На грудь навалился неподъемный груз, не дающий дышать, когда он выдавил:

— Сибилла — государственная изменница.

Истина оказалась столь ужасной, что Джулиан перестал замечать Грейвза. Словно слепой, он пересек комнату и остановился около выхода.

— Вам угодно узнать от меня что-нибудь еще, лорд Гриффин?

— Нет, — коротко ответил Джулиан сдавленным голосом и прокашлялся. — Нет, Грейвз, я думаю, ты сказал мне вполне достаточно, чтобы я понял все по этому делу.

Слуга встал и, немного потоптавшись на месте, произнес необычным тоном, в котором сквозили и нерешительность, и симпатия:

— Порой лояльность может быть весьма относительна, вы не согласны?

Он вышел прочь, оставив Джулиана одного в разгромленной спальне Сибиллы. Такой же разгромленной, как и вся жизнь Сибиллы Фокс. Разгромленной его собственными руками.

Около Белмонта солдаты стояли лагерем. Королевские солдаты.

Сибилла быстро пришпорила Октавиана и, съехав с дороги, скрылась между холмов, окружающих Белкоут, обдумывая этот неприятный сюрприз.

Джулиан клялся, что отослал своих людей восвояси, и выполнил свое обещание. Оказывается, он переместил солдат к Белмонту. Оно и понятно: Оливер Белкоут поклялся поддерживать королевского эмиссара против Сибиллы и Фолстоу. Резонно разбить лагерь в месте, где помощь под рукой. Один беглый взгляд на палатки и солдатское снаряжение, брошенный перед тем, как съехать с дороги, убедил ее, что это те же самые солдаты, которые изначально появились у стен Фолстоу. Однако Белмонт слишком мал, чтобы в нем разместилось несколько сотен человек.

Где же остальная часть армии Джулиана? Сибилла нахмурилась, размышляя. Вероятно, в Гиллвике. Да, Гриффин постарался сделать все, чтобы отрезать ей пути к отступлению, и хорошо рассчитал, что, возможно, она попытается попросить помощи у сестер.

На мгновение пришла шальная мысль повернуть Октавиана вспять и, скрывшись в лесу, направиться назад в Фолстоу. Она размышляла, не выставлены ли специально высматривающие ее караулы. Но не успела эта идея укрепиться в голове, как Сибилла ее всецело отвергла.

Ей необходимо поговорить с сестрой. Никто и ничто не сможет ее остановить.

Прикрыв глаза, Сибилла глубоко вздохнула и повернула лицо к полуденному солнцу, стараясь впитать в свое тело как можно больше тепла и света. Когда же она снова взглянула вокруг, ей показалось, что окружающие зеленые холмы будто танцуют, излучая веселье и радость. Рот Сибиллы разжался сам собой, и на губах проступила осторожная улыбка. Сбросив с головы капюшон, она оправила юбки и ударила Октавиана по бокам. Прежде чем они достигли вершины холма, Сибилле пришлось дважды придерживать коня, проклиная его за агрессивную манеру громко стучать копытами, и только потом благодарно хлопать Октавиана по шее. Животное неохотно приняло ласку и постаралось не сбиться с проворной рыси.

Октавиан терпеть не мог изображать из себя эдакого денди.

Прошел уже почти час, пока наконец Сибилла, не спешиваясь, пробралась через море солдат и подъехала к воротам Белмонта. Как она и подозревала, на ее пути возник молодой солдат в королевской форме и попытался остановить, взяв коня под уздцы.

Октавиан грозно фыркнул, и Сибилла почувствовала, как напряглось гордое животное.

— Ш-ш-ш, — свирепо прошептала она, — легче, легче, стой, мой мальчик!

Она с трудом заставила Октавиана не двигаться с места, и солдат, осмелев, снова приблизился. Его рука опять потянулась к поводьям.

Конь угрожающе дернул головой.

— Похоже, не смогу я его удержать, — сказала Сибилла со смехом. — У него дурные манеры и плохое воспитание.

К счастью, солдат остановил тянущуюся руку, напуганный грозным видом Октавиана.

Свесившись с коня, Сибилла позволила себе улыбнуться, глядя на опасливую мину на лице солдата, стараясь выражать тепло и благожелательность.

— Просто удивительно, как мне удается на нем ездить! Порой он меня саму пугает. — Голос Сибиллы зазвучал как колокольчик. — Никому не говори, ладно?

— Думаю, что женщине такой красоты не пристало ездить на этом буйном монстре. Добрый день, миледи, — приветствовал ее солдат и с некоторым смущением тоже улыбнулся. — Что привело вас в Белмонт?

— Добрый день и тебе, любезный сэр. Я приехала повидаться с леди Белкоут.

— Это я уже понял. Могу ли я узнать ваше имя?

— Леди меня уже ждет, — ответила Сибилла и, хлопнув в ладоши, подмигнула солдату. — Но, несмотря на это, осмелюсь сказать, лорду Белкоуту не понравится мой приезд: мы часами будем сплетничать о крошечных платьицах и подгузниках. Поэтому просто окажи мне любезность и открой ворота.

— К сожалению, не могу миледи, — ответил солдат, поморщившись при этом так, словно у него болела голова.

— Почему же нет? — спросила Сибилла, надев маску величайшей обиды.

— Я просто выполняю приказ, а на этот счет у меня строгие указания… — Тут солдат прервался и снова болезненно поморщился, прикладывая пальцы к виску.

— Да? — переспросила Сибилла и посмотрела на солдата с глубочайшим сочувствием. — И какой же это приказ?

— Кажется, я забыл. — Солдат недоуменно взглянул на собеседницу.

Сибилла громко рассмеялась:

— Да неужели? Со мной это часто случается! — Она наклонилась к солдату и добавила доверительно-таинственным шепотом: — Но я никому не скажу. А теперь, будь добр, позволь мне проехать.

Солдат принял совершенно изумленный вид и ответил:

— Да, конечно. Но! — Он приподнял палец. — Я помню, что в приказе было сказано не пропускать никого верхом. Посему я заберу вашего коня до тех пор, пока вы не будете готовы покинуть Белмонт.

— Ну уж нет! — решительно произнесла Сибилла. — Я никак не могу этого допустить, любезный сэр. — Теперь она уже не улыбалась. — Он может затоптать до смерти, стоит тебе к нему прикоснуться.

Брови мужчины подпрыгнули.

— Он обучен убивать, и, поверь, я не стану его удерживать. А теперь открывай ворота и дай мне проехать.

Солдат отошел от Сибиллы на три шага и просигналил людям, чтобы те открыли простые, но крепкие ворота для нее и Октавиана. Через мгновение створки распахнулись.

Легким Толчком она пришпорила коня, и Октавиан, покорно загарцевав, провез Сибиллу через ворота. Обернувшись, она послала кокетливый воздушный поцелуй все еще не пришедшему в себя молодому человеку. Она почувствовала себя в безопасности и благодарно воздела глаза к небу. Ворота за ее спиной закрылись.

— Ах, Эдуард, Эдуард, — вздохнула Сибилла, — ты никогда ничего не узнаешь…

Ей показалось, что она может укрыться в Белмонте без особых осложнений, поскольку все люди короля находились снаружи, а здесь было лишь несколько слуг Оливера. Две маленькие девочки-крестьянки возились в грязи около ступеней, ведущих внутрь, и Сибилла решила в этом месте спешиться. Нагнувшись, она одарила каждую девочку блестящей монеткой, взяв взамен обещание поглядывать вокруг и говорить каждому, кто спросит, что конь принадлежит хозяйке Белмонта, его нельзя трогать и отводить в конюшню ни под каким предлогом. В довершение, к полному удовольствию девчушек, она подошла к Октавиану и, опустив лошадиную голову, обняла за морду так, чтобы он смотрел прямо в ее глаза и можно было бы потереться о его чуб.