— Брат главнокомандующей, — пояснила Аннет. — Он неприкосновенная личность… и не самая приятная. — Принцесса явно хотела добавить что-то еще, но это "что-то" очень сильно меня разозлило бы. — Прошу, отец, не трогай его, — страдающе протянула она.

— Трогать? Да я знать не знаю, кто это... — Спор снаружи набирал обороты. — Ладно, пора приниматься за работу.

— Я хочу пойти с тобой, — сделала девушка шаг вперед, Сио её остановил.

— Позволь главному защитнику разобраться, — не хотел вервольф лишний раз поднимать шумиху. — Но только скажи, Клиф, и...

— Понял, — похлопал я волка по плечу. — Ждите с новостями, хватит жить, как узники.

— У-угу, — с надеждой протянула Аннет. И это только укрепило мою решимость.

Я притупил светлые чувства отца. Пора бы знаменитому чудищу встать у руля. Нова, распаленная моим взглядом, вернулась обратно. И я вышел наружу.

— Еще шаг...

— И что? Что ты сделаешь, капитан?

Делек… Так вот что за злобный взгляд был в самом начале. Этот вервольф действительно выделялся на фоне других. Пестрый, гладкий, пушистый. Таким не на войну, а в форт Молли надо идти.

Рифа, защищая грудью, не пропускала светловолосого и целый отряд обратившихся волков, что грозно смотрели, демонстрируя заостренные когти.

— Что случилось? — показался я полностью, задернув вход в палатку.

— А-а-а, вот он, — ядовито выплюнул Делек. — Ты! — указал он пальцем.

— Клиф, — спокойно сказал я в ответ, подойдя ближе к Рифе.

— Чужак бродит по лагерю! Непозволительно! Ты немедленно отправляешься в яму!

Ох и грозный.

— Пожалуйста, можешь попробовать, — вытянул я руки. И его победная улыбка быстро потускнела. — Но вот только у тебя мало людей. — Мой глаз сверкнул алым. Я высвободил немного эссенции, что теперь смешалась с магией Стандала. Вороны подсказали, как эффектно это выглядит.

Волки испуганно переглянулись.

— Ну? — наклонил я голову. — Я жду.

Делек трусливо прятался за спинами помощников: не ожидал, что все рассказы про меня более чем правдивы.

— Не думай, что тебе все позволено! — сжимал он кулаки.

— Слова-слова. — Я посмотрел на Рифу, которая не могла сдержать радости. — Главнокомандующая, — опустил я руки, поняв, что мой арест отменяется. — Где она?

— Пойдем, пап, — прищурилась она, показывая волкам язык.

— Ублюдочный шабаш... — пробурчал себе под нос несостоявшийся конвоир, но все же поплелся сзади вместе со своими людьми.

Что именно являлось главным штабом, понять было легко. Большой шатер с реющим флагом виднелся отовсюду — знамя Союза, волчья лапа с проведенной через весь рисунок чертой.

Чем ближе мы продвигались к центру, тем больше вокруг было настоящих воинов. Оборотни разного окраса создавали видимость прямого прохода. У кого-то даже были броня и стрелковое оружие, которое они чистили и поправляли прицел. Странно... Хотя и я в какой-то момент мечтал о винтовке, пока не понял: мы, оборотни, и есть самое разрушительное оружие.

У самого входа нас остановил охранник.

— Тебе, Риф, нельзя.

— Но... Бихр, какого? — возмутилась пацанка.

— Я ненадолго, — сгладил я ситуацию. И, кивнув, зашел в открытый проход. К несчастью, Делек прошел следом.

Внутри была обстановка сродни той, что в штаб-квартире перед боем в Кукольной Мастерской. Стол в центре украшала карта всей Черной Земли, на ней — поставлены флажки, повсюду стойки с оружием, шкафы, несколько фонарей на кристаллах.

Первым делом я отправил приветственный сигнал Альке и Рите. Бурая один раз вильнула хвостом от радости, но появившийся из-за моей спины показушник заставил её скривиться от отвращения.

— Спокойней, Рита, — полушепотом обронила Алька.

— Я спокойна... — сквозь зубы процедила волчица.

— Сестра, я привел чужака! — торжественно провозгласил Делек.

Ортега. Я боялся, что она окажется такой же, как братец. Но эта женщина была иного уровня. Одним своим видом она вызывала уважение и трепет, суровый взгляд скрывала повязка на глазу, на носу — металлическая пластина, одно волчье ухо порвано, а второе утыкано серьгами. Плотная кожаная броня давала понять, что она не будет лишний раз принимать истинный облик, а накидка прятала плечи и часть рук.

— Клиф, я так полагаю? — грубый голос. Оценивающий взгляд.

— Главнокомандующая Ортега? — подошел я ближе к столу.

Вокруг стояли охранники, а возле самой светлой стоял, наверное, самый здоровый оборотень из всех сегодня мной виденных. Этот парень, как старейшина Потерянных, не мог скрыть волчью натуру. На оголенных руках проступала шерсть. Густые бакенбарды. Сморщенное лицо застыло в полупревращении.

— Королева многое рассказала... — прищурилась Ортега, — о тебе. — Плавный переход на «ты». — Все ли из этого правда?

— Хм, а как же классическое «я думала, ты больше»? — не удержался я.

— Р-р-р! — зарычал бугай. По росту мы были одного размера. — Не дерзи!

Делеку явно нравилась агрессия в мою сторону.

— Порох, успокойся, — холодно произнесла Ортега. — Сегодня надо многое обсудить, ведь твое появление вносит коррективы в устоявшиеся правила.

— Это те самые правила, что вы используете мой шабаш в своей войнушке и не можете найти одну белую волчицу? — признаюсь, настроение у меня пока было скверное.

— Слышишь ты, сученыш! — быстро вспыхнул Порох. Хе.

Обойдя стол, он, словно бандит из подворотни, решил задавить меня авторитетом, и, подойдя вплотную, злобно оскалился.

— Ты, как и все, подчиняешься законам Союза, как и Королева, как и ведьмы. Они не твои, но часть нас. — Еще немного, и он ударит меня лбом в лоб. — Так что не разевай лишний раз пасть, ты в любой момент можешь сесть в яму. Ведь теперь мы тебя не отпустим после того, что ты видел! Понял?

Центральную палатку накрыла тишина. Рита уже растопырила пальцы, но Алька сдержала её. Все вокруг действительно подумали, что мощь Пороха переборет меня, и...

— Ха... — выдал я смешок. — Ха-ха, — продолжал я вяло смеяться.

Еще секунда.

Улыбка погасла.

Я резко дернул кукольную руку, хватая бугая за лицо, но деревянных пальцев хватило на всю голову.

— Кх-х-х! — начал сопротивляться Порох.

— Только попробуй начать превращение — и я сомну твою черепушку, как гнилое яйцо! — разозлился я не на шутку. Повел руку вверх, приподнимая здоровяка над землей. Вервольфы вокруг всполошились, и только Ортега сохраняла