— Да, и ход этот выходит прямо к тропе, поднимающейся к позиции наблюдателей на противоположном перевале.

— Так! С этим ясно! Но банда явно готовится к тому, чтобы слинять отсюда.

Лопырев возразил:

— Не думаю! Внизу сорок лошадей. А идти смешанной колонной какой смысл? Тем более, в ауле, во дворе дома, куда меня доставили при известных вам обстоятельствах, в сарае стояли два грузовика. Да и в самом селении, находящемся под полным контролем Ильяса, наверняка найдется десяток-другой лошадей! Нет, что-то в движениях отряда Алиханова нечисто. И неоднозначно!

Майор посмотрел на старшего лейтенанта:

— Да? Что ж, посмотрим, что будут делать боевики дальше!

Москвитин прикинул ширину ущелья, а также расстояние от занимаемой позиции до различных точек брошенного аула, включая место, куда нырнул Ильяс. Везде получалось менее трехсот метров. А это означало, что майор при атаке, с этого поста наблюдения может поразить любые цели из своего бесшумного «ВАЛа» или «Винтореза», включая и наблюдателей противоположного хребта. Вопрос: сможет ли Москвитин провести эту атаку? Будет ли она возможна? Или бандиты, вопреки доводам Лопырева, все же всем шалманом покинут аул? Знать бы, что задумал Ильяс? Но у него не спросишь, а Лопырь уже высказал собственное мнение. Да, обидно будет, если Андрей упустит Ильяса. Очень обидно! Ждать, наблюдая за развитием событий в ауле, — ничего иного майору не оставалось. Он повернулся к Лопыреву:

— Нечего нам тут торчать. Иди в укрытие! И оттуда следи за мной. Нужен будешь, подам сигнал!

Старший лейтенант молча отправился в кусты, где было оборудовано его укрытие. Замер, глядя на майора и пытаясь найти вариант ликвидации Москвитина, которого пока, как ни старался, не находил. А найти его было жизненно необходимо. Потому что, независимо от того, чем закончится визит сюда, в Слепое ущелье, дальше Лопырев Москиту попросту будет не нужен. Ну, может, использует еще раз для дезинформации генерала, и все! Таскать по горам с собой совершенно ненужный балласт, который надо кормить и за которым следует постоянно следить, майор не будет. Несмотря на обещания, Москвитин избавится от старшего лейтенанта. Поэтому надо опередить его. И попытаться убрать майора тут, рядом с Гармуном. Это единственный шанс и уцелеть, и остаться в команде Оболенского. Второе, в принципе, можно послать и к черту, а вот первое — главное, первое — жизнь. Но как застать Москвитина врасплох, чтобы нанести по нему смертельный удар? Мозг старшего лейтенанта лихорадочно работал. Лопырев даже подумать не мог, что майор, следящий за аулом, думает примерно о том же! Вернее о том, как вывести из игры Лопырева. Но сделать это так, чтобы совесть офицера осталась чиста. И кроме одного варианта, весьма не безопасного для себя, других не находил.

Между тем в ауле Гармун велись интенсивные работы по подготовке банды к совершению марша. Лошадей накормили, напоили, оседлали. Сами боевики вооружились, проверили оружие. Кое-кто облачился в бронежилет. Андрей посмотрел на время: 18.05. Если банда намеревалась совершить марш, то вскоре должна покинуть аул, чтобы засветло пройти Слепое ущелье, выйдя в обширный лесной массив, где можно при наличии проводников свободно двигаться и ночью. Но это опять-таки при условии, что отряд Ильяса двинется на восток. Впрочем, идти на запад, к аулу и далее в населенный район боевикам не имело никакого смысла. Черт! Что же все-таки задумал Ильяс? С того момента, как он нырнул в свое подземелье, на поверхности главарь больше не показывался. Не видел Андрей в руинах и его телохранителя Гайдука.

И наконец, ровно в 18.30, все встало на свои места. Именно в это время бородач, ранее руководивший подготовкой отряда к маршу, отдал команду, и сорок человек запрыгнули в седла. Тут же из главного входа в подземелье появился Ильяс с Гайдуком. Они о чем-то быстро переговорили с бородачом, и тот повел отряд по ущелью на восток. Ильяс с гуцулом оставались в ауле. Майор ударил кулаком по камню:

— Есть! Есть, Лопырь! Ильяс, отправив основной отряд, сам остался на базе! И неважно, почему он поступил так! По собственной ли инициативе или выполняя приказ начальства. Главное, он остался на своей базе в окружении десятка бойцов. Всего десятка, пусть даже очень хорошо подготовленных, отборных наемников!

Такая ситуация позволяла офицеру особого применения провести диверсионную акцию. Спустя полтора часа, в 20.00 Москвитин увидел, как от развалин к обоим склонам ущелья пошли две пары бандитов. Ясно, Ильяс решил восстановить снятые ранее посты наблюдения. И посты, находящиеся непосредственно над аулом, в одном из которых на время обосновался сам Андрей. Майор отошел к убежищу Лопырева. Тот встретил его настороженно, спросив:

— Что-то новое в обстановке, майор?

— Угадал! Ильяс отправил из аула основные силы, оставив при себе с десяток бойцов охраны. Четверо из которых сейчас поднимаются по склонам, чтобы занять посты раннего обнаружения противника. С нашей стороны это позиция, откуда я вел наблюдение за аулом. Так что быстренько отойдем правее!

Старший лейтенант подчинился. Майор вывел его чуть ниже, к нагромождению валунов. Остановился, осмотрев местность:

— Так! Пойдет такое дело! Давай на песке рисуй мне схему подземелья.

— Но я не настолько запомнил, что и где находится под аулом, чтобы в точности воспроизвести это!

— Ничего! Рисуй, что запомнил!

Лопырев, сморщив лоб, задумался. Затем начал чертить. Москвитин наблюдал за его работой. Закончив, старший лейтенант отбросил кусок ветки, которой составил схему, и проговорил:

— По-моему, так выглядят подземные коммуникации базы Алиханова.

Чертеж представлял собой схему зигзагообразного коридора, имеющего пять поворотов. Каждый из них отклонялся от прямой градусов на 30, что означало — насквозь главный ход не просматривается. От него отходили различные помещения. В одном было указано хранилище теплых вещей, дров и угля, в другом нагромождение печек-«буржуек», о чем ранее упоминал Лопырев, далее арсенал, слева склад с продовольствием, за ним — казарменные помещения и отсек караула. В конце предбанник, из которого вел вход в помещение, где обитал сам Ильяс и откуда имелся запасной выход. Майор обратил внимание на крестики, которые были начертаны над складами боеприпасов и продовольствия. Он спросил у Лопырева:

— А это ты что отметил?

— Точно не скажу, но, находясь на поверхности, я видел короткие концы каких-то труб. Примерно над арсеналом и складом продовольствия. Тогда я посчитал это за вентиляционные отводы. Что собой представляют эти трубы на самом деле — не знаю! Но решил отметить, на всякий случай.

— Молодец, что отметил. В нашем деле, Степа, мелочей не бывает. Лучше при составлении схемы объекта изобразить десять лишних, несущественных предметов, чем упустить один, имеющий место быть. Даже если он будет представлять собой обычный воткнутый в землю лом. Так что все ты сделал правильно.

Москвитин стер схему, взялся за сумку. Достал из нее два автомата «АКС-74», два пистолета «ПМ», штатное оружие особиста и следователя, две гранаты, собрал под изумленным взглядом старлея снайперскую винтовку. Разложил оружие перед собой. Посмотрел на Лопырева.