Губернатор нахмурился, вспомнив о беспокойном соседе выше по реке.

— Вроде староста Дугласа пробует… Правда, особыми успехами Нзимба похвастаться не может, старый болтун. Хорошо хоть бензин иногда поставляют.

— Мне довелось косвенно пообщаться с этим неприятным господином, — подхватил я, сразу уловив настроение и отношение губернатора, которому сей африканский «лев» был явно поперёк горла. — Там есть с чем разбираться. Впрочем, это не моё дело.

— Вот таких людей общине Манауса и не хватает! — решительно заявил Клаус, легонько хлопнув рукой по столу. — Вот вам и ответ по той самой нише! По данным прошлогодней переписи, в Манаусе проживает тысяча сто семнадцать жителей. Есть два небольших посёлка на Солеруднике и угольном карьере Мурцкий, вокруг города много ферм, в том числе и крупные… Ну и речные поселения, конечно. Сейчас общее количество горожан изменилось, причём в сторону увеличения, скоро опять будем считать, — я должен знать, стоит ли тратить время на переговорах с очередным желающим открыть новый кабак. А других коммерсантов нет. Сервис же требует особых умений, это не каждому дано. Что ещё? Бездельникам воздуха мало. Тут ведь не займёшься аудитом или юридическими консультациями. Остаются золото, ресторации с незаконной торговлей — да, да, были такие, что и наркотиками пробовали торговать! И бандитизм… Не говорю про ремесленников и частные мастерские, я о другом бизнесе.

— Мне понятна ваша мысль, — кивнул я. — С вашего позволения… Так вот! Уже после первого цикла люди в деревнях ясно увидят вектор городского спроса — нужно это, то и ещё вот это. Позиции вскоре уточнятся и отложатся. Экономия рабочего времени и ресурсов при наличии толковой логистики очевидна любому, даже самому недалёкому человеку, лень — двигатель прогресса, если сам прогресс востребован обществом. А он уже востребован! Предрекаю в скорейшее время визиты в город уже совсем другого свойства — целыми семьями, с целью отдыха и нормального шопинга. И это совсем другие перспективы у всей сферы обслуживания Манауса. Первая задача — отработать с лёгкой прибылью, на большее пока не рассчитываю, потребуется время. Прибыль будет расти по мере изменения способа жизни речных посёлков… Кстати, жёны деревенских горе-коммерсантов только обрадуются таковому решению вопроса сбыта, справедливо предполагая, что их мужья проводят недели в городе несколько… неэффективно, в плане траты времени и денег, а всю правду о рынке, возможностях и перспективах просто не доносят. Существенно облегчится и кадровый оборот — путь для мониторинга открыт. А снижение рисков при перевозках на утлых лодчонках? А безопасность? Потери взрослых мужчин — гибель деревне! Нападения хищников, зоргов… Вы вот ещё и о каких-то бандах упомянули.

Я пел свою арию, как некогда Остап Бендер завороженным васюковцам, — вдохновенно, бойко и легко. Тем более что врать пока не приходилось — всё именно так и обстоит. Однако губернатор Папке далеко не васюковский шахматист. Мужик умный и хваткий, потому и не жмёт, в вольном мире только пережми — сразу спецы разбегутся, у него не единственный город на реке.

— Кстати, о зоргах, — прервал меня Папке, жестом показывая, что уже всё понял и весьма доволен. — Примите мою искреннюю благодарность! Большего, к сожалению, предложить не могу, всё собираемся учредить премию за истребление гоблинов, собираемся… К сожалению, городской бюджет пока не позволяет.

Ага, давай… Городской бюджет позволяет ровно то, что ему позволяют власти. Ты сказки-то не рассказывай.

— Ваша благосклонность, господин Папке, уже есть вполне достаточная награда! — уверил я губернатора.

Он опять довольно кивнул.

— Хорошо… Вам требуется рекомендация?

— Ну, с двумя торговцами на рынке предварительно уже говорил… — изобразил я некоторую нерешительность и смущение. — Первая партия невелика, часть берём за деньги, так что умные и дальновидные идут навстречу. Однако…

— Вам требуется рекомендация! — заключил он твёрдо. — Фрау Зальцведель!

Пока секретарша составляла заветный документ, мы поговорили о деталях. Я ждал. Рано о главном, рано, момент нужен правильный.

— Русских уже встретили? Их немного, в канцелярии можно взять адреса.

— Обязательно воспользуюсь, огромное спасибо! — поблагодарил я, хотя нам это без надобности, русская община уже знает о приезде новеньких, — махом собралась, вчера вот в «Династии» и посидели… эх, хорошо было! Русских в Манаусе всего восемнадцать человек, они занимаются самыми разными делами, в том числе и крепко востребованными ремёслами. Есть кузнец со своей кузней, скорняк-кожевник, хороший столяр. Одна женщина преподаёт музыку и танцы в местной платной школе. Сегодня повела наших детей вместе с Галиной Ивановной в экскурсию по городу.

Он кивнул, и — опять о главном:

— Тем не менее, даже первичные операции потребуют немалых средств. Еда, уголь, одежда…

— Оружие, — подсказал я. — Закупать придётся многое, вы правы.

— У вас есть, что продать?

— Перечень уже определён.

Со страшным скрипом решили — будем продавать добытый ресурс. Капитан сопротивлялся до последнего, сказывался императив «Всё себе оставим — самим пригодится!». Тупиковый путь. Рано или поздно, просадим и сломаем всё, что есть на борту. Ради чего? Чтобы считать дыры в последних трусах? Ну уж нет, надо не трястись над последним, а с помощью его добывать всё новое и новое! Постоянно! В пахоте и нервах! Приумножать, на старте скупиться нельзя, делай рывок или останешься позади и без призов.

Тут дверь в кабинет открылась, и к огромному столу для совещаний медленно подошла симпатичная женщина средних лет, высокая, стройная, с короткой стрижкой серебристых волос. Этакая… давосская европеечка из числа докладчиков. Некогда субтильная, тихая и скромная околополитическая дама, живущая в строгих рамках германских приличий, в новообретённом Вавилоне и Византии быстро обрела другие черты — появились восточная надменность, жёсткость во взгляде и вместе с тем капризность. А как же, среда всех меняет.

— Знакомьтесь! Дорогая, мистер Ростоцкий, русский миллионер, намеревающийся в скорейшее время стать таковым и здесь… Герман, это Эвелин, моя жена.

Я, галантно склонившись, поцеловал жилистую руку, подумав при этом, что вот их доченька Симонетта Папке, должно быть, весьма хороша собой. Жаль, что сейчас её не увижу, она на ферме за городом, в гостях у родни.

Супруга мило улыбнулась. Что же, подобный вариант просчитан, действия определены.

— Мадам, у меня есть для вас маленький русский сувенир. Для столь красивой женщины…

С этими словами я достал из кармана и протянул золотую монетку.

— Какая прелесть!

В этом мире, где золото в редкость, другой реакции у нормальной женщины и быть не может. Кстати, немки от комплиментов часто слегка краснеют и начинают искренне улыбаться, даже самые суровые на вид.

Трата? Что вы… Вложение! И ещё какое.

— Это русский Золотой Георгий Победоносец, — пояснил я и, повернувшись к губернатору, как бы извиняясь, бросил: — Говорил уже, по-моему, люблю золото.