что я невольно улыбнулась.

– Ладно, рассказывай. Что у вас было с принцем вечером в саду?

Сюзи покраснела до кончиков пальцев.

– Он меня поцеловал!

Что-о?!

– Руку, – торопливо поправилась сестра. – Он поцеловал мне пальцы. И не просто обозначил поцелуй, как принято, а по-настоящему поцеловал!

– Левую руку или правую? – только и нашлась я. Кажется, я