У меня больше нет опухолей. Я выжила в борьбе с раком. Это должно стать концом истории. Но закончится ли она вообще когда-нибудь?

Я стою перед очень величественным зданием на Херенграхте. Это один из особняков, построенных богатеем XVIII века. Сейчас в этом районе живет наш мэр, работают издательства и конторы модных адвокатов. Я нажимаю кнопку звонка, дверь открывается по интеркому.

– Доброе утро. Я пришла на встречу с мистером Спейкерсом.

– Как вас зовут?

– Софи ван дер Стап.

– Я сообщу ему о вашем приходе.

Секретарша указывает мне на приемную с черными кожаными креслами. Я сажусь и с интересом изучаю помещение. На журнальном столике я вижу NL20. Это старый номер, в котором я писала про вечеринку на лодке, где все должны были быть в париках, а я играла роль Чиччолины. Еще тут есть книги. Много книг. Я встаю, чтобы получше рассмотреть их.

Коридор отделан мрамором и плиткой. Эта традиционная голландская плитка называется witjes[19]. Мой папа любит делиться своими архитектурными познаниями во время совместных прогулок по старому центру Амстердама. У него есть байка почти про каждый фронтон, название улицы, церковь. Несколько месяцев назад мы ходили на экскурсию по церквям и оказались в Церкви нашего возлюбленного Господа на чердаке[20]в квартале красных фонарей, прячущейся в старом и кривом доме на канале. Тайная церковь находится на третьем этаже, и в ней есть все необходимое: орган, хоры, витражные окна и witjes. Из-за узкой лестницы и толп туристов я почувствовала головокружение и усталость, так что мы ненадолго присели на одну из церковных скамеек. Физически я была измождена. Разительные же перемены произошли во мне с тех пор.

– Софи? Пожалуйста, пойдемте со мной.

Секретарша ведет меня наверх по внушительной лестнице, целиком отделанной мрамором. Она останавливается перед массивной деревянной дверью.

– Сэр?

– Войдите!

Она открывает дверь и пропускает меня вперед. Я нервничаю. Мои ладони липкие и потные. Из-за Пэм голове слишком жарко. Температура воздуха на улице уже совсем летняя.

– Здравствуйте, я Мэй. Рад, что вы пришли, – после традиционного обмена любезностями я сажусь. И снова вижу повсюду книги.

– Что ж, долго говорить не стану. Нам понравилась ваша рукопись. Ее кое-где нужно доработать, но это мелочи, ничего особенного. Мы сможем напечатать ее осенью. Что скажете?

Я смотрю на мужчину, сидящего напротив меня. Он такой же лысый, какой я была еще совсем недавно. У него горящие глаза и широкая улыбка. Я смотрю на него отсутствующим взглядом, растеряв последние слова.

– Э-э-э, звучит здорово.

– Вы придумали заголовок?

– Я думала назвать ее “Девушка с девятью париками”.

– Девушка с девятью париками, – он повторяет, поворачиваясь в кресле лицом к каналу. Девушка с девятью париками. Он произносит название снова и снова. – Мне нравится! Это интригует.

Я иду домой по каналу со свежеподписанным контрактом в руках. В нем написано: “Софи ван дер Стап, “Девушка с девятью париками”. У меня мурашки по всему телу.

Все это правда. Все написанные мною слова, выплаканные слезы, боль, которую я познала. Все сестры, капельницы, доктор Л., поездки на скорой, переливания крови, белые халаты, доктор К., тазики для рвоты, таблетки, трубки, фальшивая грудь, мокрые футболки, печенье, сканирования, показатели крови, доктор Н., больничные карточки, “лысики”. Моя собственная лысая голова.

Тут все правда. Лэнс, Юр, Оскар, Марко, Шанталь. Вы все настоящие.

Все открытки, телефонные звонки и посетители, вся эта забота, любовь, грусть и обеспокоенные взгляды. Это все тоже было на самом деле.

Папа, мама, Сне. Вы все это время были рядом. Все попытки медитации, магазины органических продуктов, томатный сок с лимоном, зеленый чай, свекла, семечки, суп мисо, немного Иисуса. Все подлинное на сто процентов.

Все парики, волосы, которые я выдирала без боли, последний волосок на лобке, который я сначала оставила как своего рода высказывание, но потом вырвала и его. Мои шрамы, поврежденные артерии в правой руке, моя верная стойка капельницы, моя больничная койка. Настоящие, настоящие, настоящие.

Стелла, Дейзи, Сью, Блонди, Платина, Ума, Пэм, Лидия, Бебе. Настоящие.

Софи. Я настоящая. Мне дали второй шанс, и я жду не дождусь, когда снова начну жить.

Прошло много лет с тех пор, как моя жизнь сделала раковый поворот, но изменения продолжаются, хотя я и поправилась. Писательство, с которым я заигрывала во время болезни, стало моей жизнью. Сейчас я живу в Париже, гуляю по городу в поисках новых историй. После “Девушки с девятью париками” я опубликовала два романа и одно эссе, а раз в неделю пишу колонку для своей любимой голландской газеты.

Не сказала бы, что мои парики теперь стали достоянием прошлого. Периодически я все же их ношу: зимой они греют меня вместо шапки, а на вечеринках помогают затеряться на танцполе. И чем больше людей готовы выслушать мою историю, тем чаще я ее рассказываю. По всему миру, от маленьких библиотек до профессиональных конференций, я говорю о том, что сначала испортило мне жизнь, а потом превратилось в богатый опыт. От встреч с вдохновенными мыслителями и авторами к жизни странствующего писателя – я меняю сценарий с той же частотой, с какой раньше меняла парики.

Если бы я не смогла поделиться своей историей, все, о чем я написала, кануло бы в прошлое. К сожалению, Шанталь умерла в 2007-м – вскоре после того, как ко мне стала возвращаться жизнь. И всего через год после этого вопреки всем ожиданиям вернулся рак Юрриаана. Он забрал Юра от нас в двадцать девять лет.

Утратив обоих своих “приятелей по раку”, я ощутила в себе пустоту, которая останется во мне навсегда, но это не мешает мне ценить жизнь и наслаждаться ею. В честь Юрриаана, его жизненной философии, его силы духа я стала соосновательницей Orange Ribbon – благотворительной организации, собирающей средства на борьбу с раком у детей.

В двадцать пять лет я решила уехать из Амстердама в надежде оставить рак позади и стала жить в Париже – городе, который неустанно дает пищу моему воображению. Здесь я открыла для себя, как писать книжки, просыпаться и бродить по улицам с мадам де Греннелль и Тарой – главными героинями моего последнего романа.

Люди часто спрашивают, не надоело ли мне делиться опытом, вместо того чтобы забыть о нем навсегда. Вовсе нет. Мои парики все еще вдохновляют меня, когда я думаю о жизни и путях, которые мы выбираем. Я стараюсь не таскать с собой самую тяжелую часть бремени. Сегодня я благодарна за тот поворот, который моя жизнь сделала в январе 2005-го. Я смогла превратить плохое в хорошее. Думаю, это послание поможет всем нам достичь того, на что мы надеемся.