– И вы предпочли поверить ему, а не дождаться вестей от меня.

– Я получила от вас записку, – уже более уверенно произнесла Кэролайн. – Вы мне написали, помните? Сказали, что посоветуетесь с отцом, и просили меня проявить терпение.

– Пока я не найду выход.

– Возможно, вам стоило выразиться более определенно. – Кэролайн не собиралась поддаваться внушаемому ей чувству вины. – Ваш отец высказался весьма конкретно, не оставляя ни малейших сомнений в его презрении ко мне и моей семье. Как вы могли подумать, что, зная об этом, я все же выйду за вас замуж?

– Потому что я был вам небезразличен?

– Фрэнсис… – Кэролайн посмотрела ему в глаза. – Вы были моим миром. Совесть не позволила бы мне допустить эту свадьбу, зная, что тогда вы станете чужим для своего отца и всех, кто вас любит.

– Хотите сказать, что отказались от меня, потому что любили?

– Да!

– Будь это правдой, вы могли бы довериться мне и подождать, пока я все решу.

– Как, Фрэнсис? Как бы вам удалось совместить и то и другое? Если бы я могла придумать хотя бы один…

– Но не смогли, так? – перебил ее он. – И мне тоже не дали шанса.

Кэролайн глубоко вздохнула.

– Вы не можете обвинить меня в том, что я хотела для вас счастливой жизни в окружении любящей семьи – чего у меня самой никогда не было. Я думала, что поступаю как лучше для вас, и ваш отец постарался убедить меня, что таково и ваше желание.

– Моим желанием было жениться на вас, – произнес Фрэнсис.

– Но вы не женились, не так ли? Если бы вы нашли приемлемое решение, то поделились бы со мной и своим отцом, и сейчас мы были бы женаты. Но никакого выхода не было. Общество, в котором мы живем, этого бы не допустило. И мы оба это знаем.

Фрэнсис взглянул на нее; его щека непроизвольно дернулась.

– Возможно, если бы я чувствовал, что вы в меня верите, то боролся бы сильнее.

– Возможно, наши чувства друг к другу оказались недостаточно прочны для подобных ударов.

– То есть вы признаете свою часть вины?

– Если для вас это так важно, то да.

Он холодно склонил голову.

– Благодарю вас.

– Фрэнсис, я желаю вам только добра. – Кэролайн коснулась его руки. – Мне искренне жаль, если я причинила вам боль.

Он кивнул и развернулся на каблуках, оставив ее стоять в одиночестве, по-прежнему сжимая рукоять зонтика. Только через несколько мгновений Кэролайн поняла, что уже в который раз извинялся не он, а она. Пора прекратить эти бессмысленные беседы. Она сказала все, что должна была, и больше ему ничем не обязана.

Открыв дверь, Кэролайн вышла под моросящий дождь и раскрыла зонт. После этой болезненной встречи быстрая прогулка до конюшен и разговор с Дэном Прайсом неожиданно показались более привлекательными. Оценив расстояние между двумя зданиями, Кэролайн, подхватив юбки, побежала – пусть это и было несколько несолидно – к укрытию.

Под навесом, запыхавшись, она перевела дух и вошла в главную конюшню, поскальзываясь на мокрых булыжниках. Услышав голоса, она направилась к стойлам, где держали и кареты, и верховых лошадей. Из-за страсти лорда Гринвуда к охоте на лис и куропаток конюшни содержались в образцовом порядке и нехватки в слугах не испытывали. Здесь начинали работать и некоторые из приемных детей – кто-то остался, а кто-то нашел более доходное место.

– Помню, как родилась эта кобылка, – услышала Кэролайн голос Гарри Прайса и пошла к стойлам.

– Она просто очаровательна, – прозвучал голос Мэйбл. – Я езжу на ней почти каждый день, если погода хорошая.

– Мне приятно думать о вас, – ответил Гарри. – Как вы мчитесь верхом и ваши локоны развеваются на ветру. Когда я сопровождал вас во время поездок, чуть не поседел несколько раз.

Мэйбл рассмеялась.

– Я была весьма безрассудна, правда?

– Так и есть, а случись с вами что, отвечать пришлось бы мне.

– Стыдно признаться, но я никогда об этом не думала. – Мэйбл вздохнула. – Мне просто хотелось быть свободной.

– Не беспокойтесь, – ответил Гарри. – Для меня было удовольствием сопровождать вас.

– Напомните, мисс Мортон, что говорят про любителей подслушивать?

Кэролайн вздрогнула, услышав за спиной голос Дэна.

– Кажется, что-то про то, что ничего хорошего они про себя не услышат? – продолжил он, когда она обернулась к нему. – Я был о вас лучшего мнения, мисс.

– Почему? – пожала плечами Кэролайн. – Я понятия не имела, что между вашим братом и моей кузиной установились настолько близкие отношения.

– Так вы собираетесь рассказать обо всем ее светлости?

– Зачем? Меня это не касается.

Дэн поднял брови.

– Вас это не остановило, когда вы решили вмешаться в судьбу моего друга Джошуа. Вы и этот доктор, когда утверждали, что он убийца.

Кэролайн посмотрела в глаза Дэну, который слегка усмехался.

– А вы сами разве не вмешались? Разве не к вам первому Джошуа бросился за советом?

– Как я уже сказал, мы друзья, – пожал плечами Дэн. – Что с того?

Кэролайн решила, что ей уже нечего терять.

– Вы знали, сколько денег Джошуа получил за участие в планах мистера Вудфорда и леди Инес?

– Не мое дело, – отрезал Дэн. – Если им была нужна помощь, сколько бы они ему ни платили – это их решение.

– Так, по-вашему, они заплатили ему несколько сотен фунтов за то, что он помог выкинуть пару разбитых ваз и сломанных стульев?

На улыбающемся лице Дэна мелькнуло удивление.

– А вам откуда известно, сколько денег было у Джошуа? Рылись в его вещах?

– Это не имеет значения.

– Черт возьми, очень даже имеет, мисс, извините за грубость. Какое у вас было право совать нос в его чертову комнату?

– Мои тетя и дядя дали свое разрешение.

– А я-то из ваших слов понял, что вы на них больше не работаете, – фыркнул Дэн. – Но, оказывается, вы с прежним рвением исполняете их указания.

– Я всего лишь хочу узнать, почему убили мистера Вудфора и леди Инес, – ответила Кэролайн. – Это достаточно честный ответ? И я также хотела бы знать, какая роль в этом у вас.

– У меня? – расхохотался Дэн. – Неплохо, мисс.

– Вы затаили обиду на всех обитателей дома только из-за того, как, по вашим словам, с вами обращались в детстве.

– По моим словам? – Улыбка сползла с его лица. – Вы там были. И чертовски хорошо знаете, как с нами обращались.

– Бо́льшую часть времени, которое вы провели в Гринвуд-холле, меня не было.

– Повезло вам.

– Если бы я была здесь и увидела, что с детьми дурно обращаются, я бы немедленно довела это до сведения тетушки.